Зашей мое сердце

1 глава

В ординаторской царило веселье, хотя повод был для этого не очень. Всем нашим дружным коллективом мы провожали главного хирурга, а по совместительству и нашего заведующего отделением, на пенсию. Славный дядечка, отличный врач, хирург от Бога с золотыми руками. Ко всему этому он был справедливый начальник и хороший учитель. Именно под его руководством я проводила свои первые операции. Сергей Петрович был всеобщим любимцем, защищал нас перед начальством, если были какие-то косяки, и незлобно журил за мелкие недочёты. Крупные ошибки мы в своём деле позволить не могли. В общем, он был мировым дядькой. И мы с девчонками-медсёстрами дружно ревели и обнимали его, когда узнали, что он покидает нас.

Я работала в хирургии всего лишь полтора года. Пришла сюда в ординатуру по распределению, да так и осталась. Больница престижная, большая и красивая, с новым оборудованием и профессиональными врачами. И сразу же попала под крыло нашего зав.отделением. В хирургии женщины редкость, тем более оперирующие. Наверное, поэтому он взял надо мной шефство. А может потому что я так была испугана после первой, хоть и пустяковой, операции, что расплакалась, прям у него в кабинете.

Эх, жалко прощаться с Сергеем Петровичем, очень жалко. Но, видимо, только я сидела с кислым настроением. Все остальные веселились, отпускали шутки и тосты в честь нашего шефа. Вырвал меня из раздумий мой боевой товарищ, Петька. В отделении было семь хирургов, но из молодёжи только я и Пётр. Остальные мужчины уже за сорок, с огромным опытом и стажем. А Петьке было двадцать девять, да и работал он в этой больнице всего лишь третий год. Ненамного больше меня. На этой почве мы и подружились.

— Что взгрустнула, Снежная королева? — Петька плюхнулся рядом со мной на диван и приобнял за плечи. Да, такое вот прозвище мне дал друг. А всё дело в том, что у меня очень светлые волосы холодного оттенка, да ещё и шикарным загаром я похвастаться не могла. Справедливее было бы называть меня белой молью, но Петя отмёл это прозвище и придумал взамен кучу других. Но сейчас не об этом.

— Да печально. Уходит наш любимый шеф. И поставят нам вместо него какую-нибудь грымзу. Или грымза, — я уткнулась в стакан с соком и тяжело вздохнула. Алкоголь я пила крайне редко, а сейчас тем более была на смене, поэтому пить было категорически нельзя.

— Ну что ты, выше нос, подруга! — Петька не сильно ухватил меня за нос и заставил его задрать. Я рассмеялась и шлёпнула его по руке.

— Эй, молодое поколение, чего вы там шепчитесь в уголочке? – окликнул нас Сергей Петрович. – Давайте идите лучше к нам, у нас веселее.

Я нехотя поднялась с дивана вслед за Петькой. Наш уже бывший шеф обнял меня одной рукой за плечи, в другой он держал стакан с чем-то явно алкогольным, и начал говорить речь. Я плохо слушала, о чём он говорит, потому что полностью ушла в свои мысли. Там точно были слова «любимые коллеги», «горжусь вами», «буду скучать». Остальное прошло как-то мимо меня.

Помимо ухода руководителя была ещё одна проблема, которая не давала мне расслабиться вот уже пару недель. Мой молодой человек. Встречались мы с ним ни много ни мало, а два года. Последние полгода делили не только постель, но и квартиру. Прекрасно помню тот день, когда он пришёл ко мне на съёмную квартиру и сказал, что ему становится мало просто встречаться, и он хочет жить со мной. Я обрадовалась, как дурочка, покидала свой гардероб в чемоданы, чемоданы в машину, сделала ручкой хозяйке квартиры и отчалила в новую, совместную жизнь.

Первые три месяца всё шло больше, чем чудесно. Но потом начались первые ссоры из-за разбросанных носков и зубной пасты на зеркале. Я врач, хирург, и в каком-то смысле педант. Мне нужно, чтоб везде было чисто. А Игорёк оказался, мягко говоря, немного свиньёй. И немного — это я ещё сильно преуменьшаю. А потом.…

Потом я заметила, что мой любимый начал скучать. Да он чуть ли не зевал в постели, хотя я из кожи вон лезла, чтоб доставить ему удовольствие. И это после шестнадцати часовой смены! Даже вымотанная после работы, я, приходя домой, готовила ужин и старалась в постели. Но Игорь не оценил моей самоотверженности. Я по глазам видела, что он не рад был нашей совместной жизни, но боялся заговорить об этом со мной. Всё-таки мы не один месяц встречаемся. Но женское чутьё меня очень редко подводило. Я уже подумывала опередить Игоря, самой собрать вещи и уйти в закат, чтобы не слышать унизительных речей и всех этих «давай останемся друзьями».

Последние дни я гоняла эти мысли в своей голове, но так и не могла принять правильное решение. Да и какое оно, правильное? Кто-нибудь вообще знает ответ на этот вопрос?

А тем временем шеф уже выпустил меня из своих объятий и продолжил общаться с народом. Я натянуто улыбнулась коллегам, поставила стакан на стол и выскользнула из ординаторской. Сегодня у меня ночная смена. В отделении тихо, тяжёлых пациентов нет. Пройдя по коридорам хирургии, я заглянула в палаты пациентов, которые лежали после операций. Всё спокойно. Отлично.

В ординаторскую возвращаться не хотелось. Шум немного напрягал, хотелось побыть в одиночестве. Я села на сестринском посту, достала телефон и углубилась в чтение. И настолько провалилась в мир фэнтези, что не заметила, как сзади ко мне подкрался Петька. Он резко опустил мне руки на плечи, заставляя вздрогнуть всем телом и судорожно сглотнуть от страха.

— Петя, дурак! — пробурчала я под нос. – Чего тебе надо?

— Элси, мы потеряли тебя, — коллега был уже хорошо так навеселе. Он улыбался во весь рот, показывая всему миру крупные ровные зубы, рыжеватые короткие волосы были взъерошены, а на щеке ярко алела отметина чьих-то губ. И судя по цвету помады, это были губы нашей новой медсестры, Юли. 

Ах да, он употребил еще одно мое прозвище. Оно произошло от моего редкого имени («спасибо» мамочке). Зовут меня Элеонора. Фамилия Майер. Да, Элеонора Константиновна Майер. Фамилия немецкая, папа говорит, что где-то в корнях нашего родового дерева затесались арийцы и подарили нам эту звучную фамилию. Как по мне, так лучше бы я была Таней Ивановой с обычными русыми волосами и обычной, заурядной внешностью. Никогда не любила выделяться и всячески пыталась спрятаться в толпе, что мне очень редко удавалось.