Я убиваю после завтрака

Глава 1. Мое первое преступление

Вон оно. Самое начало моей истории. Даже не верится, что это когда-либо случалось со мной. Но, так как сроки исковой давности моих преступлений подошли к концу, и я стала неуловима для простых смертных, теперь можно поведать о мрачных тайнах моего прошлого.

Итак, мое имя Патриция Белл. Пока оно вам ни о чем не говорит, но скоро все изменится. Мне тридцать лет, и я вдова. «Как так случилось?» - возможно спросите вы. Что ж, я отвечу. Но все по порядку.

Моя история началась в городе ветров Чикаго штата Иллинойс. Я родилась там в 1925 году и первым моим словом было: «Нет». Благородно проигнорировав мое первое волеизъявления, мой отец, черствый профессор математических наук, и мать – примерная домохозяйка, запретили мне строго настрого его когда-либо повторять, особенно, перед соседями. Ничего не поняв из их уст, я все же изо дня в день выговаривала это замечательное слово, невзирая на сердитые лица моих родителей. Кстати, именно они и станут в дальнейшем основателями моей насыщенной жизни.

Когда я выросла и мои ноги ощутили на себе весь гнет беспощадных каблуков, я стала обычной среднестатистической девушкой. Мечты о красивой свадьбе, обаятельном муже и прекрасных детях поселились в моей неокрепшей ветреной голове с такой же стремительной скоростью, что и в головах всех моих тогдашних подруг. Это было массовое помешательство, но никто не видел в нем ничего опасного. Наоборот, тогда это был эталон состоявшейся женщины. Да и сейчас мало что поменялось. Прежние устои, навязанные обществом и телевизором, искореняются с огромным трудом.

Много детей, безработная красивая жена и успешный муж. Такие браки называли счастливыми. Они являлись примером, поэтому если не сможешь держать планку, мигом перерастешь в пару, о которой судачат на вечеринках. Идеальной женщиной считалась утонченная домохозяйка, неприхотливая к мужу и немного глупая. Да, таких женщин любили и не боялись. Гораздо опаснее, если в женщине развито критическое мышление, но тогда это было большой редкостью. Максимум, чем дозволялось заниматься женщине в браке помимо детей, это петь, танцевать и красиво одеваться, чтобы демонстрировать нехилый доход своего мужа. Быть неким украшением и дополнением мужчины. Приложением к нему, но никак не на первом месте.

Мои родители, к слову, с нетерпением ждали, пока мне сделают предложение. Ведь если бы это событие случилось поздно, меня начали бы обсуждать как ни к чему не годную невесту и, соответственно, невыгодную партию. Сплетни породили бы разговоры, и девушка в моем положении могла бы просто погрязнуть в куче нелепых слухах, придуманных скучающими домохозяйками. И, после такого, я могла бы рассчитывать только на разведенных мужчин с детьми или вдовцов. Так что моя мама тщательно подбирала мужчин и знакомила меня с ними заранее, на всякий случай. Ведь это самое главное, что должна сделать девушка после обучения – обручиться.

Собственно, тогда я верила во все эти сентиментальные вещи, вроде любви до гроба и счастливого брака, с искренней убежденностью и детской наивностью. Я жаждала увидеть мир, почувствовать любовь, найти свое призвание. Я была голодна до знаний, до книг, до взрослой жизни. И, когда же я влюбилась, родители с бескрайней радостью и всеобъемлющей готовностью переложили ответственность за мою жизнь и благосостояние моему доблестному мужу, Юджину Фостеру.

Он был высок и мил, дарил мне цветы. Его обаятельной улыбке были подвластным все девушки в округе. Очаровательный брюнет с бездонными карие глазами, богатая семья, успешная работа. Он был полицейским с большими связями, как я потом узнала уже после свадьбы. Обещал мне все на свете и не жалел для меня ничего. Днем мы ходили в картинные галереи, а вечера проводили в самых душных прокуренных барах, и нам это нравилось.

Мы поселились в его двухэтажном белоснежном особняке с прислугой и раритетной мебелью. Красочный вид, просторные комнаты, блеск многочисленных зеркал. Душистые цветы глицинии овивают балконы… Наш шикарный новенький черный кадиллак припаркован у гаража. Идеальная картинка сложилась. Но если это только картинка, какой в ней смысл?

Знаете, я была на седьмом небе от счастья. Мы были влюблены и безрассудны. Сначала же как бывает? Все идеально, настолько хорошо, что кажется, будто оно всегда так будет. Нет! Что вы! Станет лишь лучше. Мы станем счастливее, богаче, сильнее, а детей будет целый дом! И вдруг, во всех этих розовых мечтах, жизнь преподнесла мне мой первый серьезный урок.

Все началось с выпивки. А если точнее, с увеличением ее количества. И это я не про себя говорю! Хотя уже какая разница. Вечные вечеринки, встречи с друзьями и коллегами обычно заканчивались яркими фингалами у меня на лице. Весь мой шарм и моя красота испарялись с каждым новым занесенным кулаком. И, в то время, что я не плакала в подушку по ночам, я занималась самобичеванием. Сказка закончилась.

Я не могла понять, что же делаю не так? Где могла оступиться? Анализировала нашу жизнь до и после свадьбы и не могла найти причину. Я ломала голову день и ночь, а мне тем временем ломали ребра.

Представляете… Я пыталась стать лучше. После подобного обращения я, вдруг, наивно подумала, что нужно просто больше стараться и тогда, ко мне не будут относиться как к ненужной безделушке, когда-то завалявшейся в чудном доме. Тогда я еще не знала, что пряник следует подавать вместе с кнутом, а не в простодушном одиночестве. Долгие месяцы я тешила самолюбие Юджина, пока однажды не уяснила простую истину: «Нужно самой позаботиться о себе».

К тому времени я стала самой настоящей замарашкой. Отец, увидев на моем лице остатки прошлой попойки мужа благополучно проигнорировал их, сказав лишь: «Надеюсь, ты не пришла к нам жаловаться?». В его понимании я была всегда виновата сама. Мама же гладила меня по руке, подносила холодный компресс и разрождалась длинной речью о том, что в браке нужно преодолевать невзгоды, ведь брак – это обычно тяжело, и жизнь всегда преподносит нам уроки. Разговоры о разводе она мигом пресекала. «Что скажут люди?» - единственное, что удавалось ей повторять чаще остальных фраз, таких как: «Это позор!» или «Все в конечном итоге образумится». Наверное, она имела в виду мои похороны.