Затея №1. Спектакль.

Затея №1. Спектакль.

Ее каштановые волосы волной рассыпались по плечу. Мэри склонила голову, пытаясь угнездиться в кресле и укутать себя в уютный плед. Но она уже давно выросла, и детская привычка «сворачиваться клубком» сейчас не спасала в этот зябкий и одинокий вечер. 
Ее привычка расхаживать голой появилась тогда, когда она впервые заимела собственный дом. Когда после тяжелого дня она разоблачалась, снимая одежду, разбрасывая ее небрежно по комнате, словно скидывая все оковы в месте, где она свободна, где есть только она. И вдыхала вечерний туман сизого города, не зажигая свет в квартире, не отдергивая штор, лишь мягко ступая на порог балкона, чувствуя всем обнаженным телом эту зябкую прохладу. И снова уходила в темноту комнаты, чтоб укутаться в плед, вместо Его объятий… Чувствовать кожей мягкость пушистого покрова, вместо Его рук… 
 
И сейчас снова летний, но такой пустой и зябкий вечер. И это не потому, что за окном дождь. 
– Алло? – приятный мужской голос из динамика смартфона заставил вздрогнуть и будто вырвал из дрёмы. – Мэри? Зачем звонишь? 
Его голос. И тут же так предательски потекли мысли о Нем. От тембра его голоса будто сжало в рёбрах. Прошлась мелкая дрожь, словно нырок в бездну. В ледяную, как в дальней волне прибоя. 
 
– Что-то случилось? Мэри? 
От его голоса в сознании вспылил образы. Его губы сейчас у динамика. Его дыхание касается этого холодного пластикового корпуса… согреваясь… 
 
– Так и будешь снова молчать? Я иду с женой в театр. Прости, Мэри, мы собираемся, уже машина у парадного. 
Гудки. 
 
И словно холодный душ – по сознанию прошлась последняя фраза. Осознание наконец прояснилось, и она очнулась от грез. Театр?! С женой?!! Так, так…. В лихорадке обнаженная девушка вскочила с кресла. Плед слетел как распахнутые крылья, опадая на ковер. Нагишом, как была, Мэри схватила ноут и уселась на махор ковра у имитации камина, нервно набирая в поиске программы всех театров  города. Так. Сейчас будут три премьеры. Так. Две после девяти вечера, не то. Так. Это не то. Сколько ему добираться до каждого театра? Нужно учесть путь и если он сейчас... выезжает... значит не пешком, а на машине... Так... 
Мысли лихорадочно текли, путались, бились в висках, ум сбивался в расчетах, путаясь в хаосе чувств. 
 
Так… вот! Через час в старом центре города. На машине приедет в аккурат к премьере. Если она точно высчитала – он будет именно там. О, как банально! Ромео и Джульетта! Старая классика, и он на нее с женой. Может и чадо прихватит. Семьянин. 
Широко раздвинутые босые ноги согнулись в коленях. Между ними в темноте комнаты сиял бледно-мертвенным светом ноут. От экрана мерцали, переливались, изменялись танцующие световые лучи, пока женские ручки с легкостью бабочки порхали над клавиатурой. Обнаженная грудь покачивалась от движения рук, а соблазнительные губы уже были искусаны в едких, сжигающих душу эмоциях. Уж она им устроит… театр. Этот зеленоглазый брюнет еще переоценит что «потерял». 
Быстро бронируя себе место в партере, она вскочила, в стремительном движении подпнув случайно не выключенный ноут, и свет экрана был единственным источником, освещающим сейчас сгустившиеся сумерки комнаты, пока она металась по помещению, впопыхах натягивая прямо на голое тело вечернее тугое платье с глубоким вырезом на спине и не менее глубоким декольте. Даже с макияжем не стала возиться – ее серые глаза так хорошо подчеркивались кругами усталости под ними, что наводить марафет в сумерках Мэри посчитала ненужным. Пара каблуков и приоткрытая пышная грудь – спасут положение в любом случае. Каблучки уже стучали по лестнице, когда отправленная толчком дверь мелодично щелкнула замком, автоматически захлопываясь.
 
Хороший замок, кстати, поставили. Тот день с «сотрудниками ЖКХ» она надолго запомнит. Кто бы мог подумать, что под объявлением «муж на час, все виды работ по дому» - эскорт служба, а не стандартные разнорабочие. Вот и круглый счет… Зато сколько фетиша и красоты… и сексуальной удовлетворенности. 
 
Такси покатило к помпезному театральному главному ходу. В этот дождливый вечер люди постарались прибыть с максимальным комфортом, вся стоянка была забита, и позади такси уже пиликал гудками лимузин, требуя освободить место. А организаторы постарались придать красоту этому сумеречному дождю и развесили буквально на каждом столбе гирлянды, что сквозь пелену ливня мерцали туманными, но яркими и разноцветными огоньками, обманчиво призывая то к парковым деревьям вдоль газонов, то к винтажным колоннам с барельефами, и неоновая вывеска была спасением путнику – яркое название такой старой средневековой истории любви. 
 
Мэри с подскоками вбежала в холл. Учтивый «дворецкий» сделал шаг навстречу, но понял, что снимать с Мэри и так нечего. Лишь улыбнулся, а она кивком головы одобрила его порыв и негласно поздоровалась. Интересно, где этот гад места взял… В голове мелькали планы, слова, которые она ему выскажет… Хотя столько раз она лишь молчала, набирая его номер... 
 
Как и в этот вечер. Может нужно было не в партере брать, а в бенуаре? А если он сел в местах амфитеатра… нужно, чтоб он её тоже заметил. 
 
Спустя время и кучу сцен из незабвенной классики, Мэри вырвала у соседки бинокль, потому что так и не нашла этого брюнета в толпе ценителей прекрасного. Взгляд сквозь линзы шарил по всем рядам, пока не наткнулся на одну парочку в амфитеатре. Вот они где... по центру. Он склоняется к своей благоверной, что-то там нашептывая... Она мило улыбается. Фу, какие сладкие, до тошноты просто! Мэри мысленно фыркнула и кинула на колени даме бинокль, пока та совсем за изошлась слюной в возмущенном приглушенном шипении и попытках вырвать старческой рукой свой бинокль из цепкой хватки Мэри. Мэри встала и под слова Ромео «О милая! О жизнь моя! О радость! Стоит, сама не зная, кто она.», рванула из партера к закулисью. Пробравшись за тяжелые бархатные шторы, она выглянула на сцену меж каких-то канатов. 
 
На сцене разворачивалась эта любовная мыльная опера. Ромео в старомодных леггинсах стоял за декорациями, изображающими куст. Джульетта, как водится, на бутафорском балконе подвывала в ритме бразильской оперы. Мэри скривилась. Но безумная идея ее посетила в тот же миг. Вот он… Его зеленые глаза неотрывно следят за сценой.. Там, в темноте багряно-золотого зала, едва освещенного. Мэри встала на четвереньки и поползла, пробираясь от декорации к декорации, пока не добралась до «кустов» за которыми стоял Ромео. Зрителю артист был виден лишь выше пояса. Актер мельком глянул на гостью, но вида не подал, что ошарашен. Он упрямо продолжал играть роль, хотя растерянный взгляд то и дело падал на шатенку у его ног, которая стала зачем-то стягивать с него кальсоны, задирая полы его винтажного одеяния. Но актеру оставалось лишь зачитывать текст и неотрывно и театрально воздевать длани к своей Джульетте, задрав голову вверх. 
 
- Пустое, существует взглядов речь! 
О, как я глуп! С ней говорят другие. 
Мэри с усилием стащила с мужчины его одеяние: и кальсоны и боксеры, такие ниче, вполне себе современные, правда встретила легкий нервный протест в виде мужской руки на его паху, но ему все же понадобились обе в воздевании трагично рук к небесам. И держать обнаженный мужской пах взялась Мэри, бесстыдно изучая упругость его плоти. Сжала в ком ладошкой все его мужское достоинство. И в силу природных инстинктов оно стало наливаться кровью. 
– По телу… по ДЕлу с неба оторва... отучит... отлучиться просят... – стал спотыкаться средневековый любовник, сбиваясь в словах и мыслях. Его плоть поддалась ласке и член, налившись кровью, восстал, прилегая на подставленные губы шатенки. По нему скользнул мокрый ласковый женский язычок, вызывая неподдельную дрожь «влюбленного сопляка». - Ее глаза покамест посверкать…. – его глаза уже сверкали, и ужасом, и непониманием, и, как ни странно, возбуждением. А умелые губы Мэри активно скользили по мужской плоти, то обдавая жаром дыхания по бочку, то захватывая в плотный мокрый плен, и плоть втискивалась в её рот почти на половину. 
 
–  О чем она задумалась украдкой? – и актер сам замер, едва сдержав стон, когда Мэри  своей горячей ладошкой взялась активно стимулировать ствол, двигаясь по нему в коротком и быстром ритме пальцами. А губы так и не выпускали его из горячего влажного плена. Язычок изучал чувствительную плоть, размазывая бусины выкатившейся смазки. Актер стоял с минуту в молчании и с тяжелым дыханием пытался вспомнить, о чем там задумалась Джульетта. 
 
–  О…–  издал он стон и губы Мэри вознаградили его порыв, смачно обрабатывая головку плоти. – Ооо…- снова простонал Ромео, не опуская вскинутой к Джульетте руки. – Ооо… , быть бы на ее руке перчаткой, Перчаткой на руке! – Мэри приняла этот душераздирающий вопль за призыв к действию, и снова резко взялась шорхать ладошкой его член, такой напряженный… такой большой... горячий… пульсирующий… готовый ввергнуть ее в облако наслаждения и эйфории… 
 
Она развернулась на коленях и задрала со своих голых бедер подол узкого платья, подставляясь раком к мужским бедрам. Ладошки уперлись в пол, гибкое юное тело девицы в позе йоги замерло перед Ромео, который не воздетой к вечным небесам рукой взялся за свой член и направил его, притыкая к женской готовой промежности. Плоть медленно въехала в тугое тело, истекающее любовным соком. С губ Мэри, почти опрокинутой вниз головой, сорвался стон. Джульета, что все это время в недоумении наблюдала возню внизу под балконом, замерла в оцепенении и постаралась исправить ситуацию, простонав громче и будто в текст. 
 
– О горе мне! – яростно возопила актриса, распознающая происходящее внизу под балконом. 
– Сильнее! – раздался окрик Мэри, которая отчаянно боднулась бедрами, распаленная диким желанием. Ромео ведь растерянно замер, не продолжая движений под окрик Джульетты. 
– О ГОРЕ МНЕ!! – прокричала Джульетта сильнее, будто по ремарке суфлера и Ромео взявшись за бедра Мэри сделал несколько резких толчков, отдавшись на мгновения этому безумству, забывая про зрителей, про Джульетту, толкаясь жестко и ритмично в эту лаву женского тела, так плотно охватывающую его сейчас… В этом сладком безумии... 
 
Что Макбеты знают о безумии… 
 
Этот огонь в крови, что перекрыл и стыд, и нерешительность, это наслаждение сексом, рассыпающееся вспышками в глазах… Еще резкие толчки, член въезжает в тугое лоно, ритмично, втискивается и скользит, раздвигая эти тугие мышцы… С жаром... в мокрой истекающей женской… Пульс набатом зашкаливает по вискам. Мэри протяжно стонет и сменяет стоны на короткие крики, упираясь в пол ладонями. Ее медно-каштановые волосы «подметают» сцену в ритм мощным фрикциям натренированного актера. 
 
– Проговорила что-то…. – прохрипел свой текст Ромео, не выпуская бёдер Мэри и продолжая ритмично наслаждаться сексом, –  Светлый ангел… 
 
– Да пошла она нахер… - ответила Мэри в голос, сбив дыхание на словах. – Сильнее, НУ!!! – взрычала девица, приподнимаясь и роняя фанерный куст. 
 
Зрители охнули, но были в восторге. Мэри глянула мельком на то место, где сидел Он. Он там... смотрит… Она стала отчаянно стонать не сдерживаясь, опираясь на декорацию, прогибаясь как кошка, подаваясь назад на упругий член, что так яростно сейчас истязал ее ритмом, разгоняя жар по телу с искрами удовольствия.
 
– АА!! – резкий громкий крик Мэри, – ДААА!! – испарина прошлась по изгибу хребта на открытой в декольте спине, розовые щеки, алые губы, затуманенный взгляд и судорожно впившиеся в мужские бедра пальцы. – Даа… – волна эйфории по телу и долгий выдох… под ощущение стекающего по ее внутренней стороне бедра мужского оргазма. 
– Во мраке над моею головой… – простонал нетленными строками Ромео, отпуская бедра Мэри. – Ты реешь, как крылатый вестник неба… 
 
– И тебе спасибо… – пробубнила она, выпрямившись во весь рост. Чуть покачнувшись, Мэри  оправила платье, стоя лицом к зрителям, и под громкие аплодисменты, в волнах шумных оваций гордо и чинно процокала со сцены за кулисы. 
 
Там, сбросив туфли, Мэри бросилась бежать, минуя охрану, через гримерку, запасной выход и на улицу. А на улице, к главному входу уже подъехала кем-то вызванная полицейская машина и недовольные служаки уже выбирались из нее, чтобы поймать нарушительницу, сорвавшую спектакль своей наглой выходкой. 
 
Мэри, увидев полицейских быстренько развернулась и направилась в противоположную от них сторону, держа туфли в руках. Двигаться босиком быстро у нее не получалось, а остановиться и одеть туфли было страшновато. Сердце девушки бешено колотилось в груди.
 
“Ну я ему показала, я всем им показала, вот только, что теперь делать самой?”
Неожиданно, прямо у обочины, вдоль которой семенила девушка резко затормозил черный спортивный кабриолет. И девушка замерла, разглядывая водителя, молодого симпатичного парня, который, открыв пассажирскую дверь, резко скомандовал ей,  – Не стой столбом, запрыгивай в машину!
 
Упрашивать дважды Мэри не пришлось, она быстро скользнула в эргономичное кресло автомобиля, и тот рванул с места, завизжав всеми своими колесами.
 
– А куда мы собственно едем? - спросила девушка, одергивая задравшееся платье.
 
Парень, скользнув  быстрым взглядом по ее стройным ножкам, улыбнулся и ответил, – Как куда? Конечно же к тебе! Называй адрес!
 
Мэри назвала свой домашний адрес, а парень тут же приказал своей умной машине построить кратчайший маршрут. Через десять минут они влетели во двор ее дома и загадочный спаситель вышел из автомобиля, подошел к ее двери и, открыв ее, помог девушке выйти. 
 
Мэри стояла перед незнакомцем, переминаясь с ноги на ногу и смущенно сжимая руки. Нужно было пригласить спасителя в дом на чай или кофе, но она совершенно не помнила, каким сейчас этот самый дом будет ими застигнут. 
 
– Знаешь, когда я шел в театр, то думал, что буду скучать, но спектакль, устроенный тобой, сделал мой вечер. Я сейчас спешу на встречу, но когда будешь готова, обязательно позвони мне, – произнес этот красавец и протянул Мэри пустую визитку с единственным номером. Номером его сотового телефона.
 
– Хорошо, – кивнула девушка, взяв протянутый прямоугольник и, улыбнувшись, направилась в сторону подъезда. Как только за ней закрылась дверь в подъезд, на улице послышался визг резины и звук уносящегося в неизвестность авто.    
 
Спустя пару часов… 
 
В ночной темноте ее квартиры на столике у постели завибрировал смартфон, выхватив ее сонное лицо тусклым светом. 
 
– Что ты вытворяешь?! Мэри!! – рассерженный голос. – Нам нужно встретиться и поговорить…