Заговор

Заговор

…Под ногами растекается лужа чего-то тёмного, тягучего. Лужа подбирается всё ближе, ещё немного и запачкается подол платья. До ноздрей доносится отвратительный запах – очень знакомый, дурной. Прежде, чем разум успевает узнать этот запах, рот наполняется желчной слюной.

            Она отступает, но лужа ширится, течёт слишком быстро, словно видит её страх.

            И вдруг она понимает, что это за лужа. Кровь!  Слишком много крови.

            Запах въедается всё сильнее, душит змеиными кольцами и совсем уже нечем дышать, и она, вырываясь, наконец, просыпается от кошмара.

            Луна ещё яркая – светит ровно и мрачно, безжизненно и равнодушно. Ей плевать на все кошмары тихих людских жизней. И будь ты сама королева – луна не отреагирует и не посочувствует.

            Королева Эллин сидит на постели с гулко бьющимся сердцем и не может ещё восстановить дыхание от кошмарного сновидения, ворвавшегося в её мирную жизнь. Она пытается унять свой страх и резкость пробуждения, чтобы не разбудить супруга – короля Филиппа, но поздно! Он уже проснулся.

-В чём дело? – голос его спросонья сиплый, отрывистый.

-Всё в порядке… - в темноте не видно лица королевы и это на благо – так бледно оно!

            Король садится на постели – сонный, досадующий. Нрав у Филиппа жесткий, непримиримый, безжалостный и резкий, но жена, пожалуй, во всём королевстве единственная, кто может не опасаться буйного нрава. Эллин он бережет, заботится и сдерживается. Эллин хрупка, и для Филиппа она представляет особую ценность. Он скрывает от нее множество бед и историй, держит птицей в клетке, но аккуратно, чтобы ей сложно было об этом даже догадаться. И даже неверность свою король тщательно скрывает, чтобы не ранить нежную королеву.

            Эллин единственная, для кого Филипп готов быть нежным. Даже к своему сыну – наследному принцу Карлу он не проявил ни разу снисхождения и милосердия, жестоко критикуя всякую его позицию и насмешничая. Чего же тогда говорить о других…

-И всё же? – король находит в темноте руку Эллин, сжимает её. Рука ледяная, дрожащая. – Милая?

-Сон…дурной сон, - королева хрупка и тонка для суровой придворной жизни. Она держится ещё мгновение, но всё же всхлипывает. – Мне снился дурной знак!

-Боги! – Филипп от облегчения не сдерживается в усмешке, затем спохватывается, - я пошлю за лекарем, пусть даст тебе ромашкового настоя.

-Нет! – Эллин вдруг осознает ужас увиденного сна и толкует встреченный знак сновидения. – Нет! прошу тебя, мне страшно.

-Эллин, это нелепо! – король хмурится, хоть и встревожен. – Что ты – кошмаров не видела?!

            Она молчит.

-Счастливая, - вздыхает Филипп, - мне едва ли не каждую ночь приходится видеть!

-Это что-то другое. Это знак, предупреждение… - бедная королева вырывает руку из его руки, раскачивается взад-вперед, пытаясь унять дрожь, - лужа крови, подступающей, темной крови. Это смерть близкого.

-Суеверие, - теперь, когда спадает страх за жену, Филипп откидывается на подушки и зевает, - слушай, попробуй заснуть, ладно? Мне через несколько часов вставать на заседание. Шале сегодня должен выдвинуть один законопроект…

            Шале, верный Шале! Тот, кто знает все дела короля, кто скрывает его любовниц и бастардов, плетёт незаметную клеть вокруг королевы, управляет самыми личными делами. Этому человеку удается держаться подле короля, но не обжигаться об его буйный нрав слишком уж сильно, он удерживается на месте в любую непогоду характера Филиппа и умеет быть незаметным, всегда держась рядом.

            Настоящий талант этот Шале! Филиппу он нравится – преданный слуга, ловкач, делец с собственным кодексом чести. Всегда найдет лазейку и вывернет любой документ на пользу короне.

-Не ходи,-  у Эллин мертвеют губы, - не ходи!

            Она в отчаянии бросается на грудь короля, тот едва-едва успевает ее обнять, неожиданно забившуюся в руках.

-Тише! – Филипп даже напуган такой реакцией, - ополоумела?!

-Не ходи… - плачет Эллин, дрожа изнутри, никак не находя тепла для своей отмирающей души.

-Да ну тебя! – король не выдерживает. – Я столько проработал документов, а ты – не ходи! Да этот закон…

            Филипп осекается: не надо ей знать! Дело слишком тонкое – король хочет немного поднять налоги для всей земли, чтобы на полученные средства усилить безопасность границ. Долгие были размышления, но, в конце концов, он решил, что может – не зря же разжалованы и арестованы были многие министры? Не зря сократились расходы двора? Нужно поднять-то немного, совсем чуть-чуть, зато земле будет безопаснее.

            Эллин знает, что проиграла. Она плачет беззвучно, понимая, что слёзы её льются впустую, и не заставят короля изменить своего решения. Да и самой ей даже стыдно от своего страха. Королева должна держаться гордо, с достоинством! А она? Рыдает, как дворовая девка.

            Королю жаль её, но он не понимает этих внезапных слёз.

-Перестань, бог милостив, - Филипп обнимает Эллин, жалея о своей резкости к ней, и вскоре она затихает и он погружается в остатки сна.

***

            Луна освещает основные коридоры и галереи, но во всяком замке есть проулки, которые остаются темными даже в свете дня. И по этим проулкам торопится тень. Тень преисполнена гордости, и того опьяняющего чувства, когда триумф уже близок, остается лишь немного, остается последний шаг, и…

            Тень в нетерпении. Забыв уже про всякую осторожность, стучится в нужные двери, проскальзывает.

-Добрый вечер, Шале, - приветствуют тень.

            Шале торопливо приветствует всех, кивает налево и направо, даже не вдумываясь, где какой советник, где какой приближенный двора – не до того ему!

            Наследника трона – принца Карла и только его, пожалуй, выделяет. Наследник бледен, дрожит, хоть и пытается тщетно скрыть это. Конечно, ему не придется жить с клеймом отцеубийцы – об этом они позаботились, но совесть нелегко заткнуть.