Язык цветов

Язык цветов

пур­пурный ги­ацинт – пред­чувс­твие рас­ста­вания;
маль­ва – прось­ба о снис­хожде­нии, на­деж­да на про­щение;
алая гер­бе­ра – на­мёк на тай­ную ду­хов­ную связь;
не­забуд­ки – сим­вол вер­ности и пос­то­янс­тва;
кле­вер – приз­на­тель­ность за счастье, что вы да­рите;
ро­маш­ка – прось­ба не ос­та­вать­ся рав­но­душ­ным к чувс­твам да­рите­ля;
жи­молость – при­вязан­ность, щед­рость и ве­лико­душие;
ко­локоль­чи­ки – сми­рение и по­кор­ность;
крас­ные ро­зы – все­пог­ло­ща­ющая страсть и лю­бовь;
мак – веч­ный сон или смерть.

1

Впер­вые они стол­кну­лись в Том­пкинс-сквер-парк у па­мят­ни­ка Са­мю­элю Кок­су в пос­ледних чис­лах сен­тября.

На тот мо­мент у не­го бы­ло уже бо­лее двух со­тен жертв, уби­тых са­мым изощ­рённым спо­собом, и поч­ти столь­ко же про­пав­ших без вес­ти. Од­но из пос­ледних гром­ких дел – мас­со­вое убий­ство на ве­черин­ке по слу­чаю вы­пус­кно­го в до­ме ка­пита­на школь­ной фут­боль­ной ко­ман­ды в Рич­монде. Соб­рался поч­ти весь вы­пуск, да­же те, кто в бы­лые вре­мена об­хо­дили по­доб­ные ме­роп­ри­ятия сто­роной. К ут­ру все при­сутс­тву­ющие бы­ли раз­ве­шены по до­му, как рож­дес­твенские гир­лянды.

Он страс­тно лю­бил пу­тешес­тво­вать, но вмес­то то­го, что­бы по при­меру дру­гих ту­рис­тов де­лать па­мят­ные сел­фи на фо­не из­вес­тных ис­то­ричес­ких зда­ний и де­гус­ти­ровать на­ци­ональ­ные блю­да в рес­то­ранах, пред­по­читал ос­тавлять нес­мы­ва­емую па­мять о се­бе в каж­дом приг­ля­нув­шемся ему го­роде.

Нью-Й­орк дол­жен был стать фи­наль­ным ак­кордом его пу­тешес­твия по Шта­там со все­ми вы­тека­ющи­ми из это­го пос­ледс­тви­ями. Воп­ре­ки тем до­мыс­лам, что пи­сали в га­зетах, он не стре­мил­ся к то­му, что­бы уби­вать де­сят­ки лю­дей за один раз. Ка­кой же, дол­жно быть, сен­са­ци­ей ста­ла бы ин­форма­ция о том, как имен­но он вы­бирал сво­их жертв. Этот прин­цип, будь он из­вестен ши­рокой об­щес­твен­ности, неп­ре­мен­но пос­лу­жил бы ос­но­вой для сю­жета неп­ло­хого де­тек­ти­ва, пра­ва на эк­ра­низа­цию ко­торо­го мож­но бы­ло бы вы­год­но про­дать ка­налу вро­де «Би-Би-Си».

Ему нуж­но бы­ло встре­тить свою жер­тву дваж­ды.

2

Она шла пря­мо на не­го, ут­кнув­шись но­сом в эк­ран те­лефо­на и об­новляя лен­ту в твит­те­ре. В пос­ледний мо­мент стол­кно­вения всё же уда­лось из­бе­жать, Эмма – так её зва­ли - лишь не­силь­но за­дела вы­соко­го ху­дого муж­чи­ну пле­чом, из-за че­го он рас­плес­кал свой ко­фе из «Стар­бакса».

К счастью для неё, по­доб­ные кон­фу­зы не мог­ли вы­вес­ти его из се­бя. С об­легче­ни­ем и лю­бопытс­твом Эмма наб­лю­дала за его мяг­кой улыб­кой и изящ­ны­ми дви­жени­ями, не по­доз­ре­вая, ко­му имен­но она умуд­ри­лась по­пасть­ся на гла­за.

А поз­же са­ма Судь­ба сыг­ра­ла свою ле­деня­щую сер­дце ме­лодию – он за­метил её в цве­точ­ном ки­ос­ке, где она под­ра­баты­вала пос­ле днев­ных за­нятий, уха­живая за ком­натны­ми цве­тами и со­бирая бу­кеты.

Ког­да он во­шёл внутрь, мед­ленно рас­стё­гивая пу­гови­цу на сво­ем иде­аль­но скро­ен­ном пид­жа­ке, Эмма под­пи­сыва­ла кар­тонную кар­точку для своей тё­туш­ки.

Это всё, что ос­та­лось пос­ле её та­инс­твен­но­го ис­чезно­вения: кар­точка с поз­драв­ле­ни­ем и скром­ный бу­кет пур­пурных ги­ацин­тов.

3

Ги­ацин­ты он да­рил ей каж­дый раз, сто­ило им ока­зать­ся в но­вом го­роде, ка­ким бы за­холус­тным тот ни был. Ве­точ­ку маль­вы – пос­ле оче­ред­ной вы­лаз­ки, слов­но из­ви­ня­ясь за своё дол­гое от­сутс­твие. Од­ну алую гер­бе­ру – на го­дов­щи­ну со дня её ис­чезно­вения. И охап­ку не­забу­док – пос­ле каж­дой по­пыт­ки по­бега. А на каж­дый день – то кле­вер в круж­ке, то ро­маш­ка, то ве­точ­ка жи­молос­ти пря­мо во вмя­тине на по­душ­ке от его го­ловы.

Он ни­ког­да не де­лал ей боль­но. Да­же в тот мо­мент, ког­да она доб­ро­воль­но сог­ла­силась на это, ког­да так бы­ло за­веде­но са­мой при­родой, Эмма не чувс­тво­вала ни­чего, кро­ме стра­ха, тя­жёло­го аро­мата муж­ско­го пар­фю­ма, пе­реп­ле­тён­но­го с не­навяз­чи­вым за­пахом ко­локоль­чи­ков, и его поч­ти обез­дви­жива­юще­го маг­не­тиз­ма. Он об­во­лаки­вал её, мед­ленно и не­замет­но учил об­хо­дить­ся без все­го, кро­ме не­го са­мого.

Толь­ко иног­да она ощу­щала боль – в те ред­кие ми­нуты, ког­да он раз­ре­шал ей смот­реть ему в гла­за. Они всег­да бы­ли пол­ны пе­чали и рас­ка­яния.

Ког­да её единс­твен­ная близ­кая родс­твен­ни­ца скон­ча­лась от ин­фар­кта, так и не дож­давшись ка­ких-ли­бо но­вос­тей о судь­бе про­пав­шей, Эмма ста­ла ежед­невно по­лучать не­забуд­ки. Они бы­ли ста­ромод­но впле­тены в её во­лосы по­ут­ру, раз­бро­саны по по­докон­ни­ку оче­ред­ной гос­ти­ницы, где они ос­та­нав­ли­вались на не­кото­рое вре­мя; она да­же на­ходи­ла ма­лень­кие цвет­ки в чае, и в этом жес­те ви­дела зло­вещее обе­щание вла­деть ею до кон­ца её дней.

Он час­то пре­дос­тавлял ей воз­можность для по­бега, вре­мя от вре­мени вне­зап­но ис­че­зая, да­бы на­сытить свою жаж­ду­щую на­туру оче­ред­ным жер­твоп­ри­ноше­ни­ем, и пер­вое вре­мя Эмма пос­лушно при­нима­ла его мол­ча­ливое приг­ла­шение. Он на­ходил её, где бы она ни скры­валась, и, ка­залось бы, сов­сем не злил­ся. Го­раз­до поз­же она уз­на­ла, что пе­ред тем, как пе­рех­ва­тить её на до­роге или об­на­ружить в ка­ком-ни­будь мо­теле, он жес­то­ко рас­прав­лялся со все­ми, у ко­го она име­ла глу­пость поп­ро­сить кар­ту, де­нег или ноч­лег.

В сле­ду­ющий раз она от­пра­вилась пря­миком в по­лицию. Тог­да он впер­вые серь­ёз­но ра­зоз­лился – всё бил и бил ку­лаком по сте­не с об­лу­пив­шей­ся крас­кой по ле­вую сто­рону от её го­ловы, по­ка кровь от рас­терзан­ных тел мес­тно­го ше­рифа и его по­мощ­ни­ка не доб­ра­лась до нос­ков её ту­фель. Рань­ше Эмма ни­ког­да не ви­дела, как он уби­ва­ет.

Его ру­ка бы­ла раз­би­та. Вне­зап­но по­дав­шись впе­рёд, он на­давил реб­ром ла­дони на её гу­бы, зас­тавляя от­крыть рот. Паль­ца­ми дру­гой ру­ки впил­ся в шею, не поз­во­ляя увер­нуть­ся. Вяз­кое, со­лёное, с ме­тал­ли­чес­ким прив­ку­сом – его су­мас­шес­твие мед­ленно и не­от­вра­тимо про­ник­ло внутрь.

Ещё не­делю пос­ле слу­чив­ше­гося она со­бира­ла гер­ба­рий из за­сушен­ных цве­тов, что те­перь дос­та­вались ей в дар вмес­то жи­вых. Поз­же, в прис­ту­пе ярос­ти Эмма вы­пот­ро­шила их и швыр­ну­ла ему в ли­цо, вы­разив своё от­ча­яние и глу­бочай­шее нес­частье – он пос­ту­пил так­же с её жизнью.

Боль­ше Эмма не пы­талась бе­жать. Она не хо­тела, что­бы лю­ди уми­рали по её ви­не. Тем не ме­нее, она ста­ла сме­лее и нас­той­чи­вее, изо всех сил ста­ра­ясь сделать так, что­бы его взор был при­кован ис­клю­читель­но к ней. У неё по­луча­лось, всё ча­ще он упус­кал из ви­ду сво­их по­тен­ци­аль­ных жертв, ко­торым не по­вез­ло еди­нож­ды где-ли­бо стол­кнуть­ся с ни­ми и прив­лечь его вни­мание. Всё ча­ще на пос­те­ли ста­ли по­яв­лять­ся крас­ные ро­зы. И всё ча­ще она ви­дела на его ли­це и в его сло­вах от­пе­чат­ки че­лове­чес­ких чувств.

Од­нажды, ког­да она ме­талась под ним, взмок­шая и раз­го­рячён­ная, хва­тая ртом сгус­тивший­ся воз­дух, он наз­вал ей своё имя, что­бы её кри­ки мог­ли офор­мить­ся во что-то оп­ре­делён­ное. То бы­ла ве­личай­шая от­кро­вен­ность с его сто­роны. Од­но сло­во, два сло­га. Она пов­то­ряла это имя про се­бя так час­то, что вре­мена­ми оно ка­залось сов­сем чу­жим, слов­но и не при­над­ле­жащим ему вов­се.

Эмма зна­ла, что те­перь, да­же ес­ли она ре­шит­ся убить его, он всё рав­но не ис­чезнет. Он был внут­ри. И ей при­дёт­ся жить с этим.

Вско­ре он ли­шил­ся по­коя – поч­ти пе­рес­тал спать, не­охот­но ел, был отс­тра­нён и хо­лоден, а его ус­та­лый взгляд ожи­вал лишь тог­да, ког­да им слу­чалось дол­го на­ходить­ся в об­щес­тве нез­на­комых лю­дей.

Вре­мя приш­ло. Он жаж­дал но­вого убий­ства. И ей бы­ло не под си­лу заг­лу­шить этот зов.

Это слу­чилось в од­ном ни­щем го­род­ке на юго-вос­то­ке шта­та Кан­зас. Он за­манил мо­лодую семью в од­но об­ветша­лое зда­ние на ок­ра­ине, где уже бы­ло за­готов­ле­но всё обо­рудо­вание для даль­ней­ших пы­ток. И где он ждал их сам.

На­кану­не Эмма, слов­но са­ма не своя, поч­ти ки­далась на не­го с ку­лака­ми, ве­домая тре­вож­ны­ми пред­чувс­тви­ями и не­навистью за то, что она ста­ла так за­виси­ма от не­го.

Ему бы­ло при­ят­но, он не скры­вал это­го. Жес­том приз­вав к мол­ча­нию, он кос­нулся боль­шим паль­цем её ниж­ней гу­бы, на ко­торой чуть боль­ше го­да на­зад, при пер­вой встре­че, за­метил не­боль­шую ран­ку, что, по его собс­твен­ным сло­вам, рас­тре­вожи­ла неч­то внут­ри не­го. Впер­вые за мно­го лет он не ждал пов­торной встре­чи. Он ор­га­низо­вал её сам.

С тех пор гу­бы Эммы бы­ли всег­да при­пух­ши­ми и ис­ку­сан­ны­ми.

А по­том он ушёл.

Там в заб­ро­шен­ном до­ме од­на из опор­ных ба­лок над его го­ловой трес­ну­ла и по­тяну­ла за со­бой вет­хую де­ревян­ную конс­трук­цию. Он рва­нул­ся бы­ло впе­рёд и поч­ти ус­пел, но бал­ка сло­малась и впи­лась в его поз­во­ноч­ник, ра­зор­вав внут­реннос­ти.

В этот мо­мент, си­дя на кро­вати в их но­мере и без­думно пе­рещёл­ки­вая те­леви­зи­он­ные ка­налы, Эмма по­чувс­тво­вала зна­комый прив­кус его кро­ви у се­бя во рту. Спус­тя мгно­вение её выр­ва­ло.

Он был мёртв. Она зна­ла это ещё до вы­пус­ка но­вос­тей.

Од­но имя, два сло­га. Джей-ми. Как же глу­боко. Как же глу­боко он заб­рался.

Эмме чу­дились ды­хание и шаги. Ночью она чувс­тво­вала лас­ко­вые при­кос­но­вения и то, как он улы­ба­ет­ся. Ей му­читель­но, до фи­зичес­кой бо­ли хо­телось, что­бы он вер­нулся.

Но его боль­ше не бы­ло. Из­бавле­ние приш­ло слиш­ком поз­дно.

4

Че­рез нес­коль­ко дней она вы­еха­ла из сво­ей ком­на­ты, по­кину­ла го­род и от­пра­вилась на юг, прих­ва­тив с со­бой фаль­ши­вые до­кумен­ты, день­ги и су­хие цве­ты. Он не дог­нал её на до­роге, не встре­тил в за­кусоч­ной, не ожи­дал в но­вом но­мере, что она сня­ла.

Ос­та­новив­шись в го­роде, ку­да они пла­ниро­вали от­пра­вить­ся пос­ле, она вновь ус­тро­илась в цве­точ­ный ки­оск. Пер­во­му же по­купа­телю, по­пытав­ше­муся её об­ла­пать, по­ка она со­бира­ла для не­го бу­кет, Эмма вса­дила нож­ни­цы пря­мо в шею, и не­боль­шое по­меще­ние тут же на­пол­ни­лось вол­шебным аро­матом го­рячей кро­ви, тол­чка­ми вы­лива­ющей­ся из ещё жи­вого те­ла. Ког­да она оку­нула в неё паль­цы и под­несла к сво­им гу­бам, у неё слу­чилось ви­дение. Вмес­то мёр­тво­го уваль­ня на по­лу ле­жал Джейми. Он смот­рел на неё с нес­кры­ва­емой неж­ностью и лас­ко­во улы­бал­ся, бу­дучи доль­ным тем, что она сде­лала ра­ди не­го. Лип­кие и го­рячие паль­цы мед­ленно сколь­зи­ли по её ли­цу; он тя­нул Эмму к се­бе.

К но­чи им всё же приш­лось рас­стать­ся. До сле­ду­юще­го убий­ства.

Она слиш­ком дол­го про­жила с мань­яком-пси­хопа­том бок о бок и зна­ла, что де­лать с жер­тва­ми сво­его су­мас­шес­твия и ули­ками.

С тех пор каж­дая их встре­ча не­из­менно соп­ро­вож­да­лась обес­кров­ленным тру­пом, увен­чанным боль­шим цвет­ком ма­ка.

Он был глу­боко внут­ри.