Я увижу тебя вновь

Я увижу тебя вновь

Поезд несся по рельсам уже вторые сутки. Непроходимый ливень бил по крыше. Капли стекали по грязному стеклу простенького купе. Эту комнатушку делили сразу четверо. Толстенький мужичок лет сорока. Его улыбчивая жена с видимыми морщинками. И их миленькая дочь. Она не отрывала взгляд от незнакомца, которому «повезло» попасть в это купе. Билет был выбран случайно. Спешка и многочисленные пассажиры не давали выбора. И все же ему повезло. Еще немного и за окном покажутся родные дома маленького городка с незабываемой историей.

Девчушка, на вид лет семнадцати, рассматривала парня крепкого телосложения в штанах расцветки «хаки». Похожая куртка сейчас лежала на кровати справа. Черная майка подчеркивала мышцы с редкими шрамами. Отвести взгляд было сложно. Ее папаша с первой минуты понял, откуда этот пацан. Конечно же, пошли вопросы, расспросы и глупые комментарии. Вот только, отвечать на все не хотелось. Воспоминания были довольно болезненными.

В поезде собралось множество отслуживших. Кто-то возвращался домой раньше положенного срока. Кто-то позже. А такие, как этот парень, были возвращены насильно. «С тебя хватит» – эти слова въелись в душу военнослужащего.

– Ну что, соскучился по дому? – вновь нарушил тишину лысый мужик в тельняшке. – Знаешь, а я ведь тоже служил. Но давно уже. Сколько лет то прошло. А ты откуда вообще?

– Тринадцатая бригада, – коротко ответил ему молодой парень. Его серьезное лицо омрачали пустые, стеклянные глаза и бледная кожа.

– Что-то ты такой-то замученный, – усмехнулся мужичок. – Может, это, ну того. Бахнем?

– Я не пью.

– Что так? Праздник, все же. Надо бы…

– Нет, спасибо.

– Ну, как знаешь. Мариш, будешь? – обратился он к жене, что устроилась на верхней койке.

– Отвали, алкаш старый. И до пацана не домогайся. Видишь, уставший он, – женщина развернулась к стенке и тут же захрапела.

– Ну и ладно. А тебя как звать-то, служака?

– Александр.

– Сашка, значит. Да ты не стесняйся. Все свои.

– Да, просто… настроения нет особо. Простите уж, – выдавил он из себя улыбку, лишь на мгновение подняв взгляд с пола.

На самом деле душу терзали боль и страдания. Его отряд, группа, стали настоящей семьей. Вот только призывали их, еще незнакомых, дерзких, молодых, в другом количестве. Двадцать пацанов с улиц. За три долгие года все они стали друзьями, товарищами. Верными псами в погонах.

Домой в одном поезде возвращались все четверо…

– Дочка моя прям глаз не сводит, – вновь усмехнулся мужичок, залпом опустошив рюмку и закусив куском черствого хлеба.

– Папа! – смутилась девчонка, отведя взгляд.

– Ждет кто? Девушка, может?

– Вроде того.

– Думаешь, дождалась? Знаешь, в наше-то время…

– Дождалась, – тут же ответил служивый, перебив старшего. – Точно дождалась.

– Крепко вцепились друг в друга, походу. Это хорошо. Я когда-то также с Маришкой познакомился. Вот, до сих пор живем душа в душу. Дочка у нас – Светка. А тебе сколько вообще?

– Двадцать.

– Фига себе. А призвали когда?

– В семнадцать.

– Три года. Погоди, по контракту?

– Нет.

– А что ж так долго-то?

– Были причины задержаться.

Поезд тряхнуло. Чемодан под сиденьем сдвинулся. Старые замки приоткрылись. Крышка сразу же воспарила, уперевшись в кровать. Саша поспешил закрыть его, но мужичок успел заметить несколько конвертов, какой-то платок и наручные часы. Циферблат был покрыт старой высохшей кровью. Конечно, такой момент заинтересовал его и, как главу семейства, напряг. Но этот человек не был старым глупым алкашом. Когда-то в прошлом он прошел примерно через то же.

– Прости, не в свое дело лезу, ты в тринадцатой бригаде был, говоришь?

– Да.

– А точка какая?

– Восточная окружная. На окраине.

– Погоди, да это ж горячая точка. Ты, что ли, там сидел?

– Сидел? – усмехнулся парень, потерев запястье. – Вроде того.

– Вот черт. Слушай, может, все же накатим, а? Слышал, там сейчас жарко.

– Не хочу говорить об этом. Простите, – вновь эта лживая натянутая улыбка, – я лучше посплю.

– Да, конечно. Шуметь не будем. Светка, хорош в телефоне сидеть!

– Отвали!

Дорога была долгой. Еще несколько суток с этими самыми людьми и, наконец, поезд остановился в нужном городе. Многие встречали своих детей, любимых. Женщины ревели. Отцы тоже. Молодые девчонки падали в обморок, видя тех, кого когда-то провожали на службу. Саша и сам вышел с поезда, но никто его не встречал. Родителей он похоронил еще в детстве. Бабушка слишком стара, чтобы прийти. А единственная дорогая девушка просто не знала о сегодняшнем дне. Она не перестала ждать, но вера медленно умирала. Последнее письмо пришло еще в начале года и текст его не утешал.