Зеро

Зеро

Зеро

Начинающий писатель Андриан никак не может закончить свой первый шедевр: то соседи мешают, то вдохновение покидает, то голова после попойки болит. Незнакомец делает ему  заманчивое предложение: можно и деньжат подзаработать, и книгу, наконец, дописать. Всего-то и нужно — для проверки автоматики месяц пожить, как богач, в индивидуальном полностью автоматизированном модуле. Условия — никакой связи с внешним миром и трезвый образ жизни — не кажутся невыполнимыми. Как свой собственный необитаемый остров, но со всеми удобствами! Вот только первый же день начался с неприятности, во второй произошла авария… Какая уж тут книга, когда мысли лишь о том, как же выжить?

* * *

Задыхаясь и кривясь от боли в левом боку, Андриен нёсся по длинному и плохо освещённому коридору с редкими светильниками на потолке. Свернул за угол и выдохнул с облегчением: дверь! И тут же за спиной раздался глухой скрежет. Андриен, вздрогнув, метнулся к спасительному выходу. Затормозив ладонями о сталь двери, бросил взгляд назад и поспешно нажал на пластину сенсора.

Та полыхнула красным.

Андриен ударил по сенсору кулаком и прохрипел:

— Открывайся, мать твою! Давай, давай!

Сенсор равнодушно пыхнул алым.

Андриен быстро повернулся и, бросив настороженный взгляд на пустой пока ещё коридор, привалился к двери. Дрожащей рукой вытер со лба едкий пот. Скрежет повторился ближе: звук стал громче и отчётливей. На стене у поворота возникла огромная тень.

В ужасе заколотив по сенсору, Андриен добился лишь серии алых вспышек. Всё. Кончено. Он обречённо сполз на пол и уткнулся лицом в колени, не желая видеть как ЭТО приближается.

А ведь всё так хорошо начиналось…

* * *

Жонас со стуком утвердил на барной стойке три стакана.

— Со льдом?

Андриен кивнул и улыбнулся.

С сухим звоном посыпались в стаканы кубики льда; сыто булькнула щедрая золотистая волна виски. Жонас подвинул парочку стаканов к посетителю. Андриен залпом прикончил первую порцию и схватился за вторую. Бармен, привычно ожидая этого, всё ещё держал бутылку. Заново наполнив стакан посетителю, убрал бутылку и взял свой стакан. Покрутил его, слушая, как стучит лёд, да и отставил в сторону.

— Как книга? — спросил Жонас. — Продвигается?

— Какое там! — болезненно поморщился Андриен. — Только сел за работу, как соседские дети развели такой шум и гам, что даже глухая бабка из третьего отсека принялась стучать своей чёртовой клюкой по стенам! Даже когда мелкие поганцы свалили в учебный сектор, всё продолжала, карга старая! Два часа ей пытался объяснить, что никто не шумит… кроме неё.

— Беруши? — двинул густыми бровями Жонас. Провёл рукой по непослушным кудрям и криво усмехнулся: — Ах да! Я и забыл, ты же наушников боишься.

— Не боюсь. Хочу слышать, что происходит, — буркнул Андриен. — Ненавижу, когда ко мне подкрадываются…

— Ясно почему ты в такую рань завалился, — кивнул бармен и подмигнул. — Ещё порцию лекарства для нервов?

Андриен поспешно кивнул, схватил стакан бармена и жадно отхлебнул, ощущая как по нёбу прокатывается жгучая волна, а в глотке теплеет. Покосился на почти пустой бар. Царапнул безразличным взглядом мужчину в строгом деловом костюме, уткнувшемуся в серый ноутбук, и мотнул головой, указывая Жонасу на ещё одного посетителя:

— Вовсе не так рано, чего кудахтаешь? Вон, у тебя уже сидят! И вообще, разве ты не рад моим денежкам?

Жонас окинул постоянного клиента выразительным взглядом и пробормотал:

— Денежкам рад. Но выглядишь ты не очень. Чую, и с деньгами плоховато.

Андриен сжал челюсти и, злобно глянув на Жонаса, залпом опустошил стакан. Вытащил из кармана мятую купюру и бросил на стойку:

— Сдачи не надо!

Развернулся на каблуках и, провожаемый внимательным взглядом оторвавшегося от ноута бизнесмена, пошёл к выходу с высоко поднятой головой. А внутри всё скрутило от сожаления: вот идиот! это же были последние деньги!

Скрипнула дверь бара, звякнул надоевший колокольчик, и над Андриеном нависло низкое «небо»: серое, как его жизнь, железно-тусклое, испещрённое зигзагами труб. На лицо упали колкие капли, и он чертыхнулся: снова очистку воздуха начали на полчаса раньше!

Прохожие торопливо раскрывали зонтики, некоторые прятались под навесами магазинчиков, а Андриен, натянув капюшон потёртой куртки, сунул руки в карманы и, глядя под ноги, побрёл по улице.

Настроение было скверным, ещё хуже, чем до захода в бар. Голова кружилась от алкоголя, принятого на пустой желудок. А в жизни совсем тоска.

Пора признаться хотя бы самому себе, что идея уволиться и стать свободным писателем с треском провалилась. Книга почти и не сдвинулась с момента увольнения. Раньше, имея меньше времени, он умудрялся писать больше. Скромные накопления подошли к концу, а редкие приработки на редактировании чужих текстов больше походили на подачки. Наверняка, вот этот тихо хихикающий бомж, по спутанным волосам и бороде которого стекают капли очистного химиката, зарабатывает больше…