Я тебя украду

Глава 1

Аида

— Сними это гребаное платье, Аида, или я вырежу тебя из него.

Этот голос…

Я не слышала его слишком давно. Слишком.

Думала, что все забылось. Что он больше не сможет сделать мне больно.

Но прямо сейчас сердце в груди колотится так сильно, что я едва могу дышать.

— Убирайся к черту, — шепчу сухими губами, не в силах открыть глаза.

Корсет сдавливает, становится невероятно тесным. Каждая клетка в теле дрожит, и я сжимаю кулаки. Заостренные ногти врезаются во внутреннюю сторону ладоней, но даже это не помогает отвлечься.

— Принцессы так не разговаривают, — его горячее дыхание запутывается в моих волосах.

Мне только чудом хватает сил, чтобы из-за испуга не отскочить в сторону.

— Не хочешь посмотреть на меня?

Я все еще держу глаза закрытыми.

— Нет.

— Тебе рано или поздно все равно придется это сделать. Я никуда не уйду.

— Что ты здесь делаешь? — выдыхаю и все-таки вздрагиваю, когда он дотрагивается до моей руки.

— Неправильный вопрос.

— Кто тебя впустил?

— Последняя попытка, Персик.

— Зачем ты вернулся?

Я чувствую, как его тело вибрирует из-за усмешки. Он стоит за моей спиной, так близко, что при каждом вдохе его грудь соприкасается с моей спиной.

Мы не виделись почти три года. Он уехал, оборвал все связи с семьей.

Я умирала из-за его предательства.

— Он уже успел к тебе прикоснуться?

Он... Даня — мой жених. На моем пальце сияет кольцо, которое он подарил мне около месяца назад. Все было волшебно. Как в сказке. Я не знаю, можно ли сделать предложение более волшебным способом.

— Да, — я вру. — Много раз.

Представляю, что каждое мое слово — наточенный острый клинок.

— Ты никогда не умела врать, мой маленький Персик. Открой глаза. Посмотри на меня.

Наши взгляды встречаются в зеркале.

Я не помню, чтобы он был настолько высоким. Грустно это признавать, но время пошло Эмину только на пользу. Он перестал быть мальчиком, он стал мужчиной.

Его черты лица заострились. Они стали более грубыми. Жесткими. Нижнюю часть лица покрывает легкая щетина, она переходит на шею, и я завороженно наблюдаю за тем, как на ней дергается кадык, когда Эмин сглатывает.

Это должен был быть идеальный день. Я хотела выбрать платье. Я пересмотрела целую кучу вариантов, вся моя галерея в телефоне забита фотографиями с образами невест. Дина чуть не сошла с ума за это время, потому что при любом удобном случае я просила ее оценить то или иное платье.

У меня был план. Было будущее с Даней. Я знаю, что он любит меня. Он заботится обо мне, оберегает, всегда готов помочь и выслушать. Даня старше меня на год, и до наших отношений девушки рядом с ним не задерживались дольше недели.

Его хотела каждая в нашем университете, но он выбрал меня. Долго добивался, пытался сделать так, чтобы я поверила в серьезность его намерений. Он сделал мне предложение, потому что тоже потерял голову.

Я не позволю моей глупой подростковой влюбленности все испортить.

— Ты стала еще красивее. Маленькая гордая женщина, — пальцы Эмина скользят от запястья вверх, по открытым участкам кожи.

Они останавливаются у ключиц, а после сжимаются на моем горле.

— Помнишь, как дрожала, когда я целовал тебя?

Не помню.

— Как умоляла, чтобы я не уходил из твоей комнаты?

Моя сестра замужем за его дядей. Мы жили в большой квартире, пока Эмин не уехал. Пока он не бросил меня.

— А это? — задирает футболку, демонстрируя мне уродливый шрам. — Ты кричала так, что я мечтал отключиться, лишь бы больше не слышать эту сирену.

Эмин вступился за меня перед какими-то гопниками. Если бы нож вошел на несколько миллиметров левее…

— Я выхожу замуж. У меня самый идеальный парень на свете. Мы любим друг друга, и ты не вписываешься в эту картину мира. Я уже давно забыла тебя, — голос дрожит из-за неуверенности.

Кажется, я вру сама себе.

Пугаюсь, услышав низкий хриплый рык. От резкого разворота голова кружится, картинка перед глазами плывет.

Эмин разрывает на мне платье, я только в последнюю секунду успеваю прикрыть грудь руками. Он буквально сдирает его с меня — белая ткань облачком собирается у ног, кожа мгновенно покрывается мурашками.

Чужие пальцы замирают над тазовой косточкой.

— Что ты сделала?

— Не понимаю, о чем ты говоришь.

Я ликую, увидев, как выражение его лица меняется.

Это было долго и болезненно, но мне удалось свести татуировку. Дурацкий детский поступок, о котором я почти сразу пожалела. Эмину тогда с трудом удалось отыскать приличного мастера, который согласился закрыть глаза на мой возраст.