Заклятье для неверной жены

Глава 11

Глава 11

Крепкие руки оторвали меня от Лехи. Это был Петрович. Он обнял меня, утешал:

– Настя, успокойся! Элиза, да сделайте же что-нибудь!

Я поднял заплаканные глаза и увидела прапрабабку. Та стояла в гараже и держала в руках разноцветный магический кристалл.

– Элиза... – из-за всех потрясений я даже не могла сформулировать вопрос.

Но этого и не требовалось. Гадалка сама дала ответ:

– Побывала в твоем временном убежище. Чайку с Татьяной попили. Кристалл вот забрала. Силы вернулись, так сразу и узнала про все. На помощь примчалась.

– Элиза, миленькая.... Хорошо, что ты тут. Леха! Оживи его, ты же ведьма!

Прапрабабка неожиданно улыбнулась и сказала:

– Да с чего вы взяли, что он умер? Рана не смертельная, хоть и тяжелая. Не способен этот парень умереть, потому как вон его пять жизней стоят. Это, как я вижу, магические клоны. Пока хоть один из них жив, хозяин тоже погибнуть не может.

Я подлетела к Рыбкину. Тот, правда совсем слабо, но дышал. Закричала:

– Так чего же стоим! Скорую!

Петрович схватился за телефон. Но Элиза остановила:

– Настя, ну зачем нам скорая, – показала на клонов, – пора мальчишкам единство и гармонию обретать, хватит разрозненными частями по свету болтаться. И они устали, и лейтенанту объединение на пользу пойдет.

Я не совсем понимала, о чем толкует прапрабабка. Но полностью ей верила. Элиза взялась за кристалл, зашептала что-то непонятое, на одном ей известном языке. Магия подчинялась гадалке беспрекословно. Заброшенный домик для машин наполнили такие невероятные энергии, что мы все застыли в изумлении. Все вокруг озарил свет, золотой, сравнимый разве что с ярким июльским солнцем в середине дня. Присутствующие почувствовали тепло, даже жжение. Это была другая магия, еще не знакомя мне. Но она действовала. Каждый из Рыбкиных на глазах становился прозрачнее, бледнел до тех пор, пока не исчезал полностью. Лишь золотой лучик оставался от клона и стремительно направлялся к телу Рыбкина. Вскоре в области сердца лейтенанта оказалось пять золотых лучей. Дружно вспыхнули, сверкнули в последний раз, словно прощаясь, и исчезли. А Леха открыл глаза. Недоуменно огляделся вокруг. На груди была лишь небольшая царапина.

– Настя, ты жива? – подскочил Леха ко мне. – Я вот чуток пострадал. Видно, зацепил меня гад ножиком, царапнул немного. Хотя было ощущение, что пронзили насквозь!

Я молча кивала. Из слез ручьем текли слезы. Но это были слезы счастья...

В этот момент подоспел омон. Но Влад не испугался молодцев с автоматами и дубинками. То, что произошло здесь, напугало злодея гораздо больше. Художник с ужасом пялился на Петровича. Мое платье, что было на менте надето с утра, теперь не могло вместить огромное тело и расползалось по швам. Туфли-лодочки налезали только на носок огромной ножищи. Я, напротив, потерялась в униформе майора. Пятеро парней на глазах исчезли, а раненый лейтенант вновь был на ногах и... требовал любви.

– Настя! – радостно заявил Леха. – Я слышал: ты сказала, что любишь меня. Это правда?

Я потупила глазки, словно девица, ни разу не бывавшая замужем, и сказала: "Да!". Леха схватил меня на руки, закружил и поцеловал. Несколько секунд мы вообще не замечали окружающих. А те не знали, как нас остановить, так сказать напомнить, зачем мы здесь действительно собрались. Но в этот момент очнулась Аллочка. Прошептала:

– Пить...

Вода отыскалась в огромной сумке, что была с собой у Элизы. Юная красавица сделала несколько глотков и спросила:

– Эй, народ, почему я в отстойном месте на полу валяюсь? Ой! А чего жирный мужик платье напялил? Я где?...

Я спросила:

– Алла, ты помнишь, как здесь оказалась?

– Конечно! Меня возле студии бабка вон та, связанная, встретила. Сказала, что внук ее от неземной любви страдает к одной звезде. Очень крутой, ну ко мне то есть, вешаться в парке собрался. Ну я и потопала за ней. Жара, пить захотелось. Бабулька водичку достала. Закрытую. Я выпила, мы дальше пошли. Потом ничего не помню... Голова разламывается.

Я успокоила девочку:

– Голова скоро пройдет. Но в больницу ты все же отправишься. Это необходимо...

Вскоре несостоявшееся место кровавого убийства, старый гараж, опустел. Каждый отправился туда, куда должен. Мне очень хотелось вернуться в отделение... Но я снова была Настей и отправилась домой. К себе домой! Открыла дверь, зашла в квартиру. Как же я соскучилась по родным стенам! Попрошу маму привести сына с дачи! Проведу с ним неделю или даже две! Хотя... навряд ли получится. Ведь я больше не мужняя жена, никто не выдаст мне денег на хозяйство. Нужно искать работу!

Задачу с трудоустройством я отложила на потом. Схватилась за тряпки и ведра. Петрович поддерживал, как мог, порядок в моем жилище. Но квартира давно не видела заботливой женский руки. Работа закипела, и через несколько часов все блистало чистотой. Я позвонила маме, та обещала приехать в город завтра. Пользуясь неожиданной свободой, сготовила обед и включила компьютер. До самого вечера добросовестно шерстила сайты трудоустройства. Безрезультатно! С работой вообще в городе было непросто. Бухгалтера если и требовались, то за крошечную зарплату, но с большим объемом работы. Да и скучными, неинтересными казались мне цифры и отчеты. Стало жаль тратить годы на многочасовое сидение в офисе. Неожиданно я призналась сама себе: "Настя, тебе ведь понравилась работа Петровича!"