Закат

Пролог.

— Патрисия! Ты где? — кричала Лаида, её голос дрожал от страха и отчаяния. Она поспешно вошла в комнату сестры, но глаза, всё ещё привыкшие к темному сумраку, не могли найти Патрисию. Комната была пуста. Вокруг — лишь холодный ветер, что сквозь приоткрытое окно приносил запах дождя и сырости. Сердце Лаиды забилось так сильно, что она едва смогла удержать равновесие. Голова закружилась, будто тяжёлый камень опустился в её грудь. Она остановилась, пытаясь отдышаться, но ужас был слишком силён. Неужели они пришли? Неужели охотники на ведьм нашли её сестру и забрали? Лаида оглянулась, с отчаянной надеждой скользнув взглядом по уголкам комнаты. Всё было на своих местах, но что-то изменилось. Тень беспокойства охватила её. В сердце всё глубже зреющий страх. Быстро подойдя к двери, она прижала руку к её холодной ручке, ощущая, как холод пробирает её до костей.

Лаида стояла у двери, дрожа от беспокойства, когда внезапно раздались шаги, а затем дверь начала медленно скрипеть, открываясь. Не успела она поднять глаза, как её душу охватил дикий страх. В лицо ей ударил холодный воздух, а сердце сжалось в груди. И она не сдержалась — вскрикнула, громко и отчаянно.

Патрисия стояла на пороге, с удивлённым выражением лица, её глаза, полные шока и любопытства, изучали сестру, как будто пытаясь понять, что же происходит. Потрёпанное платье, покрытое грязью, с трудом держалось на её фигуре, а её светлые волосы, развевающиеся на ветру, были в беспорядке. Но что особенно бросалось в глаза — это её глаза. Яркие, зелёные, словно светлячки в тумане, смотрели на Лаиду с явным беспокойством.

— С тобой всё хорошо? — спросила она, голос её был мягким, но в нём скрывалась тревога.

Лаида отшатнулась, не сразу осознавая, что перед ней стоит её младшая сестра. Взгляд Патрисии был столь чужд и загадочен, что Лаиде понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что это именно она, её родная сестра. Они были столь разными. Патрисия, белокурая, с глазами цвета весны, и Лаида, с темно-русыми волосами и карими глазами, что напоминали глаза их отца. В этом контрасте, в этих различиях, они не могли быть более чуждыми друг другу. И хотя они росли в одной семье, миру казалось, что между ними не было никакой связи. Многие не верили, что эти девушки действительно сестры. Лаида посмотрела на Патрисию, её сердце наполнилось смешанными чувствами. Страх и удивление, боль и облегчение. Они всё же были сестры, несмотря на всё, что говорили окружающие.

— О, Боже мой! Где ты была? Что с тобой случилось? Почему твоё платье порвано? — с переживанием спросила Лаида, её голос дрожал от тревоги, а глаза, наполненные страхом, не могли оторваться от сестры.

Патрисия, по-прежнему с лёгкой улыбкой, но с каким-то скрытым напряжением в движениях, спокойно ответила: — Ох, Лаи, не беспокойся так. Я каталась на своём коне Янге, и он меня скинул. Вот и платье порвалось. Что тебя беспокоит?

Лаида же не могла успокоиться. В её груди всё сжималось от страха. — Нам нужно бежать отсюда, — произнесла она решительно, почти шёпотом, но в этих словах была та сила, что не поддавалась сомнению.

Патрисия, поражённая её словами, удивлённо спросила: — Почему? Что происходит?

Лаида тяжело вздохнула, глаза её наполнились мракотными размышлениями. Она шагнула ближе, и её голос стал низким и тревожным. — Сейчас не время для спокойной жизни, — сказала она с едва сдерживаемым напряжением. — Идёт охота на ведьм, и мы... Мы не можем оставаться здесь.

Патрисия замолчала, её лицо побледнело, но она ничего не сказала. Лаида, видя её растерянность, крепко сжала её руку, как будто пыталась передать свою решимость, чтобы та тоже почувствовала этот невидимый, но зловещий ветер перемен.