Яблоня.

Яблоня.

 В мягком сиянии свечей черные глаза Ассаи кажутся светлыми, почти янтарными. Тени льнут к бронзовой коже, и демон вновь желает прикоснуться к Императору. Обнять крепко, едва не ломая ребра. Вновь повалить на кровать и трахать, пока от стонов и криков у обоих горло не станет саднить адской болью.

  Воздух наполнен запахом их близости, их секса. Пряным, темным. Мир на двоих. И тем сложнее сейчас. Душа разрывается.

  Велика вероятность, что Ассаи не простит его, узнав правду. Но если не рассказать обо всем - эта правда вечно будет отравлять кровь змеиным ядом.

  Странно, что тот, чья суть есть обман, сейчас лгать не желает.

  Император сидел на краю кровати, утоляя жажду водой с соком алоэ. Гадость редкая, конечно, но если ему нравится, пускай.

  Демон подошел и опустился на пол у его ног. Мальчишка, которому суждено было стать великим воином. На обнаженном теле - идеальное воплощение звериной силы - капли пота, и тело это отдано Маэлари совершенно добровольно. А что до сердца... Что, в сущности, порождение Бездны может знать о столь тонких материях?

  - Завтра начало цветения яблонь. День твоего рождения. И я официально озвучу брачное предложение.

  Эти ладони могут и миловать, и предавать смерти. Три шрама на левом запястье. Разбитые костяшки и черные линии охранных татуировок.

  Сильные, длинные пальцы касаются волос демона - темно-фиолетовых, будто ночное небо в апреле.

  - Я приму его.

  Маэлари, на мгновение потерявшись в порыве теплого ветра, пропахшего корицей и медью, подумал о том, сколько девиц готовы отдать все, лишь бы Император улыбнулся им вот так мягко.

  - Я... должен сказать тебе.

  Собственный страх злил неимоверно. Он ведь не простит.

  Ассаи слегка нахмурился.

  - Говори.

  Будто приказ. Демон не желал признавать власть человека над ним. Но ведь глупо отрицать очевидное.

  - В Ледяных войнах виноваты Снежные демоны. Если точнее, то конкретно я.

  Маэлари - метель в человеческом обличье. Почему же тогда сейчас так холодно? На коже иней, будто сахарная глазурь.

  Говорят, больно, когда тебе вырывают сердце. Нет. Больно - это когда любимые глаза непроницаемы, будто черные луны в затмении.

  Даже не метнулась рука к верному Глоку. Может быть, Ассаи просто не поверил?

  - Разве не техногенная катастрофа была их причиной? Расскажи мне.

  Просто не стал спешить.

  Тусклые серебряные лучи опутали комнату. Выбеленный лен, черное дерево, тяжелый бархат - все казалось призрачным и нереальным. Ночь заглядывает в окно, ей ведь тоже интересно. А впрочем... что любопытного могут рассказать эти смертные?

  В этих войнах погибли родители Ассаи.

  А какого хрена вообще он должен оправдываться? Суть демона - обман. Обман и разрушение.

  Взгляд Императора, застывшего в неподвижности, был спокоен. Огненная лава под слоем пепла. Блядь. Скажи, что ненавидишь меня. Даруй мне надежду, мать ее. Только не равнодушие.

  Злость. На себя, на Ассаи, на весь мир. И очень своевременно прозвучал голос разума, посоветовавший не создавать проблем больше, нежели уже есть.

  Маэлари прислонился щекой к колену Императора.

  - Ша Эр та Ни. Ледяной Зверь. Я должен был следить за сдерживающими заклятиями, как носитель чистой царской крови. Но вместо этого пестовал свой эгоизм, оплакивая погибшего брата.

  Вздох. Все оправдания звучат так глупо. Что случилось - то уже случилось. А за ошибки следует отвечать.

  - В общем, я облажался по полной. И самое хреновое - то, что я все еще не могу выследить эту тварь.

  Это моя вина. Неподъемная тяжесть.

  Смуглые пальцы все так же гладили жесткие пряди волос демона, даруя успокаивающее тепло.

  - Во время того боя с нитхами ты спас Империю. Ты спас меня. Пришло время отдавать долг. Я помогу.