За моим окном пустота

Глава 1. Клятва Гиппократа

- Вам какой массаж? Антицеллюлитный, омолаживающий, тонизирующий или "для души"? – Маша тянула щеки в улыбке, ощущая, как сводит жевательные мышцы от дружелюбия и любви к миру.

Клиентка задумалась минуты на полторы, за которые Маша озвучила ещё пять вариантов массажа и три типа обёртывания, окончательно выбивая клиентку из колеи. Массажистка подавила зевок, поглядывая на часы – рабочий день заканчивался, подарочный сертификат клиентки – и не думал. Да и дамочка из тех, что «слегка за пятьдесят» не желала прощаться с так понравившимся ей салоном, тем более, что священное для русского человека слово "халява" грело её бухгалтерскую душу.

СПА-салон "Марья-Искусница" открылся немногим больше полугода назад, а потому старался взять оригинальностью и "плюшками" в виде скидочных и подарочных карт, рекламных акций по принципу "сделай две брови и получи третью в подарок". Своей же собственной, аутентичной "фишкой" хозяйка могла по праву гордиться – ни в одном салоне северной столицы и всей Ленинградской области не было ничего подобного – весь персонал подбирался по одному решающему критерию – имя. "Исключительно, для удобства клиентов" как заверяла Мария Эдуардовна, ласково поглаживая металлические бейджеки, различающиеся лишь должностью. На ровных золотистых пластинках красовались должность и любовно выведенное имя «Маша». Клиентки от подобного решения пришли в лютый восторг, и заведение скоро обросло ласковым прозвищем «У Маши». Порой случались досадные казусы, связанные с таким количеством тёзок на весьма ограниченной площади, но администратор предложила забавный трюк – к каждому из специалистов прилагалось второе «корпоративное имя», видоизменное от набившей оскомину «Маши».

Массажистка скосила глаза на клиентку, обёрнутую безразмерным халатом, кокетливо приоткрывающим ноги с сетью варикозно-расширенных вен. Решив облегчить участь прежде всего себе, Маша-Маруся, продолжая вежливо скалиться, принялась описывать бухгалтеру прелести релаксирующего массажа, упирая на то, что за день процедур женщина невероятно устала и теперь просто обязана отдохнуть «на дорожку» и, наконец, покинуть гостеприимные стены «Искусницы». Счастливая от самого осознания ненужности выбора та, наконец, согласилась, позволяя Марусе заняться своим телом.

Вне себя от счастья, Маша по окончанию процедуры выпроводила клиентку и тяжело рухнула на скамью для ожидания. Несмотря на стремление Марии Эдуардовны создать аутентично русский (если не древнерусский) колорит в салоне, об удобстве она не забывала ни на миг, и плетёный диванчик был качественно задрапирован лоскутным одеялом и щедро обсыпан подушками. Массажистка устало прикрыла глаза, вполуха слушая, как с припозднившейся «гостьей» прощается администратор Маша.

- Марусь, ты домой собираешься или решила тут заночевать? – из соседнего кабинета не иначе как на грохот упавшего на скамью тела выглянула косметолог Маня.

По паспорту она, правда, была Марьяна, но Мария Эдуардовна, удостоверившись, что молодая «совсем зелёная» девушка, только окончившая институт, готова откликаться даже на «эй, ты», довольно потёрла руки и надо сказать не прогадала, взяв на работу приезжую из Молдовы Маню. Тихая зеленоглазка с русой косой до середины спины оказалась не только хороша на внешность, но и весьма недурна на голову, а потому работала качественно и быстро, живо сыскав любовь клиенток, которым порой требовались не только «уколы красоты», но и внимательный слушатель. Маруся подобным терпением похвастаться не могла, но этого и не требовалось: ей платили за умение работать руками, а они у неё, если верить клиенткам были золотые, снимающие разом и боли, и накопившийся стресс.

- Иди к чёрту, Мань, – простонала Маруся, не имея ни малейшего желания шевелиться. Ноги гудели после трудового дня, а в руках ощущалась знакомая тягучая слабость – свидетельство того, что на сегодня она уже перевыполнила все мыслимые нормы. Хотелось спать, есть и в туалет. Последнее желание и заставило всё-таки собрать измотанное тело в более или менее дееспособное состояние.

- Ты чего такая злая, Марусь? – зелёные глаза смотрели жалобно и одновременно сочувственно, заставляя массажистку чувствовать себя бессердечной колючкой. – Со смены, да?

- Да, прости, Мань, я сегодня вся какая-то разбитая… Заболеваю, наверное, – Маша для верности шмыгнула носом, чтобы подруга окончательно убедилась в том, что плохое настроение не результат скверного характера, а трагическое стечение обстоятельств.

- В отпуск бы тебе или на больничный, – посочувствовала косметолог, опустив уголки красиво очерченных губ. 

- Отпуск нам только снится, – хохотнула Маруся и скрылась от коллеги за дверью с табличкой «служебное помещение».

Переодевшись в родные вещи, после душной униформы казавшиеся по меньшей мере королевским нарядом, Маша оставила в журнале последнюю на сегодня запись и, наконец, вышла на улицу. Промозглая питерская осень встретила её мелким дождём, который любой проживший в городе на Неве чуть больше года учился или впитывать, или отталкивать без всяких средств защиты, будь то зонт или дождевик. На молдаванку Марьяну подобная опция отчего-то не распространялась, и девушка торопливо раскрыла зонт-трость, прозрачный как стенки аквариума. Маша хмыкнула и, коротко попрощавшись, направилась к остановке, на ходу настраивая музыку в наушниках. В ушах, привычно отрезая от звуков внешнего мира, раздался голос солистки «Этих Гармов»*. Маша улыбнулась сама себе и музыке в ушах, чувствуя, как дождь холодит разгорячённое после работы лицо. Автобус подъехал быстрее, чем можно было ожидать, и массажистка торопливо забралась в тёплый салон. Марьяна, сама того не желая (по крайней мере, Марии хотелось в это верить) затронула весьма неприятную для подруги тему – та копила на отпуск, да не в какую-нибудь Турцию или Египет, а на тур по Европе. Но, как это бывает часто, деньги нужны были на совершенно иные и менее приятные расходы, а желанный отпуск всё откладывался и откладывался.