Я Вам любви не обещаю

Глава 13

Оставшись одна, Вера медленно опустилась в кресло у окна. О том, чтобы заснуть, нечего было и думать. Щека полыхала огнем, в голове звенело после полученной от княгини оплеухи. Даже несмотря на то, что был уже конец августа, ночь была довольно теплая, но Веру трясло в ознобе. Множество мыслей самых разных мелькали в голове, наскакивая друг на друга, все они были обрывочными и бессвязными. Верочка успела подумать о старухе Уваровой, сумевшей так ловко обвести ее вокруг пальца, прямо как несмышлёное дитя, поведавшей ей сентиментальную историю о своем старинном приятеле. А ведь она успела даже проникнуться симпатией к пожилой даме!

Нынче, когда все уже свершилось, девушка прекрасно видела весь смысл затеянной интриги. Поведение Елизаветы Петровны и Ольги не составляло более тайны для нее. Одна хотела оградить семью от неминуемого скандала, другую обуяла жажда мести. И обе, как ни странно, выбрали своим орудием скромную гувернантку.

Она думала о Бахметьеве. Едва он только заговорил о своем предложение, она тотчас поняла, что он хочет сказать и перебила его, только бы не услышать тех слов воочию. Но он все равно произнес их, не понимая при том, какую боль причиняет ей, предлагая стать его содержанкой. Он думал, что может купить ее, посулив щедрое содержание, но вот только она не готова была продать себя за драгоценные побрякушки и возможность жить безбедно. Скажи он всего одно слово, и она пошла бы за ним на край света, никогда бы ничего не потребовала от него, только бы знать, что любима им. Пусть даже и не суждено было встать с ним под венцы. Ибо никогда бесприданнице, бывшей в услужении, не стать достойной партией для графа Бахметьева! Но, видимо, о любви речи не шло. Лишь сиюминутное желание, удовлетворив которое, она ему наскучит, и тогда он найдет повод порвать с ней, предложив щедрые отступные.

Сколько раз подобные истории обсуждались в дортуарах Екатерининского шепотом и полунамеками. Все воспитанницы, да и она в их числе, осуждали подобные связи, но было в этом греховном и порочном, что-то запретное притягательное, что-то, что называли словом «страсть», произнося его тихим шепотом, ощущая при этом странное волнение: смесь страха и восторга одновременно.

О многом думала Вера, только о будущем своем размышлять боялась и гнала от себя эти мысли, хоть и понимала, что уже поутру окажется за воротами усадьбы без средств, без рекомендаций, без всякой надежды на то, что княгиня Уварова переменит свое решение. А еще есть Аннет. Как она сможет смотреть в глаза своей воспитаннице после того, как маменька княжны будет говорить о ней всевозможные гадости? А в том, что все именно так и будет, Вера нисколько не сомневалась. Ольга Михайловна не станет хранить в тайне ночное происшествие, и уже завтра о теперь уже бывшей гувернантке Уваровых станут судить как об особе аморальной и безнравственной. О ней станут говорить, как и о неизвестной ей Катиш с презрением, с выражением брезгливости на лицах.

Керосин в лампе закончился, и она погасла, погрузив комнату во мрак. Вера поднялась с кресла и доплелась до разобранной постели.

Утро выдалось пасмурным, как и настроение Веры. Небо нахмурилось низкими серыми тучами, ветер будто сорвался с цепи и нещадно трепал кроны парковых деревьев, срывая первые пожелтевшие листья, швыряя их на ухоженные дорожки и аллеи.

В двери робко поскреблась Дуняша и, дождавшись позволения войти проскользнула в комнату.

- Барышня, вас в малой гостиной ожидают, - отвела глаза горничная.

- Ступай, - вздохнула Вера, поправляя перед зеркалом аккуратный пучок, в который собрала свои кудри.

Одернув юбку, девушка подняла с пола собранный накануне саквояж и шагнула за дверь. Все семейство Уваровых собралось в комнате. Едва Вера ступила на порог, Ольга Михайловна вскочила с дивана и загородила собой Аннет.

- Mademoiselle, я требую, чтобы вы немедля покинули поместье, - заговорила она.

Вера перевела взгляд на князя, но Николай Васильевич отвернулся. Старуха Уварова опустила голову. Казалось, что она дремлет в кресле и не воспринимает происходящее.

- Могу я получить расчет? – обратилась Вера к Уварову.

- Разумеется, - отозвался князь и, достав из кармана небольшую стопку ассигнаций, аккуратно положил их на стол.

Взяв в руки деньги, Вера пересчитала купюры, и оставив себе ровно столько сколько ей причиталось за службу, остальные положила обратно. Ольга хотела было что-то сказать, но Вера жестом остановила ее. Терять было ровным счетом нечего.

- Что ж, позвольте откланяться. Дай вам Бог, Ольга Михайловна, дабы вы никогда не пожалели о содеянном, - повернулась она.

- Когда устроитесь, сообщите ваш адрес, - остановил ее Уваров. – Я распоряжусь, чтобы ваши вещи, что остались в усадьбе, вам переслали.

- Благодарю, - вздохнула Вера и, ступив за порог, вздрогнула, когда дверь за ее спиной с глухим стуком закрылась.

Достигнув конца подъездной аллеи, она поинтересовалась у привратника, где находится почтовая станция и, получив ответ, медленно побрела в указанном направлении. Никто не предложил ей воспользоваться коляской, дабы добраться до станции, а самой просить о такой малости не позволила гордость.

Ветер трепал выбившиеся из прически кудри, рвал юбку, затруднял движение. Казалось, что с каждой минутой саквояж становится все тяжелее, вскоре заныла рука. Первые капли дождя упали в дорожную пыль, вынуждая ускорить шаг, но до станции оставалось не менее трех верст. Дождь усиливался каждое мгновение и вскоре косые струи вовсю хлестали с небес, не щадя одинокую путницу на дороге. Слезы мешались с дождевыми каплями на лице, застилая взгляд, но девушка продолжала упрямо двигаться вперед. «Еще немного, - уговаривала она себя, - всего самую малость». Дорога раскисла, и грязь налипла на ее легкие ботиночки. Вытаскивать ноги из грязной жижи, в которую превратился довольно укатанный проселок, становилось все труднее. Наконец, впереди в мутной пелене дождя показалась почтовая станция. Закусив губу, Вера тащила саквояж уже двумя руками, молясь только об одном, чтобы не поскользнуться и не рухнуть прямо в грязную, наполненную мутной водой колею.

Она насилу добралась до крыльца и, спрятавшись под козырьком, бросила на пол, ставший ненавистным саквояж. Отдышавшись, девушка взялась за дверную ручку и нерешительно ступила в помещение. Вода стекала с ее одежды на давно не мытый пол, ботинки оставляли за собой комья грязи, вызвав на лице служащего у конторки брезгливую гримасу.

- Чего хотели, барышня? – нелюбезно бросил он посетительнице.

- Мне бы в Петербург, - вытирая с лица воду, сбегавшую с мокрых волос, отозвалась Вера.

- Опоздали вы, - хмуро бросил служащий. – Завтра только следующий дилижанс пойдет.

- Как завтра? – ахнула девушка.

- Вот так, завтра, - пожал плечами станционный смотритель.

- А комнату у вас снять можно? – поинтересовалась девушка.

Оглядев ее с головы до ног сальным взглядом, служащий хмыкнул.

- А платить чем будете? – осведомился он.

- Деньгами, - огрызнулась Вера.

Молодец вышел из-за конторки и, обойдя ее кругом, назвал цену, явно завышенную.

- Вы шутите?! – вырвалось у Веры.

Ежели заплатить за комнату, то тех денег, что у нее останется вряд ли хватит, чтобы добраться до Никольска.

- Не нравится, ступайте, - пожал плечами служащий, указав рукой на дверь.

Подхватив саквояж, Вера решительно зашагала к двери, но выйдя на крыльцо остановилась. Дождь лил сплошным потоком. Судорожно вздохнув, девушка нырнула под холодные струи и вышла за ворота. «Finita la commedia», - вздохнула девушка. Некуда более идти.

Мимо нее, обдав грязью подол ее и без того пострадавшей юбки, промчалась коляска, но не проехав и десяти саженей остановилась.

Бахметьев, невзирая на ливень, спрыгнул с подножки и устремился к ней.

- Вера Николавна, Бог мой, вы совсем промокли, - остановился он перед ней.

Вода стекала с козырька его фуражки, мундир стремительно намокал.

- Ступайте, Георгий Алексеевич, не то тоже вымокнете, - отвернулась Верочка.

- Вы не дали мне ответа, - поймав двумя пальцами ее подбородок, заглянул в голубые глаза Бахметьев.

- За ночь ничего не переменилось, - убрала его руку Вера.

- Упрямица, - выдохнул Бахметьев и легко точно перышко, подхватив ее на руки, зашагал к коляске.

- Мой саквояж! – попыталась вывернуться Вера.

- Только если в нем миллион ассигнациями, - усмехнулся граф.

- Невозможный вы человек, - проворчала Вера, оказавшись под кожаным верхом коляски. Георгий Алексеевич устроился рядом и взял в руки вожжи.

- Вы не сказали мне ничего нового, - понукая лошадь, отозвался Бахметьев.

- Куда вы меня везете? – уцепившись за сидение, спросила девушка, когда ухоженный рысак резво взял с места.

- В Бахметьево, - коротко бросил граф.

- Я не поеду с вами, - нахмурилась Верочка.

- Вы уже едете со мной, - окинув ее быстрым взглядом, ответил Георгий Алексеевич.

- Я же отказала вам, - стукнула его кулачком по плечу Вера.

- Я не собираюсь покуситься на вашу добродетель mademoiselle, - отозвался граф. – По моей вине вы оказались без крыши над головой, так позвольте предложить вам пристанище.

Вера умолкла. Коляску подбрасывало на дорожных выбоинах, и она то и дело прислонялась к Бахметьеву помимо своей воли. От каждого подобного прикосновения, сердце замирало в груди, проваливаясь куда-то вниз, щеки пылали, сбивалось дыхание.

- Далеко нам ехать? – осведомилась она спустя час.

С десяток верст осталось, - ответил граф.

Вскоре он остановил экипаж перед массивными коваными воротами. Из сторожки выбежал привратник и торопливо распахнул их. Коляска покатила по подъездной аллее к величественному особняку, но, не доезжая до него, Бахметьев поворотил направо вглубь парка к скрытому от посторонних глаз флигелю.

Натянув вожжи, Георгий Алексеевич остановил коляску у самого крыльца и легко спрыгнул на землю. Дождь все еще шел, но был уже не настолько сильным, как у почтовой станции.

- Вашу руку, mademoiselle, - повернулся он к Вере.

- Я не могу принять ваше предложение, - запаниковала Вера.

- Довольно, Вера Николавна. Я дал вам слово, что не воспользуюсь вашим положением. Своим недоверием вы меня оскорбляете.

Хмуро глянув на него, Верочка вложила тонкие пальцы в его ладонь и только охнула, когда сильные руки обхватили тонкий стан и Бахметьев поставил ее на землю подле себя. Отворив перед нею двери, граф пропустил ее вперед.

- Я пришлю горничную, - остановился он на пороге. – Передайте через нее, что вам необходимо, и я распоряжусь на сей счет.

- Это неприлично, - вздохнула Вера.

- Вашей репутации ничего не угрожает. Никому не придет в голову искать вас здесь, - ответил он.

- Никому в голову не придет искать меня вообще, - горько заметила Вера. – Оставьте меня, - попросила она.

Коротко кивнув, граф вышел. Не прошло и четверти часа, как во флигель явилась молоденькая горничная, представившаяся Дашей. Девушка проворно помогла Вере избавиться от мокрой одежды и укутаться в просторный бархатный халат. Халат был явно мужским, и Вере не составило труда понять, кому именно он принадлежал. Она так устала, что обращать внимание на подобные мелочи просто не осталось сил. К тому же ее по-прежнему трясло в ознобе, и она никак не могла согреться. После того, как Дарья забрала ее одежду и внимательно выслушала все пожелания, Вера забралась в разобранную горничной постель и уснула.

Ей снился бальный зал, дивная музыка вальса, под которую она кружилась в объятьях графа Бахметьева, не отводя взгляда от его лица. Ей казалось, что у нее кружится голова, что ей не хватает воздуха, чтобы вздохнуть. Приятные, будоражащие кровь объятья, вдруг сделались слишком тесными, Вера попыталась вырваться из кольца сильных рук и проснулась. Она попыталась встать, но ноги не слушались. Запутавшись в длинных полах халата, она едва не упала. В спальню заглянула Дарья.

- Да вы горите, барышня, - осторожно дотронулась она до пылающего лба Веры. – Пойду барину скажу, чтобы за доктором послал, - заторопилась Даша.

- Не надобно доктора, - попыталась возразить Вера, но с пересохших губ сорвался только тихий писк.

Свернувшись калачиком в кресле, Верочка заплакала, вытирая слезы ладонями, как в детстве. Только нынче не было рядом маменьки, чтобы утешить, развеять все ее страхи, ободрить. Уткнувшись лицом в колени, Вера все рыдала, жалея саму себя, свою неудавшуюся жизнь, проклиная одиночество, в котором оказалась после смерти матери. Она настолько погрузилась в собственные переживания, что не обратила внимания на тихий скрип, с которым открылась дверь в комнату.

- Вера Николавна, - Бахметьев опустился на колени подле кресла. – Бог мой, да вы горите, дотронулся он прохладной ладонью до ее мокрой щеки. – Вам в постель вернуться надобно. Я уже послал за доктором.

Опираясь на его руку, Верочка послушно забралась обратно в постель. Георгий Алексеевич устроился в кресле, в котором до того сидела она и наотрез отказался покидать комнату до приезда лекаря.

Из-за плохой погоды рано стемнело. Бахметьев зажег лампу и прошелся по комнате, остановившись у окна. Георгий Алексеевич с беспокойством вглядывался в сумерки за окном, про себя ругая, на чем свет стоит нерасторопного эскулапа. Вера закашлялась, и граф метнулся к кровати.

- Всего лишь простуда, - выдавила она из себя. – Не надобно вам быть здесь.

- Я сам решу, - оборвал ее Бахметьев.

- Подайте воды, - попросила девушка.

Граф шагнул к столу и наполнил водой из графина стакан. Каждый глоток давался с трудом. Боль в горле была просто невыносимой.

- Я никогда не хворала, - прохрипела Вера.

- Все бывает в первый раз, - хмурясь, заметил Георгий Алексеевич.

В двери постучали.

- Наконец-то! – шагнул к порогу граф и распахнул двери. – Вы довольно долго добирались, - недовольно заметил он, когда пожилой доктор вошел в комнату и стянул перчатки.

- Дороги, ваше сиятельство, - пожал плечами эскулап. – Ну-с, где больная? – поинтересовался он.

- Здесь, - отступил в сторону Бахметьев, указав на кровать.

- Madame, как вы себя чувствуете? – поинтересовался доктор.

- Mademoiselle, - поправил его Георгий Алексеевич.

- Ступайте, ваше сиятельство, - обернулся доктор. – Я после вам все расскажу.

Что-то недовольно проворчав себе под нос, Георгий Алексеевич покинул спальню.

- Меня зовут Иван Прохорович, - улыбнулся доктор. – Позвольте мне вас осмотреть, и мы решим, что делать дальше.

- Вера Николавна, - выдавила из себя Вера.

Закончив осмотр, Иван Прохорович нахмурился:

- Ангина, mаdemoiselle, - вынес свой вердикт доктор. – Вам надобно оставаться в постели. Его сиятельству я расскажу, чем вас лечить. Завтра постараюсь вновь навестить вас.

Доктор вышел. За дверью послышались приглушенные голоса. Насколько бы Вере не было дурно, она все же отметила, что тому обстоятельству, когда в имении графа Бахметьева находится молодая незамужняя девица, доктор, казалось, нисколько не удивился. Однако углубиться в размышления по этому поводу она не успела. Почти сразу после ухода доктора вернулась Дарья. Горничная принесла горячий чай, малиновое варенье и какие-то капли, которые аккуратно накапала в стакан с водой, протянув его Верочке, когда она допила чай. Вода имела странный горьковатый привкус. Едва Верочка допила ее, голова отяжелела, и ее вновь стало клонить в сон.