Я тебя не предавал

Глава 1

Ирина

Телефон трезвонит не переставая, и я прекрасно знаю, кто это. Передаю планшет фельдшеру, а сама отхожу немного в сторону от машины и отвечаю на звонок.

— Где тебя черти носят? — недовольно рычит муж. — Я жрать хочу.

Внутри мгновенно просыпается раздражение, но я привычно сдерживаю эмоции. Это ни к чему не приведёт, только ещё больше его разозлит.

— Асад, я на смене. Ужин в холодильнике, разогрей себе и Егору, — говорю максимально ровно и спокойно. Зажмуриваюсь что есть силы и стискиваю кулак до белых костяшек. Немного отпускает.

— Твоя смена давно закончилась.

— Вита попросила заменить на ночной. И я осталась до утра…

— А с мужем обсудить ты не соизволила? — язвительно хмыкает он. — Я ведь проверю.

— Проверь, — отвечаю с вызовом. — А заодно вспомни, что нам очень нужны деньги.

Не нам. Ему. Но вслух это сказать не осмеливаюсь. Это муж решил поиграть в казино и проиграл деньги, что брал под проценты у каких-то серьёзных людей. Теперь, естественно, их требуют обратно. Продать нам нечего. Бизнес отца давно обанкротился. Не осталось ничего, что бы имело ценность.

— Я помню, — огрызается Асад и сбрасывает звонок.

Облегчённо выдыхаю и убираю телефон в карман форменной куртки. Темно уже и зябко, но так хочется немного подышать свежим воздухом. Конец октября выдался тёплым и дождливым. Но сейчас как будто специально температура ушла в минус, а на горизонте небо очистилось и посветлело. Даже хочется верить, что это какой-то добрый знак. Должна же когда-то начаться белая полоса в моей жизни?

— Ирина Алихановна, вызов, — раздаётся голос фельдшера за спиной.

Пора. Перевела немного дух и снова в бой. Как и всегда. Разворачиваюсь и иду к машине. Забираюсь в салон, и водитель сразу трогается с места.

— Что там? — оборачиваюсь к фельдшеру.

— Огнестрел, — смотрит на меня огромными от страха глазами. — Тут рядом.

Людочка, молодая девчонка совсем, только недавно пришла к нам на подстанцию. Ещё не нарастила броню, чистая и наивная. Даже жалко её. Когда-то и я такой была. Верила в чудеса, в любовь, в счастье. А потом как бабка отшептала. Реальность оказалась куда суровее и жёстче.

— Включай люстру, дядь Петь, — вздыхаю я. — Вот неймётся же…

Огнестрел — это всегда малоприятно. Надеюсь, хоть без трупа обойдётся.

— И не говори.

Сирена воет вместе с мигалками, а наша карета скорой летит по встречной полосе, чтобы успеть спасти жизнь какому-то отморозку, решившему устроить перестрелку.

— Вот надо оно нам? — ворчит водитель и сворачивает с трассы.

Темно. Только фары освещают грунтовую дорогу, которая, судя по навигатору, ведёт к каким-то заброшенным складам. Вдалеке виднеются фары другой машины. Видимо, пострадавший тоже там.

— Ой, мамочка, — шепчет Людочка и закрывает рот ладонью.

— Ладно тебе, не первый год замужем, — улыбаюсь, стараясь поддержать её, но самой как-то не по себе.

Вот меньше всего хочется быть частью криминальных разборок. У меня сын подросток, ему никак нельзя оставаться без матери.

— Приехали, — дядя Петя въезжает на пятак перед одним из складов и останавливается.

Нас встречают двое мужчин. Что-то вид у них не сильно дружелюбный, и желание выходить пропадает напрочь. Но раз уж приехали, придётся спасти того несчастного и молиться, что выберемся живыми.

— Ира, стой, — хмурится водитель и хватает меня за руку.

Но в этот момент дверь распахивается, и в салон врывается морозный воздух.

— Что так долго? — грозно рычит мужчина и шарит взглядом по сторонам, словно преступники не они, а мы.

— Мы не на самолёте, — недовольно поджимаю губы.

— Ладно, давай быстрее. Кто из вас врач?

— Я врач, — игнорирую его руку и сама выбираюсь из машины.

— Пошли со мной, остальные остаются.

— Нет, — выпрыгивает следом дядя Петя.

— Я сказал «остаются», — вновь рыкает мужчина и демонстрирует веский аргумент в виде пистолета за поясом.

— Детский сад, — закатываю глаза и открываю дверь в салон. Людочка сидит ни жива ни мертва. Ассистент из неё всё равно никудышный. — Сидите здесь, я скоро вернусь.

Забираю раскладку и захлопываю дверь.

— Кос, — присмотри за ними. — А ты за мной.

Один мужчина встаёт около машины, второй ведёт меня куда-то в темноту. При быстрой ходьбе хромать начинаю сильнее и стискиваю зубы, психуя от этого. Я давно приняла свою особенность и научилась с ней жить, но иногда всё выходит из-под контроля.

— Что случилось? — спрашиваю «надзирателя», чтобы не терять время понапрасну.

— Тебя это не касается.

— Очень смешно. Зачем тогда нас вызывали? Труповозка тоже работает круглосуточно.

— Поговори мне ещё, — клацает он зубами. — Сюда давай.

Да уж. За свой язык я столько раз уже страдала, но так и не научилась держать за зубами. Бунтаря из меня выбить не вышло, даже наоборот. Он стал гораздо живучей. Оброс бронёй из цинизма и безразличия.

— Кто это? — перед нами появляется третий мужчина. Да сколько их тут собралось?

— Врач.

— Ты охренел? Он с нас шкуру живьём сдерёт.

Ну, давайте вы поспорите, а я подожду.

— Насколько я поняла, — вклиниваюсь в их разговор, — скоро некому будет вас освежевать.

— Пропусти, — настаивает тот, что меня вёл от машины.

— Послушай, ты, — в мой висок упирается дуло пистолета. — Одно неверное движение, и тебя нет.

Хочется рассмеяться ему в лицо. Напугать решил? Меня? Да я, может, только спасибо скажу. Если бы не сын…

— Это ты послушай, — решительно отталкиваю его от себя. — Мне ваш пассажир на хрен не сдался. У меня ещё два вызова. Давайте я просто поеду и запишем ложный вызов. А вы тут как-то сами разберётесь…

С такими можно говорить только на их языке. Другого они не понимают.

— Ты чё такая борзая-то? — ошарашенно обтекает он.

— Учителя хорошие были, — цежу сквозь зубы. Лучше ему не знать.