Заноза для артефактора, или Вакансия по любви

Глава 1

Бертрам Фрейн – женоненавистник...

Ещё он талантливый артефактор и требовательный руководитель, но первый пункт сведений о потенциальном начальнике вызывал во мне гораздо большую тревогу. Я стояла посреди кабинета, заваленного бумагами, непонятными артефактами и свитками, теребила ручку лаковой сумочки и с опаской поглядывала на некрупного, облезлого филина, дремлющего в углу на перекладине.

Если бы не крайние обстоятельства, ноги бы моей тут не было! Хотя место престижное, конечно.

Я глянула на часы и нервно хихикнула. Да уж, престижное... Не то, что кофе, стула не предложили! А начальника нет уже двадцать минут... Не удивительно, что сюда никак не могли найти сотрудника. Наверное, соискатели умирали, не дождавшись разговора, а трупы их сжирал филин! Для чего-то же он тут нужен...

Дверь кабинета хлопнула, оторвав меня от размышлений, и случилось чудо! Глава отдела сомнительных древностей снизошёл до моей скромной персоны.

Артефактор, оказавшийся высоким и плечистым молодым мужчиной, не поздоровался, не представился, а только скользнул по мне взглядом, полным досады, и перешёл к делу.

― Ну-с, посмотрим, что нам прислали. Госпожа Розалинда Ра́мли, – прочёл он, брезгливо подхватив папку с моими документами, – двадцать семь лет, выпускница Института общей магии. Не замужем, конечно же, – тут он криво усмехнулся и, взяв следующий лист, быстро пробежал глазами. – Рекомендации... Что же, похвалы от профессора Ма́тти выглядят весомо, и то, что вы семь лет работали под его началом, впечатляет, однако... Инициативность в работнике мне не нужна, активности я предпочитаю усидчивость, а ответственность и порядочность... В женщинах отсутствуют эти качества, и даже Анатоль Ма́тти не убедит меня в обратном. А что до ума и сообразительности, то слабому полу скорее свойственны хитрость и изворотливость.

Он бросил папку обратно на стол и смерил меня оценивающим взглядом, нагло задержавшись на довольно пышной груди. Мои щёки вспыхнули, а с языка готовы были сорваться слова, которые этому женоненавистнику совсем не понравились бы. Однако, стиснув зубы, я вытерпела «осмотр», вскинула голову и в упор уставилась на нахала. Впрочем, его это ничуть не смутило.

― Если вы так умны, как тут написано, то уже поняли, что у меня нет ни малейшего желания работать с вами, – заявил он, даже не попытавшись смягчить свои слова. – Я потратил время на встречу из-за личной просьбы профессора. Этот уважаемый человек так много сделал и для исследований, ведущихся в музее, и для меня самого, что было бы грубо отказать ему в такой малости. Только по этой причине вы тут! И...

― Печально, господин Фрейн, – холодно перебила я, – что вам так не повезло с представительницами моего пола. Но этот опыт вряд ли может служить основой для обвинений в адрес всех женщин. Вы меня впервые видите, и коль не верите тому, что написал профессор Ма́тти, то уж сами вообще не имеете права судить. Кстати, я тоже весьма невысокого мнения о мужчинах вообще, однако не пытаюсь оскорбить вас лично.

Раз пригласили меня не для трудоустройства, как обещал профессор, а чтобы самоутвердиться за мой счёт, так и я решила в долгу не оставаться. Однако артефактора моя отповедь, видимо, только позабавила, в его недовольно-серьёзном тоне мелькнули насмешливые нотки.

― Госпожа Ра́мли, вы столь красноречивы... Не удивительно, что не нашлось ни женихов, ни желающих предложить работу девице с такими выдающимися качествами и способностями, – он самодовольно хмыкнул. – Однако вы меня перебили. На будущее запомните, что я этого не терплю. Задача подчинённой – молчать, слушать, исполнять. Ясно?

― На будущее? – от неожиданности я всю воинственность растеряла и озадаченно хлопала глазами.

― Именно так. До того, как вы принялись читать нотации, я собирался сказать, что руководство музея решило нанять вас, невзирая на мои протесты. Однако позволило внести небольшое условие: два месяца – испытательный срок, за который вы должны проявить себя наилучшим образом. Иначе вылетите с работы, если, конечно, раньше не сбежите сами. Я дал бы вам неделю, но профессор Ма́тти уговорил быть помягче. Повезло с покровителем, а? Не будь помощник ректора в столь преклонных летах, я заподозрил бы вас в непристойно близких отношениях. Профессор и студентка, всё, ради карьеры. Это так по-женски, и так банально...

Я вспыхнула от злости, но он поднял указательный палец прямо перед моим носом:

― Помолчите! Щепетильность мне не свойственна, говорю, что думаю, и ради вас деликатничать не собираюсь. Не нравится – дверь открыта! – Фрейн поставил размашистую подпись на моём заявлении, вложил его в папку, и сунул бумаги мне в руки: – Завтра в восемь. Опоздаете хоть на секунду, и вылетите с работы.

Артефактор отвернулся, занявшись своими делами и демонстрируя мне широкую спину, переходящую в узкую талию и бёдра. Да... Мужественностью природа его не обделила, а вот родители в воспитании не преуспели.

― Заносчивый наглец, как это по-мужски, и как банально... – пробормотала я себе под нос, передразнив его.

― Что? – не поворачиваясь, переспросил Фрейн.

― Всего хорошего, говорю!

Ответом меня не удостоили, но, уже выходя в коридор, я услышала за спиной голос нового шефа:

― У меня отличный слух, Рамли...