За старой оградой

За старой оградой

Людей надо убивать в самые счастливые моменты их жизни 

 — А я снова вижу его. Он идет так, как будто куда-то спешит, пытается убежать от кого-то или чего-то. Он ведет себя нормально? — от напряжения Нэнси слишком сильно вдавливала трубку в щеку. 
— Я уверена, что у него есть основания так идти, — безразлично посетовали на том конце провода. — Что ты еще видишь? Кто-то примечательный есть на горизонте?
Нэнси прищурилась, силясь разглядеть улицу перед самым ее носом.
— Тут только давно сколоченная садовая ограда, — неуверенно сказала она, приглядываясь к заборчику.
Ограда выглядела как что-то нелепое, ибо здесь, среди обычных высоких  железных заборов, деревянная маленькая оградка, которой обычно огораживают цветы и палисадники, была лилипутом в стране Гулливеров.
— Ты серьезно? — голос из трубки выражал возмущение, переходящее в ярость. — Что еще ты видишь? Можешь словами описать?
— Здесь много травы. Особенно около старой ограды. Она растет еще и около другого забора, но ее часто косят, судя потому, что...
— Да не траву ты описывай! — ярость все-таки захлестнула трубку. — Что еще там есть?
— Тут есть дома, я уже тебе говорила. Вот, какой-то, с красной крышей вдалеке. Рядом с ним дом с зеленой крышей, а следующий идет с оранжевой черепицей, — короткая пауза, Нэнси задумалась, — И всё же, здесь есть чертова ограда.
— Нужна мне твоя ограда! Ладно, отбой, — в трубке выдохнули, — Хотя стой. Ты точно никого не видишь? 
— Нет, совсем никого.
Нэнси поспешила отменить вызов, одновременно борясь с  подступающим волнением. Она подняла глаза и уставилась ими на парня, стоящего рядом. Все то время, пока девушка разговаривала с подругой по телефону, он стоял напротив нее. Стоял и смотрел, как она вешала лапшу на уши Джессике, как она врала ей, хоть и против своей воли. Воля была его.

Эта процедура с телефонным разговором продолжалась изо дня в день, из месяца в месяц. И не дай Бог эта глупышка догадается, что ее водили за нос! 
— Я не понимаю, зачем мы это делаем?  — выдала девушка, отчаянно разглядывая дома. 
— Это для ее же блага, — ответил Джей, смотря куда-то сквозь девушку.
Нэнси поверить не могла, что делает это только сейчас. В ее планы это входило еще год назад, когда все шло под откос, когда всё было настолько плохо и убого, что ей была не страшна сама Смерть.
А теперь страшна. Но  что теперь ей остается делать, кроме того, как повиноваться своему же выбору, пусть и очень давнему? 
— Да, но зачем мучить меня? — она была готова вот-вот расплакаться.
Вместо ответа парень взял ее за запястье и потянул за собой прямо к ограде. Нэнси было засопротивлялась, но вдруг ослабла и повиновалась.
Настал тот час, тот момент, которого она хотела год назад и которого совершенно не хочет сейчас. 
Джессика не должна была догадаться. Не должна. Но так хотелось, чтобы это случилось.
Тогда бы Нэнси была спасена.

Они подошли к ограде. Джей легко перепрыгнул через нее, затем помог с этим Нэнси.
Девушка дрожала всем телом и ни капли не скрывала этого. Стать перед смертью лицом к лицу она еще успеет, а пока ей хотелось ощутить настоящий, насыщенный всеми страданиями, страх.

Когда они подходили к зданию из красного кирпича, струна души у девушки натянулась сильнее обычного, она остановилась, как вкопанная, округляя глаза.
Парню пришлось тянуть ее сильнее за руку, чтобы заставить идти. Тогда она послушно поплелась за ним, опустив голову.
— Смирись, — проговорил он, толкая дверь.
Они погрузились в темноту, от чего сердце чуть не остановилось. 
Он включил свет, но комната веселее и уютней от этого не стала. По-прежнему темные холодные стены, неприветливая мебель, да и освещение само по себе было ужасным.
Дрожащая рука Нэнси коснулась спинки дивана.
— Не делай этого, — тихо попросила она, сжимая колотящуюся ладонь.
— Выбора нет, — проговорил он. — Ты предательница. И раз начала играть эту роль, то не бросай ее на пол пути.
Девушка судорожно кивнула, смотря вниз. Она предала его, тогда, два года назад. Он был одним против всех, а она, душевно слабая, решила перейти к сильным, оставив его одного. Почувствовав свою вину, она очень долго рыдала в подушку и избивала руками стену, моля его о прощении. Моля Бога, чтобы ее убили. 
— Если ты раскаешься, то сделаешь меня убийцей. Ты же не хочешь этого? 
Конечно не хочет. Это равносильно еще одному предательству. Именно поэтому она так долго врала своей подруге. Врала, чтобы быть предательницей. Чтобы выглядеть убедительно.

Нэнси подавила слезы. Она уже достаточно побоялась, достаточно поистерила, поумоляла, поплакала. Теперь осталось лишь смириться и встретить смерть лицом к лицу. 
Казалось, Джей усмехнулся именно ее мысли.

Он провел ее в самую темную комнату — комнату без окон и мебели. Сердце Нэнси сжалось в комок. Смирение отступило, появилось сопротивление. 
Руки девушки, такие ослабшие и дрожащие, неожиданно обрели силу и оттолкнули замешкавшегося сопровождающего. 
Джей чертыхнулся, снова схватил Нэнси под локоть, но мгновенно потерял землю под ногами. Сверху на него упала схваченная им жертва. Она одним рывком перевернулась и оседлала его. Джей пытался защищаться, потом наступать, но ее руки были столь быстры, столь сильны, что их тяжело было словить даже взглядом, не то, что руками.

— О Боже! — взвизгнули сзади. 
Нэнси отвлеклась, услышав знакомый голос. Джей времени зря не терял, резко схватил запястья девушки и до боли сжал. Но это не произвело практически никакого действия, так как Нэнси была шокирована, почти так же, как и Джесс. 
—Джессика, — дрожащим голосом произнесла Нэнси, — Прости меня.