Яддушка Для Злодея, Или Нельзя (влю)убить Кощея

29 -

- Ой, смотри, леший! - пригрозила я. - Книга у меня в руках, нарвешься - худо будет. - И как-то сразу царь сдулся, осознав, что говорит с самой Бабой-ягой, а не какой-нибудь деревенской девкой.

- Куда уж хуже… - пробормотал разоренный царь, глядя на простирающийся до горизонта лесоповал, голые пеньки выше нормы, небывалый простор и тонны дров, в которые превратился его дворец, и большая часть леса.

- И побольше пиетета! - напутствовала я, наблюдая то, как сразу присмирел леший и раздумал жениться. Правильно, злая, целованная Баба-яга с книгой заклинаний в руке - это страшная вещь. Но дожать стоило. - Не забывай про заклинания, наслать могу всякое, например мухоморы!

- Не советую пробовать, - прокомментировал присевший рядом и утомившийся Кощей. Он картинно стонал, давя на жалость, и хватался за голову, раскачиваясь из стороны в сторону. По всему получалось, что Костику нашему о-о-очень нехорошо.

Ну правильно, трезвец я на него наслала, а вот опохмелец забыла. Но ничего, так ему и надо, все равно он выживет, ведь почти бессмертный. Зато в следующей раз не к лешему меня заведет, а нормальную экскурсию организует. И с целовашками не полезет.

Впрочем, здесь с экологической катастрофой бед хватало, и я прям-таки чувствовала, что требуется мое особое баба-ягское вмешательство.

- А деревья новые наслать можешь? - с надеждой поканючил внезапно осмелевший леший. Я только вздохнула, глядя, как стремительно трезвеющие белочки потерянно бродят среди пеньков. Чудо-печки добрались до запасов лешего и переколотили все склянки. Так что пить теперь было совершенно нечего.

 С чем я и поздравила самоходное машины. Хоть одну от них пользу получили, ну помимо дров.

Под ногами валялся какой-то оборвыш, совершенно неуместный кусок бумажки, которому в лесу не место.

Я подняла клочок, на обратной стороне был список. Только три последних пункта.

№ 998. Влюбить в себя Бабу-ягу из реальности.

№ 999. Жениться на Бабе-яге.

№1000. Попросить ее спасти лес.

 Долго я стояла в оцепенении, глядя на этот клочок глупых, несбывшихся (к моему облегчению) надежд. Ну все правильно, своя чудная изнаночная логика в этом была - жена ведь не откажет мужу.

Больше всего меня шокировало количество пунктов. Целая тысяча! Ох, и долгую ж осаду панировал леший. Теперь я сомневалась, что после столь неуклюжего и топорного ухаживания выжила бы. Нет, стопудово загнулась бы пункте на десятом.

Леший с Кощеем спорили за моей спиной, нет, не спорили, а перебрехивались, как две старые собаки через забор, каждый из злодеев обвинял в случившемся другого.

А я смотрела на горизонт. Долго так смотрела. Лес-то теперь практически отсутствовал.

И видно было до самого горизонта.

На котором в клубах грозовых туч чернела одинокая гора в окружении хребтов поменьше.

Я не понимала, кто мог быть настолько бездушным, чтобы учинить такое. Нет, речь шла не о деревьях, у нас тоже пилят лес и делают из него бумагу, ткани, мебель и прочее.

Но не в таких же масштабах и не таким способом!

А ведь эти печи украли из чьих-то изб, можно сказать - вынули сердце дома.

Долго я стояла и долго думала, прислушиваясь к своим чувствам.

Потом сделала шаг, за ним другой, а там и третий. А после шла не оглядываясь. Целенаправленно так шла, упорно и мстительно.

Вся моя недавно приобретенная баба-ягская натура ревела и семафорила: подобное нельзя оставлять безнаказанным!

Нельзя использовать чью-то беду и чей-то дом, чтобы напилить дров, пусть и в производственных масштабах.

И кто, если не я - Баба-яга, должна во всем разобраться и наказать негодяев? Вот-вот.

Я устремилась к цели.

Оба злодея, не сговариваясь, подскочили и побежали за мной, окликая, зовя по имени, по должности, прося подождать.

Только ни им, не лесным зверям меня было уже не остановить: вся неправильность сказочного мира струилась из этого черного пятна на горизонте.

Вот такие вредные мы, бабы-яги, если решим кому жизнь попортить - не отступим. Каждый знает - во всем виноват дурной баба-ягский характер, вот такой он у нас.

***

Долго ли, коротко ли мы шагали, пока в какой-то ужасный момент я не осознала, что ох и колотится девичье сердечко, когда рядом с тобой идет резко протрезвевшая и потому максимально похорошевшая помесь Бреда Питта с Робертом Патисоном. Лешему, увязавшемуся с нами, даже шли эти дурацкие очечки, которые он то и дело поправлял пальцем.

А с другой стороны вышагивал смазливый злодей мимокрокодильей наружности и строил глазки в надежде, что ты на него заклинания анальгина с баралгином нашлешь. Только эта Кощеевская наглая морда ничего, кроме мухоморов, от меня не дождется, могу еще только геморрой добавить для полного эффекта. Да и лешему ничего не обломится, я себя в руках пока держу. Хоть и вздыхаю томно.

Ох и зла я была на злодеев из-за того, что ни один из них так и не соизволил отказаться от завоевания Бабы-яги. То бишь меня. Это я уже в дороге поняла. А до этого и невдомек было, о чем они промеж себя сговорились. Мне лиса потом по секрету всему свету на ушко громко шепнула, да так, что все слышали.