Яблони в цвету

Яблони в цвету

— Бзз, бзз…

Серая муха противно жужжала, ползая по стеклу и будоража игривый характер котёнка, который то и дело пытался поймать её, но та была уж слишком высоко для него. Он тянулся лапкой к ней, мягко ударяя по стеклу, а иногда подпрыгивал в надежде поймать, да всё без толку. Коварная муха словно дразнила его, спускаясь ниже и изредка взлетая. Котёнок подпрыгнул в очередной раз, да так неуклюже, что свалил с подоконника глиняный горшок с геранью, и тот разбился бы, не подоспей вовремя Авдотья Михайловна. Ей надоела подобная шкодливость, и она спустила его с подоконника. И уж тем паче, котёнок мешал читать сынишке любимую хрестоматию для детей «Первое словечко».

— Ну, давай, Федя, дальше читай, — ласково сказала женщина, — не отвлекайся.

— «Дед и внук», — торжественно начал мальчик с названия одного из самых любимых своих рассказов. — Скучно живётся дедушке Егору. Он плохо слышит, плохо видит и все зимние дни на печи лежит. Одна радость, когда внук Вася придёт из школы. Вася всегда почитает деду, а дед послушает. Вася читает громко, ясно, занятно. Хорошо тому деду, у которого такой внук есть.

Федя читал, старательно выговаривая слова, — наверное, старался подражать этому мальчику. Он очень радовался, что научился читать более быстро и почти не по слогам, тем более, в этом году пойдёт в первый класс.

— Мама, а я тоже читал бабе Мане вчера, когда она носочки на завалинке вязала! — радостно воскликнул он. — Я у Вареньки нашёл маленькую книжку с картинками, она у неё под кровать завалилась. А ещё я нашу Зорьку кормил сеном, а козлята её так чудно бегали, что чуть меня не свалили — так смешно было. Ма-ам…

— Молодец, Федюша, — это хорошо, что ты любишь читать, но всё же — не отвлекайся. В школе нужно быть усидчивым и внимательным. Ты ведь не хочешь, чтобы твою сестричку ругали за брата-болтуна? — мать ласково укорила сына и продолжила штопать дырку на детских штанах.

Глава семьи — Семён Макарович — был чтецом, в своё время, в местном храме, как его отец и дед. Собственно, он и научил дочь и сыновей азам азбуки. В его семье вообще любили читать — раньше, в основном, псалтирь, а потом, когда власть сменилась, книги другие в почёте стали, да и те были редкостью, потому перечитывали одно и то же несколько раз. Это кто умел читать. А таковых в деревнях были единицы. Новая власть боролась с неграмотностью, и в тоже время учителя были под особым надзором, потому как, несмотря на необходимость, считались социально-чуждыми элементами. А вот когда старший сын Иван пошёл в школу в соседнее село, то стал приносить из библиотеки новые книжки. Правда, они были, в основном, на революционную тематику, но встречались и авторы-классики.

Сама Авдотья Михайловна была совсем неграмотна, а потому и просила младшего сыночка читать. А какой смышлёный оказался! Мать радовалась — не нарадовалась.

Тяжёлая дверь с шумом отворилась, и в комнату вошёл старший сын. Парень вернулся после гуляний и прямо с порога заявил:

— Бать, тут это… Газета… В общем… — Иван, волнуясь, протянул отцу печатное издание и с изумлёнными глазами ожидал родительского слова.

Семён Макарович отложил в сторону колесо от телеги, которое ремонтировал, и бегло просмотрел названия статей, пока не заострил внимание на особенной. Лицо мужчины резко побагровело, и, не удержавшись, он стукнул крепко сжатым кулаком по лавке. Не говоря ни слова, Семён Макарович вышел из дому.

— Ванечка, что случилось-то? — мать отвлеклась от своих дел и непонимающе посмотрела на сына.

— Ну, как бы это сказать… — парень мялся, не зная, как преподнести новость. — Тут такое дело… В стране вводят новый налог — на плодовые деревья. Теперь за каждое дерево придётся платить.

— А много ли платить, сынок?

— Много, мам, — на глазах Ивана выступили слёзы отчаяния, и он сглотнул подступивший к горлу комок, — очень много. Мам, мы по миру пойдём.

Их семья, как и многие, только и держались за счёт продажи яблок и прочих сельскохозяйственных насаждений. А принятый налог только добьёт живущих практически впроголодь крестьян. Авдотья Михайловна невольно посмотрела в окно, вид из которого открывался на огромный цветущий яблоневый сад.

Яблони в цвету, весны творенье,
Яблони в цвету, любви круженье,
Радости свои мы им дарили,
С ними о любви мы говорили.

Сколько приятных воспоминаний хранил в себе этот сад. Под белыми кронами молодые Семён и Авдотья впервые объяснились в любви, впервые поцеловались. Среди тяжёлых, усыпанных наливными плодами ветвей бегали их дети. А какие вкусные мочёные яблочки кушали они зимой, какие компоты варили или просто так таскали сушёные. Да что говорить, продажа урожая была хорошим подспорьем в хозяйстве.

Что же теперь будет? Как они будут жить?

Громкий удар топора раздался совершенно неожиданно. Авдотья Михайловна не поверила своим глазам и мигом выскочила из дома. Эти удары были по её сердцу — муж рубил яблони. Слёзы невольно потекли по её щекам, впрочем, дети тоже плакали.