Я тебя не хотела...

Глава 1

- Что за дурость-то, а?!

- Не говори, Валерьевна, совсем молодёжь чумная.

- Тьфу ты! Шаболда, - строго проговаривает, смотря на девушку в розовой куртке, выпорхнувшую из подъезда, - а такая была хорошая девочка. Да всё туда же. С бандюками связалась. Все им денег хочется, а работать - нет. И пузо наружу, как рожать потом будет? Дура!

- Не говори, Валерьевна, не говори. Дуры.

- Мой Фёдор, царствие ему небесное, на заводе от звонка до звонка. И всё в доме было. Чай, молодым совсем пошёл, да не пошёл, побежал. После войны оправиться не успели, а он матери сказал, что сам будет тянуть. Так и тянул! И правдой жил. А эти…

Тем временем, ещё несколько девушек вышло из дверей подъезда и примкнуло к группе парней на машинах.

- Не говори, Валерьевна. Тьфу на них, бандюки окаянные.

- Бегают тут, всё рыскают. Как волчары, вечерами девок с общежития вылавливают. Спасу нет.

- Так в милицию надо! К участковому может сходить?

- Да бог с тобой!!! Спепаныч их сам боится. Они же совсем распоясались, чуть что, так в драку. Закон им не закон.

- Что делается то, что делается, - запричитала собеседница.

Краски сгущались в небольшом кругу сидящих, а на город давно опустился вечер.

- Здравствуйте, – тонкий девичий голосок ворвался в разговор.

Встрепенувшиеся женщины недоверчиво перевели взгляд на мимо проходящую девушку. Осмотрели цепко, сделали свои выводы.

- Здравствуйте, здравствуйте…

- Хорошая, здоровается постоянно.

- Хорошая может, и хорошая… да в чулках вечером мимо них ходит. Ни к добру, совсем ни к добру…

Женщины дружно закивали.

Батон не первой свежести, да кусок варёной колбасы, весь мой улов на этот вечер. Каблуки стучали по мокрому асфальту в направлении дома. Упрямо домом называю, хотя до сих пор не могу привыкнуть.

Первое время тяжело было. Я из посёлка родом, одна в семье, привыкшая к спокойствию, тишине. А тут ни то, чтобы соседи… тут пять этажей кутежа и гулянок.

Какие кутежи особенные в деревне? Не совсем глухой, нужно заметить, но и не город однозначно. Что там может быть? Если только пьяный сосед начнёт орать посреди ночи, да и то не всегда. В остальном у нас было спокойно и мирно. Да и боялись мы очень. В деревне все и всё про друг друга знают. Накосячить казалось нереальным.

Родители сразу узнают, а это хуже смерти. Репутацию потерять за считанные секунды можно. От того и молодёжь бесновалась, но тихо, чаще ради этого в город укатывали. Потом возвращались и продолжали жить свою мирную жизнь.

Город он другой. Тут можно влипнуть в историю, быть не самым хорошим человеком, иметь ужасную репутацию, но всем плевать. В другом дворе тебя уже никто не знает, словно жизнь с чистого листа. Никто никого не боится. Тут развязаны руки.

Когда только переехала и поступила, девочки из общежития смеялись над вечно вздрагивающей и зашуганной мной. Не сразу привыкли. Это потом оценившие преимущества, стали дружить. До этого моё поведение всех забавляло. Первая сессия поставила всех на свои места, учить то они не садились после клубов и на пары не ходили… Так что…

Мне окружение так же не особо нравилось, скорее мешало. Привыкла только спустя четыре года, заматерела с ними. Уже шум воспринимаю периферийно. У меня была цель и ради её достижения пришлось выбрать. Я выбрала быть кем-то, не сразу, нет… Случай помог.

Примерно через полтора месяца, соседки по комнате пригласили в бар, даже угостить предложили, дали красивых шмоток, накрасили меня, выдали высоки каблуки и веселой пестрой гурьбой мы закатились в паб.

В этот день случилось сразу несколько вещей. Я впервые поняла, что отсутствие здравого мышление из-за алкоголя - это зло и второе, Наташа подцепила своего Фила, в которого влюбилась сразу же.

С того самого дня, зареклась пить в масштабах дуриловки и не работать официанткой. Это клише. Не нужно носить пиво после учёбы, терпеть заглядывания под юбки и облапывания, есть масса других вариантов.

Я себя слишком уважала, чтобы размениваться. Не то чтобы искала принца из бульварного романчика, скорее знала себе цену. Да и отец…

- Что ты сделала?

- НИЧЕГО!

- Не ври мне, либо пойди и разбей ему нос, либо собирай свои вещи и уходи. Такая как ты, в моём доме жить не будет!

Плакала и думала, что меня выгонят из дома. Испугалась настолько сильно, что подумала о том, о чем на уроках с психологом проговаривают. Так сильно напугалась.

Когда тебе кажется, что жизнь кончена, автоматически закрадываются страшные мысли. Мне было шесть лет, когда я впервые подумала вскрыть себе вены. Отец очень сильно влиял на моё Я, с самого рождения. Он всегда хвастался, что это именно он учит меня жизни, а моя мать не способна этого сделать. Я потом осознала, что злюсь на это уничижение, а пока…

Мама тогда сидела рядом и вытирала мои слёзы, не пыталась защитить от психологического давления, просто молчала. О чём она тогда думала? Не видела, что палку перегнули? Думала, что меня это чему-то научит? Разве она не видела, что я была в липком, удушливом состоянии паники?!