Янтарь (4 книга серии Берсерки)

1 глава

Я пришёл к тебе с миром, маленький рыжий бес,
Открывай же врата мне, и славь ледяную высь...
Назову твоё имя - твердь потеряет вес,
Ты держи меня за руку... Ты за меня держись.
Помнишь, в старом саду ты сжигала мои листы:
Картографию странствий и манускрипты бед,
На губах и ладонях оттирала мои следы,
Словно может быть стёртым ночи горячий бред.
Я пришёл к тебе с миром, в ножнах забыв слова,
Их дамасское жало, бритвы стальную дрожь...
Я пришёл к тебе в белом, чёрным прослыв едва,
Не открыв тебе правды, но не скрывая ложь.
Твоих узких коленей маленький тёплый рай
Мне казался порогом всех заповедных стран,
Обжигающий глобус в руки мои бросай -
Я, наверно, поймаю и не умру от ран.

Я пришёл к тебе с миром, тихо, в последний раз -
Открывай же врата мне, чужому в твоей земле...
Прокричи свою заповедь, вздрогни от тайных фраз,
Утони в моём имени, словно в ночной реке.

Снежный Рыцарь

1 глава.

Против лома – нет приема.

Это знает каждый человек, ходя еще под стол пешком в раздутом памперсе.

Теоретически я знала тоже.

Ну, как знала? Догадывалась!

Но только это у других людей был здравый смысл, инстинкт выживания и все такое прочее, а я не была человеком.

Верее была им наполовину.

Ну, лаааааадно!

Врать не буду - была человеком процентов на восемьдесят.

Зато оставшаяся двадцаточка была из разряда – оторви и выбрось куда подальше, ибо я была дочерью Берсерка!

Первая. Единственная. Любимая.

Дочерью того, кто холил и лелеял во мне эти самые двадцать процентов, доводя их до совершенства….и мааааленького такого безумия, от которого у наших соседей всегда была в запасе валерьянка и ружье!

Поэтому я сжала в руке увесистую дубину, даже если с трудом могла ее удержать.

Мда…замахиваться придется, держа эту балду обеими руками, но я рассчитывала, что одного раза мне хватит.

И это вы вряд ли пойдете на медведя с дубиной и шокером!

А я - пойду!

Пффффф! Что мне стОит?

Главное косу под пуховик запрятать, а там я была готова и бешенного медведя на скаку остановить, и в воняющую берлогу залезть.

План был проще некуда - ворваться в берлогу, «приласкать» мишку шокером, огреть сверху дубиной до явно летающих звездочек в медвежьих глазах, схватить, что мне было нужно и делать ноги, как можно скорее!

Кстати, я сказала, что берлога была удобно расположена почти на склоне большого пригорка, где я запасливо поставила саночки для более успешного и быстрого спуска?

И пусть они были детские и желтые, а еще скромно одолжены без разрешения у каких-то людей в таежном поселке далеко отсюда, это было единственных скороходным средством моего передвижения, ибо ноги были не в счет!

Главное, что они были в любом случае быстрее моих ног в валенках сорок второго размера на мой родной тридцать седьмой!

Кстати, этот камуфляжный костюмчик защитного цвета последней модели «Привет братьям ВДВ» пятьдесят второго размера на мой сорок четвертый, я одолжила у тех же милых людей!

Одолжила бы и ружье, если бы только нашла…

Да, оно бы мне пригодилось гораздо больше шокера, но, как говориться, на безрыбье и гусь сойдет….только бы батарейки не сели.

Я постучала шокером по углу деревянного стола своего последнего прибежища, на тот случай, чтобы батарейки зарядились от стука по старой отработанной веками традиции, боясь его включать раньше времени, и проверять еще раз, чтобы он сработал в нужный момент.

Много вреда мишке он не нанесет, зато явно удивит!

В моем новом жилище было практически все необходимое – пара сломанных кроватей, тонна пыли, грязь, клочки какой-то шерсти, разбитые окна, кроме одного, и покореженная дверь, но все лучше, чем ютиться на холодной земле под хвойными ветками, сложенных шалашиком.

Самое главное, что здесь была печка, а еще подпол, где я с визгом обнаружила целую батарею зимних заготовок, сало и пару шматков валенного мяса! А еще посуду, которая осталась на удивление целой, и даже кое-какие вещи, которые мне очень пригодились.

Страшно было представить, что стало с теми, кто мог здесь жить…

После грубого, непростительного и жестокого нападения Кадьяков, в наших землях едва ли можно было встретить хоть кого-либо.

Я осталась жива лишь потому, что папа отправил меня к людям, начиная подозревать, что дело идет к войне и пользуясь тем, что я не обладала его слухом, нюхом и обаянием.

Я бы никогда не уехала, если бы почувствовала что-то неладное!

Никогда бы не оставила его одного!