Заслуженное наказание

Глава 19.2

В три, а может быть в четыре часа дня, дверь в мою спальню внезапно распахнулась, да с такой силой, будто ее яростно пнули ногой. Я подскочила, на мгновение сжавшись от страха в комочек под одеялом — мама и папа не стали бы меня пугать, значит это кто-то (или что-то) другой.

В дверном проеме стояла Дженни, похожая на злобную фею Динь-Динь из мультфильма про Питера Пэна. С разницей в том, что у Дженни были черные волосы, и не было волшебных звезд, появляющихся почти при каждом движении. Если только не считать за звезды обжигающе холодные искры, сыплющиеся из ее глаз.

— Вставай, — сказала она дрогнувшим голосом.

Судя по взгляду, Дженни немного растерялась, увидев, в каком безобразном состоянии находится моя комната (да и я сама, если на то пошло). Но ее лицо тут же разгладилось, став бесстрастным. Она резкими шагами пересекла спальню и дернула шторы, прикрывающие холодный свет, льющийся с улицы, в разные стороны, а затем обернулась.

— Я сказала, поднимайся.

Я молча глазела на нее, понимая, что Дженни никак не вписывается в мою реальность. Здесь должна быть только я и все. Откуда она взялась? Кто ее впустил? Кто позволил войти?

— Я не хочу, Джен, — наконец выдавила я, нервно сжимая в пальцах уголок одеяла. — Пожалуйста, не обижайся.

— Я не обижаюсь, — отрезала она, а затем как разъяренный бык направилась к шкафу и вырвала из его недр первые попавшиеся джинсы. Я и глазом не успела моргнуть, как подруга очутилась рядом со мной, и, схватив меня за ногу, стала натягивать штанину. Я взбешенно взбрыкнулась:

— Что ты делаешь?!

— А ты не видишь? — взорвалась она, ошарашив меня громкостью голоса. — Я одеваю тебя!

— Отстань! Да отстань же!.. — я опять взбрыкнулась, и Дженни больно ущипнула меня за голень. Из моих глаз тут же брызнули слезы, но не от боли, а от бессилия. — Джен, не надо… ты не понимаешь… Просто уходи. Я хочу остаться дома. Я не хочу никуда идти…

— ТЫ ПОЙДЕШЬ! — опять заорала она, теперь вцепившись в мою ногу острыми ногтями. Мы уставились друг на друга. Дженни шумно выдохнула, затем отцепилась от меня и выпрямилась. Ее тихий голос шокировал меня так же сильно, как и громкий — слишком неожиданной и угрожающей была перемена.

— Ты пойдешь со мной. Пойдешь, и все тут!

Мои губы по-прежнему дрожали, но я сделала так, как она хотела — надела поверх пижамы джинсы и кофту. Руки не слушались команд, будто мозг позабыл обо всех функциях, поэтому Дженни помогла мне просунуть голову в кофту, а затем убрала волосы, налипшие на мое влажное лицо.

— Все будет хорошо, — пообещала она, встретившись со мной взглядом. При близком рассмотрении я заметила, что у нее залегли тени под нижними веками, а уголки губ опустились. А затем я перестала что-либо видеть — перед глазами все расплылось от отчаянных слез. Я не хотела выходить, ведь все сразу поймут, что я сделала.

«Ты должна была остаться дома с родителями, а не погружаться в эту забавную игру с разглядыванием тайны. Ты пыталась помочь только себе».

— Идем, Скай, — Дженни взяла меня за руку и повела прочь из комнаты.

— Куда мы идем?

— Скоро узнаешь.

Мы вышли из дома. Ветер тут же обрушился на мое изможденное тело, как хищник набрасывается на свою жертву и терзает до тех пор, пока та не истечет кровью, не сдастся. Мне хотелось повернуть назад, но Дженни держала крепко.

Когда мы забрались в машину отца Дженни, стоящую на обочине дороги, она пристегнула мой ремень безопасности, а затем свой, и завела двигатель. Машина тронулась с места, и я только потом вспомнила, что должна позвонить маме.

— Конечно же, я уже ей позвонила, — раздраженно сказала Джен.

Мы проехали по мокрой от декабрьского дождя дороге в конец улицы мимо белоснежных домов. Они были белыми, как стены той проклятой палаты, в которой Том покончил с собой.

Когда я повторила вопрос, куда мы едем, Дженни одарила меня странным взглядом, полным горечи и боли. Я еще долго размышляла над тем, что мог значить ее взгляд. К сознанию подбиралась догадка (вообще-то она появилась сразу же), но я решительно отталкивала ее.

Этот взгляд был таким же, как в прошлом году, когда я лежала в больнице и пыталась шутить о своем кровоизлиянии. Дженни не смеялась и не шутила, в ее взгляде тогда было только терпеливое ожидание. Вспомнив об этом, я похолодела.

Том. Том был и ее другом тоже. Его смерть повлияла и на Дженни, а я, снова эгоистка, думала только о себе.

Я прислонилась к оконному стеклу, стараясь восстановить дыхание. Мимо проносились дома, другие машины, люди в дождевиках. Я видела, как ветер бросает из стороны в сторону белье, висящее во двориках домов, и думала, что жизнь точно так же бросает людей из стороны в сторону — проверяет, удержимся ли мы на ногах.

Машина остановилась, и я почувствовала легкое прикосновение к локтю.

— Где мы?

— Ты знаешь где, — мрачно отрезала Джен, а затем заглушила двигатель.

Автомобиль был припаркован у ворот, ведущих на городское кладбище. На верхушке кованой вязи примостились двое ангелочков, которые раньше смотрели друг на друга, а сейчас почему-то с осуждением уставились на меня.

— Джен…

— Я знаю, что ты не хочешь туда идти, но ты пойдешь. Сама, или я поволоку тебя силой. Никому из нас это не понравится. — Она выбралась из машины, спрыгнув в мясистую землю. Носки ботинок тут же стали черными. Дженни обошла автомобиль и распахнула дверь с моей стороны. За спиной подруги небо было похожим на огромный стальной лист, накрывший город. — Ты пойдешь туда сейчас же!