Затопленный город

Глава 1. Дома

Мой город продолжает уходить под воду. Это значит снова переезжать. Но мне хорошо. Мы сидим на кухне, скромно отмечаем моё совершеннолетие. Я болтаю ногами в воде. Родители в резиновых сапогах до колена. А мне тяжело в обуви, хотя иногда приходится надевать кроссовки для маскировки. Чтобы скрыть стопы-ласты.

— Вернёмся в Марианск или отправимся на юг? — отец нарезает пирог, который испекла мама.

И как ей это удалось, когда в доме по колено воды? Сегодня прилив. Пользоваться электричеством опасно. Но когда её что-либо останавливало? Даже своим появлением я обязана этому её качеству: задумала — сделала. И плевать на преграды.

— В Марианске Йана в опасности, — спокойно напоминает мама о моих проблемах с кожей.

В мегаполисе она сохнет и шелушится. И окружающим становится заметно, что это... чешуя. Сколько раз меня называли монстром. Простым людям не докажешь, что я не заразна. А непростым... От них лучше держаться подальше.

В первый раз нам пришлось скрываться, когда папа ещё работал в лаборатории. Был у него коллега, помешанный на науке. Изучал глубинные вирусы, которые поднялись со дна Марианского озера. В научной среде говорят, что раньше оно являлось частью Тихого океана и не имело выхода на сушу. Но всё изменилось после серии мощных землетрясений и извержений супервулканов, начиная с XXI века. Это продолжается уже двести лет и дальше меняет облик планеты. У папы даже был глобус древних людей, где Земля выглядела иначе. Я любила с ним играть. Но он остался на севере, когда мы убегали во второй раз.

— Йана, почему ты ничего не ешь? — спрашивает мама.

— Прости, задумалась. У нас осталась морская капуста?

— Тебе сушёную или маринованную?

— Мам, любую. И зачем ты положила мне вилку? Где мои палочки?

Мать с отцом переглядываются. Папа встаёт из-за стола и выходит из нашей небольшой кухни. Шлёп-шлёп. И обратно шлёп-шлёп-шлёп. Держит в руках продолговатую коробочку.

— Йана, это тебе, — подаёт мне. — Вместо старых. Замучился их чинить.

Открываю подарок. На подложке чёрного бархата столовый прибор — палочки для еды. Настоящие, бамбуковые. Роскошь. Даже для нашей семьи.

— А мой подарок задерживает доставка, — разводит руками мама, усаживаясь напротив меня.

Отец накладывает еду. По случаю праздника вместо пластиковой посуды у нас деревянная и глиняная. Родителям стоило неимоверных усилий тащить это всё на себе из северного полушария в южное, когда мы переезжали. Самым тяжёлым был путь с Уральских островов до Азистралии. Мы собирались быстро, спасаясь от международной службы контроля популяции. Плыли в лодке по Северному океану, где меня... выронили. Родители тогда не на шутку перепугались. Не знали ещё, что я могу дышать под водой.

Сначала хотели осесть на родине, в Индии, но в отель, куда мы заселились, пришли люди в бело-зелёной форме.

— Бор, ещё кусочек? — ухаживает мама за отцом.

Это так мило. Люблю их. А они меня. Я поздний ребёнок. Мама родила меня в сорок пять. Она тогда работала учительницей в Бангалоре. А отец готовился выйти на пенсию, но никак не мог расстаться со своей лабораторией.

Со стороны улицы раздаётся свист, мама подскакивает, шлёпает к окошку.

— Доставка, — сообщает она. — Успели.

В лодке сидит юноша. Он передаёт маме увесистую коробочку, подносит кассовый аппарат к маминому браслету, считывая информацию о платеже, и отчаливает.

— Что ж, мой счёт пуст, но зато сегодня я сделаю счастливой дочку, — улыбается она.

Сгораю от нетерпения. Что там?

Открываем коробку вместе, забыв о пироге и водорослях.

— Книга! — вскакиваю от восторга.

— Прости, с бумажными страницами было слишком дорого, — извиняется мама, — да и в здешнем климате пластик практичнее.

— Согласна. Какая она красочная! — визжу от восторга.

— Два в одном, — гордо заявляет мама. — История и география. Как ты любишь.

— Спасибо, — обнимаю родителей.

— Там есть интерактивные вставки. Можно перелистывать картинки, как в смартшете.

— Отлично.

— Надеюсь, будет работать и под водой в случае чего, — говорит отец и возвращается к еде.

Саму коробку мама убирает на шкаф. Пригодится. Раз в неделю мы продаём на рынке морепродукты. И упаковка весьма кстати.

Посуду протираем влажной тряпочкой. Канализация не работает. Город топит. И говорят, что по прогнозам он полностью уйдёт под воду через двадцать лет. Мы живём в центре. Из прибрежных районов все уехали ещё лет пять назад. А кто не смог, просто переселился в пустующие дома исторического квартала. Как мы. Цивилизация осталась только на холмах. Там живут богатые и очень богатые. Мы тоже не бедствуем, но стараемся не привлекать внимания. Из-за меня. Даже школу я заканчивала удалённо. Мама занималась со мной. Я только сдала экзамены. Но что делать дальше, я совершенно не знаю. Не хочу, чтобы в меня тыкали пальцем. Или, что ещё страшнее, ставили опыты. Мама слышала, что доктор Кеннетт открыл филиал и в Экваторианске, где мы сейчас живём.