Жар-Птица или Попала не в ту сказку

Предисловие

Неспокойные нынче времена настали. Странная сила, темная и ядовитая, топчет селенья, страшит людей. Явь поступилась Нави и из-за черты выступили невиданные твари, разбрелись по миру.

Темные времена настали, и виной всему Белый князь.

А кто же еще, коль не сам повелитель гор? Неспроста дворец себе построил среди укрытых белыми шапками вершин. Столь высоко, что не каждому колдуну добраться по силам. Да и сам нечист он на руку. Не иначе как демонами ведомый. Потому как только демоны могли сквозь камни ходить и в горе высечь крепость, а стены украсить самоцветами.

Ох уж сколько бравых молодцев полегло на скальных тропах, в попытках подобраться к его стенам. И сколь многие пропали в глубоких расщелинах.

Но не бывает так, чтобы вечно скверна правила на земле человеческой. Рано или поздно на каждого колдуна найдется управа.

Так и князю не долго пировать пришлось. Не долго жилы выкручивал, кровосос. Не долго страшил народы.

Нашлась управа на князя. Да не абы кто, а Велижана, властительница княжества Енеси, речного края.

Красивая девка у князя уродилась. Кожа белая словно мрамор, а уста красные, словно яблочки наливные. Глаза темные точно омуты. Коса русая, тяжелая, до пояса свисает, концом по ягодицам черкает. И все то ей боги поровну отвесили, не поскупились. Даже умом не в батюшку пошла. А то что ведьма, ну на то глаза закрыть можно. Главное, что силу в верное русло направила.

А еще, по ночам шептались селяне, мать ее не кто иная, как хозяйка леса. Мол не хотела Лесная дочь губить, темным искусствам обучать, а потому отдала отцу на воспитание. Да указ дала строгий: что попросит девчонка – тут же выполнять, коль вреда от прошения не будет.

Велижана просила мало, зато толк в просьбах знала. В пятнадцать саблей да копьями не хуже батюшкиного воеводы управлялась. Писать и читать не любила, но считала лучше казначея. А как восемнадцатая весна пришла, спохватился князь, что дочь в девках засиделась. Да только женихов, княжичей местных и королевичей заморских, сколь славными и удалыми те не были, Велижана неизменно арбузами одаривала.

Долго князь енесийский гневался, долго стращал первыми-поперечными, а Велижана все глаза долу опускала, да туфелькой землю ковыряла. И не успел снег сойти, как сбежала девчонка. Сколь не искали, колдунья умело следы заметала. Лишь единожды оплошала у подступа к белому княжеству. Там, казалось, и сгинула.

Пять лет горевал князь, пять лет слал гонцов к Белому, и пять лет оплакивал погибшую дочь. И вот тут странность, гонцы возвращались, хоть до того молва клялась что никак нельзя добраться к дворцовым стенам Белого. Но возвращались же, хоть приносили страшные истории, болтали о тварях на тропах, о ящерицах в небесах, о сияющем дворце и колдуне проклятом. Говорили, мол встречал он их сидя на троне. А сам трон из костей человеческих сделан. И глаза колдуна красные, как сама кровь.

В общем, какие-бы небылицы не рассказывали посыльные, а княжну никто не видал. От того хворь странная напала на князя. Сгорел он от тоски. А месяц спустя, под знаменем победы, Велижана возвратилась домой.

Но это вовсе не начало нашей истории.