Заметки на рабочих полях: дневник корректора

Заметки на рабочих полях: дневник корректора

И – боже вас сохрани – не читайте до обеда советских газет!

Михаил Булгаков «Собачье сердце»

Пятница, 13-е

День чудесный! Меня на работу взяли! Ура! Корректором!

После собеседования долго и нервно топталась на крыльце. С трудом поверила в своё счастье. Ведь не заметила же в тесте, что «инновации» написаны с одним «н», а «иммунитет» – с одним «м»... Зато сделала тест очень быстро! Будущий шеф это одобрил и так и сказал: мол, нехай с ними, с ошибками. Главное – скорость!

Суббота, 14-е

Мама расстроила до слёз. Я позвонила похвастаться, а она сказала, что корректор – это отстой. Что корректорами работают только старенькие тётеньки – учительницы русского языка, чтобы подкалымить в перерывах между проверками прописей. И что журналистом быть круче.

Много она понимает! Мама в смысле. Между прочим, для своих 24 лет я поступила очень мудро. Мне не нужно в 40-градусный мороз носиться по городу 25 часов в сутки и восемь дней в неделю, чтобы написать двадцать статей, из которых заплатят только за пять, и то если Москва не снимет их с полос. Я буду сидеть в тепле, издеваться над неграмотностью тех, кто типа круче, и получать свои кровные в том объёме, сколько прописано в договоре.

Правда же?

Понедельник, первый рабочий день

Застряла в редакции до одиннадцати ночи. Боялась, что не успею на автобус, но мне повезло. По дороге домой думала, что сдохну. Нельзя же так, в самом деле... Только на работу – и сразу на спецвыпуск... Может, мама права – ну, что отстой?..

Ничего, то, что не убивает...

Третий рабочий день

Сегодня узнала, в чём моя главная беда. Нет, не в том, что у меня с русским всё плохо. А в том, что наши главные шефы находятся в Москве. Мы им полосы выставляем на виртуальный офис, а они читают и говорят свое «фи». И чёрт с ним, с «фи», поправим. Другое дело, что Москва не знает, что такое часовой пояс.

Ну и что, что у них семь вечера? И кого там волнует, что у нас уже одиннадцать? Допоздна они работать привыкли... Только их «допоздна» – это девять, а наши, между прочим, час ночи. А про разницу во времени москвичи не знают, полагая, что вся Россия живёт по столичному времени. Ах, нет, вру, дальневосточный Владик они уважают... иногда.

Сдавала номер и опоздала на автобус. Пришлось строить глазки верстальщику, чтобы до дому подбросил. Удивительно, но он купился.

Какой сегодня день недели? А хз...

Когда ж я сдохну?.. Нет, вряд ли мне так повезёт... Сначала я сдам спецвыпуск, а потом уже, когда меня возьмут в штат, если возьмут... Да, у нас, русских людей, даже смерть не является причиной. Но шеф вроде доволен. Шустрая, говорит. И наглая – думает.

Конечно, наглая. А иначе в мире акул пера не выживешь. Каждый день надо доказывать, что ты не олень. И не верблюд. Словом, что в пищу я не гожусь. И сайт грамота.ру мне в помощь. На правах рекламы.

Вдумчиво читала полосы. Порадовал подзаг «На заводе началось повальное совращение работников». Кризисы – они ещё вот как проявлются. Не только сокращениями персонала.

Ночью снилась какая-то порнография.

Опять какой-то рабочий день

Неожиданно поняла, что ненавижу журналистов. Нет, чтоб учиться грамоте – а они возмущаются на весь офис: как так, их бесценные вирши правят!.. Чем прежний корректор занимался, интересно?

Вечером собралась с духом, достала правленые полосы и подробно и на примерах объяснила всем недовольным свою позицию. Сказала, что к диалогу открыта, если оный не начинается с наезда. Народ задумался.

Конечно, ткнёшь носом в ошибки, добавишь сверху Ожеговым, отполируешь Розенталем... Глядишь, перестанут возмущаться, как это я осмелилась в их бессмертных текстах запятую поставить. Один умник даже заявил: дескать, а Толстого бы ты читала, тоже бы ему запятые правила? Сравнил, да.

Снова – на работу...

Объяснилась с шефом. Заметила, что не стоит ругаться матом, если не хочешь получить тем же. Шеф послушал, а потом с уважением сказал, что только филологи умеют так красиво грязно ругаться.

Я тихо загордилась. Даже решила, что верстальщика сегодня воспитывать не стоит. Пусть себе пишет «более красивее», я ж на месте, чтобы поправить.

До ночи работали. После восьми всем желающим разрешили курить у шефа в кабинете.

Вторник, перед сдачей номера

Навела шороху. Весь день бегала по редакции и собирала вычитанные полосы спецвыпуска для сверки. Отругала выпускающих редакторов за то, что пустили их на черновики и говорили, что не в курсе, где искать. Еле-еле всё собрала. Шеф сказал, что у меня обострение высшей нервной деятельности. О себе он тоже узнал много интересного.

Очень хотелось есть. Верстак стащил у кого-то из журналистов упаковку сушек. После этого очень захотелось домой.

Дома еле уснула. Мерещилась дрянь всякая.

Надо бы травки попить.

Выходной!

Накануне напилась настоя из мяты и душицы. Весь день спала. Ночью приснился кошмарный сон. Я сижу за столом и читаю полосы, а они всё сыплются мне на голову и сыплются, и сыплются, и сыплются, и в две стопки вокруг меня складываются... А я с ужасом понимаю, что к завтрашнему дню эти горы надо прочитать, а новые – всё прибывают и прибывают...

Проснулась посреди ночи в холодном поту и долго ворочалась с боку на бок. Белый-белый, совсем горячий...

День сдачи номера

Играла в онлайн-игру и ругалась с верстальщиком. Спецвыпуск сдан, я в штате, и мне теперь всё можно!

Долго смеялась над рекламной статьей, в которой крупный торговый центр обещал «облуживание по-королевски», «модные суки» и прочие прелести, «благотворно воздействующие на человеческий оргазм». Опечатки по Фрейду. Когда я спросила у шефа, кто автор статьи, он почему-то смутился.