Заколоченная душа

Часть I. Эдвард. 1.1 Дикие скалы

Скалы нависали над морем клыками окаменевшего чудища, а сизое небо можно было достать рукой. Прощальные порывы уходящего шторма трепали полы сюртука. Эдвард в очередной раз отметил неприветливость здешней погоды – впрочем, отчасти даже философской и готически-романтичной. По крайней мере, для поэта, находящего очарование в вересковых пустошах и безлюдных холмах.

Сам он тоже когда-то писал стихи, как пишут их почти все подростки с тонкими лицами и блуждающими взорами; как пишут студенты, влюбленные не столько в девушек, сколь в их романтические образы. Но стихи (довольно дряные) остались в прошлом, а настоящее было заполнено деловой суетой… Суетой сует. И вот сейчас, глядя на бьющееся и говорливо рокочущее далеко внизу море, Эдвард испытывал лёгкое головокружение и восторг, но строки какой-нибудь грандиозной поэмы в голову почему-то не приходили.

– Мрачновато здесь, не правда ли? – красивый, насмешливый голос вывел Эдварда из созерцательного настроя. – Но, признайтесь, демонически красиво.

Его спутник опасно приблизился к краю скалистой площадки, устремив взор на тёмные буруны, кипящие в тридцати футах внизу. Именно он – сэр Джонатан Бишоп – заставил Эдварда сделать крюк и заглянуть к морю, прежде чем идти к замку. Джонатан обещал изумительные виды, без которых гость семейства Бишоп ну никак не сможет составить полного представления об этом крае.

Природа, как убедился Эдвард, действительно изумляла. Но мало-мальски вразумительного повода для совершения подобной экскурсии он не видел.

– Вы показываете мне окрестности так, будто я собираюсь покупать у вас замок, – усмехнувшись, заметил Эдвард. – Но я же приехал за другим… товаром, – он слегка запнулся, произнося эту фразу, и почувствовал, как по спине пробежал холодок. Наверное, ветер забрался под сюртук. – Так может, лучше нам перейти к делу и побыстрее его закончить?

– Ну, дела делами, а посмотреть на природу стоит, – философски ответил Джонатан. Весь вид его выражал меланхоличность, но было в этой меланхолии какое-то лукавство, а в насмешливых нотках сквозило нечто байроновское. – Вы всё же проведёте здесь трое или четверо суток, мистер Гонт, и, возможно, захотите погулять. Вот и будете знать, куда идти, чтобы прихватить с собой в Лондон побольше впечатлений.

Эдвард Гонт, признаться, не горел желанием везти с собой подобный груз. Ему бы довезти ту посылку, за которой он приехал. Эдвард подозревал, что и её будет достаточно, чтобы надолго обеспечить его ночными кошмарами или, наоборот, бессонницей. Сейчас он хотел как можно быстрее оказаться в Бишоп-Холле и приступить к делу. Быстрее начнёшь – быстрее закончишь.

Но сэр Бишоп не спешил уходить со скалы.

– Когда-то здесь заманивали корабли. Представляете себе, как надежду сменяет ужас, когда моряки понимают за минуту до гибели – это не маяк, не маяк! А скалы, на которых для них разожгли коварный огонь… Корабли разбивались, и после шторма местные жители спускались вниз, чтобы собрать обломки и выловить груз. Сейчас, в наш просвещенный век, это кажется ужасным, не так ли?

Эдвард окинул взглядом окрестности. Рассказ казался правдой. В этом бедном суровом краю не так уж много способов заработать.

– Жутковатые подробности, – проговорил Гонт, осторожно перескакивая с камня на камень. У дорогой обуви уже сбились носки. – Но разве тут можно спуститься вниз?

– Можно, конечно. Надо знать тропы. Но для чужака, разумеется, спуск будет самоубийством.

Джонатан Бишоп неторопливо развернулся и поглядел Эдварду прямо в глаза.

– Место здесь, как видите, мрачное. И безлюдное. Эти камни, это море умеют молчать и хранить тайны. Это я к чему… Мистер Гонт, наша семья предъявляет высокие требования к выполнению договорённостей. Но мы уверены, что недопонимания не возникнет. Так что наслаждайтесь видами. Гуляйте. Впитывайте впечатления. Но учтите... Здесь очень острые скалы.

Тут Эдвард наконец-то понял, зачем они предприняли это увлекательное путешествие на эти дикие скалы, поросшие вереском. Он кивнул и усмехнулся.

– Разумеется, я осведомлён об условиях сделки. Деньги и молчание.

Джонатан улыбнулся. Улыбка у него была миролюбивая, искренняя и добродушная.

– Я всего лишь показал вам местные достопримечательности, мистер Гонт.