Ярость Стаи

Глава 1

ГЛАВА 1

Рев двигателей заходящей на посадку шлюпки оглушал и набивал тело ватной немощью.  Проникая сквозь шлем, вой терзал слух и сверлил сотнями дрелей, превращал голову в коктейль из обрывком мыслей и розового фарша.

Хвала Бездне, что рев необходимо было перетерпеть всего лишь десяток минут. Но за первые мгновения Корвин уже успел возненавидеть себя за импульсивное решение настоять на своем решении.

Теперь он понимал усмешку, с которой расстался с ним капитан после вопроса о способе высадки. Не усмотрев подвоха Корвин выбрал самый быстрый.

 И теперь приходилось держать каменное выражение лица перед взглядами подчиненных едва не ревущих в голос, перекрикивая рев двигателей шлюпки заходившей на маневр боевого десантирования.

Отвлекаясь от шума, он погрузился в транс. И когда в сознании наступила легкость и ясность он облегчено перевел дух. Пока тело находится в состояние перегрузок, он может свободные минуты потратить с пользой. Например спокойно поразмыслить и разобрать по полочкам произошедшие с ним перемены.

Каких-то пол оборота вокруг Энжи, а его жизнь изменилась так кардинально. Подумай он раньше о разговоре на равных с дядей, или видеть, как старшие братья натянуто улыбаются, при этом стараясь быть вежливыми, вежливыми… да сам себя бы отхлестал по щекам отгоняя детские фантазии.

Но нет, именно сейчас он превратился из заштатного руководителя отдела в довольно весомую фигуру. Отдел прирос полномочиями. А ряд результатов их работы позволили кому-то сильно прижать хвост, а его покровителю подняться на ступень выше, и вот теперь он уже легко получает одобрение на наземную операцию. В него поверили, и его работу продвигают. Показывают в лучшем свете. А это вес и уважение в Департаменте Надзора вещь очень серьезная, зачастую важнее чем грозные звания и регалии.

Его отдел уже давно перестал напоминать ту аморфную массу, готовую поглотить и пожрать молодого мастера. Благодаря открывшимся способностям по самоконтролю он уже не робел перед именитыми людьми и легко мог выслушивать гневные тирады начальства. А главное мог находить компромиссы и проходить между крайностями, отстаивая свою правоту.  Благодаря этому персонал отдела был хорошо просеян. Не сказать, что это теперь полностью верные люди, но по крайней мере здесь теперь не было явных претендентов от других Родов на его место.   

 Его окружают подчинённые готовые исполнить любой приказ, не сказать, что верные ему, но за результатом выполнения приказа проследит его тень.  Зельма Телау. Телохранитель и цепной пес. Для которой прозвище «бешенная сука» самое лестное, и то сказанное за глаза и далеко, далеко за пределами отдела.  Беспринципная. Беспощадная. Бесстрашная. Но самое главная ему верная и покорная...

- Две минуты до расчетных координат. Местная система оповещения запрашивает коридор для посадки, - прогремел прямо в сознании голос пилота.

- Какие есть варианты? – спросил Корвин прерывая транс.

- Космодром на окраине поселения, центральная площадь и резиденция Смотрящего.

- Векторы равнозначны?

- Смотря как смотреть, групмастер – задумчиво ответил пилот, - диспетчерской службы как таковой здесь нет. Тех обезьян, что повторяют одни и те же вопросы, в расчет не беру. Остается грузовой космодром заточенный под баржи, центральная площадь поселения и резиденция местного правителя. На космодроме всем управляет автоматика и нужно ждать окна для катера. Площадь под завязку забита людьми, а на резиденции не совершались посадки уже больше десяти лет. Активны только посадочные маяки, остальное оборудование молчит. Принимайте решение, групмастер. 

- Резиденция.

- Тогда еще немножко поболтает.

Это «немножко» превратилось для Корвина в целую вечность.

Раскаленный болид планетарного катера вошел в атмосферу под острым углом. Но вместо положенного отстреливания капсул, десантный утюг укрылся всполохами тормозных двигателей, и стал гасить скорость с большими перегрузками для всего живого внутри.

Корвину казалось, что от мелкой дрожи, позвонки трескаются в порошок и скоро осыплются на дно брони мелкой стружкой. Но все когда-нибудь кончается, и эта мука прекратилась вместе с жесткой посадкой, едва не превративших клацнувшие зубы в груду обломков.

Оказавшись на твердой поверхности, люди обрели былую уверенность и как только створки внешнего люка двинулись в стороны, из катера прыснули облаченные в полную боевую конфигурацию силовики.

 Руководитель ячейки силового прикрытия возвышался у створки воплощением мифического зверя. Горбатая фигура с раздутыми и гипертрофированными мышечными усилителями экзосклета  придавала человеку грациозность застывшего перед броском хищника, а зажатый в руках сдвоенный плазменный излучатель пульсировал тревожными всполохами выведенного на боевую мощность реактора.

- Сектор тридцать, участок периметра взят под контроль. Фиксируем множественные переговоры. Враждебных действий не наблюдаем.

- Сектор шестьдесят…

- Сектор сто двадцать…

- Групмастер, периметр взят под охрану. Высадку продолжаем по штатному расписанию?

- Продолжайте, и дайте частоту связи кого-то из местных.

Выбравшись на свет, Корвин размял плечи и окинул место высадки внимательным взглядом.  

Горбатый катер, заломивший опаленные крылья за спину высился среди обгорелых деревьев стальной птицей, прижавшейся к земле и готовой сорваться в небо в любой миг.  Но пока опасности не было, и чрево катера выплевывало грузовые платформы груженные контейнерами военного окраса, а по соседству спускались люди, с восторгом и опаской оглядывая место высадки.

Для многих из них это была первая высадка на планету, и возможно последняя. Уроженцам Тысячи Городов, проживающей всю сознательную жизнь среди коридоров и ярусов космической станции видеть бездонное синее небо над головой и не видеть вокруг ограничивающих стен было эмоциональной встряской. Сильным нервным испытанием, способным подкосить психику вполне здорового мужчины. Кто –то выдержит и проникнется безграничной глубиной неба и отсутствием стен, а кто-то наоборот убедится в единственной правильности низких потолков и чувства локтей соседей, и всю оставшуюся жизнь будет стремиться спрятаться в лабиринтах Тысячи Городов как в спасительной норе, в идеальном убежище и защите не совершенного человеческого тела.