Жара в Архангельске

Глава 28

Салтыков сидел у костра на корточках и курил. Олива подошла к нему.  

— Что это ещё за светопредставление? А? — гневно начала она.  

— Я всё видел, — холодно ответил он.  

— Что ты видел?  

— Видел, как Флудман схватил тебя за жопу. Ты позволяешь такие вещи!..  

— Кто, я?  

— Ну не я же, — Салтыков встал и пнул ногой валяющуюся на земле сосновую шишку, — Противно...  

— Что тебе противно? — прошипела Олива, хватая его за футболку.  

Вот этого вот делать было категорически нельзя! Кремни стукнулись, огниво чиркнуло, высекая искры. Кровь ударила Салтыкову в голову. Он сам не понял, как схватил Оливу за волосы и начал бить ногами.  

— Да то, что ты блядь московская!!! — исступлённо орал он, валтузя её как крысу, — Святошу тут передо мной из себя разыгрывала!!! А сама — шл-л-люха!!!  

— Пусти!!! А-а-а-а-а-а!!!  

— С-с-сука! Со мной этот номер не пройдёт! Ясно?!  

Выскочившие из палатки Гладиатор и Хром Вайт начали оттаскивать Салтыкова, но тот уже вошёл в неописуемую ярость. Не выпуская свою жертву, он поднёс раз Хром Вайту, так, что тот упал и покатился по земле. С Гладиатором справиться было труднее, хотя реакция у него, несмотря на накачанность, была не слишком быстрой.  

— Оля, беги!!! — крикнул он, обхватив рукой Салтыкова за шею.  

Олива, шатаясь, сделала пару шагов прочь, но убежать не успела: Салтыков вырвался и, догнав её, снова схватил и начал трясти.  

— Стоять, с-с-сука!!!  

— Я не твоя собственность! — плача, крикнула она.  

— Это членистоногий тебя научил? Ничего, со мной ты по-другому запоёшь!  

Салтыков со всей дури толкнул её. Олива потеряла равновесие и полетела прямо в костёр. К счастью, приземлилась мимо, и в огонь попала лишь кисть правой руки. Адская боль опалила её, и дикий, звериный крик — не её крик, она не могла так кричать — эхом пронёсся над безмолвными верхушками сосен...  

— Олива!!!  

Салтыков кинулся к ней, бухнулся на колени, начал, трясясь и плача, дуть на её обожжённую кисть.  

— Прости… Прости!!! Любимая, прости меня!!! О-о-о-о-о!!!  

Олива, морщась от боли, лежала с закрытыми глазами.  

— Ты идиот, Салтыков. За что ты её бил? — вклинился Гладиатор, — Она тебе рога наставила, или что?  

— Славон, давай мы сами разберёмся, ладно? — Салтыков досадливо обернулся, — Ты бы вообще не лез, куда тебя не просят...  

— Я не лезу, а на месте Оли пошёл бы в милицию и накатал заяву.  

— Ты чё, бля?! — Салтыков вскочил и толкнул Гладиатора в грудь, но тот, вопреки ожиданиям, драться с ним не стал.  

— Салтыков, ты неадекватен.  

Олива встала и, ни на кого не глядя, побрела в палатку.  

Между тем, уже рассвело: над озером стелился густой туман. Всем смертельно захотелось спать, и лишь Салтыков, сидя у давно потухшего костра, курил и надсадно кашлял.  

— Оля, ты должна на него заявить, — убеждал её Гладиатор, когда все, за исключением Салтыкова, уже лежали в палатке.  

Олива промолчала.  

— Ты любишь его? — спросил её Хром Вайт.  

— Не знаю...  

— Значит, не любишь, — сделал вывод он.  

— Почему?  

— Когда любят, не сомневаются.  

— Ребят, если так подумать… — произнесла Олива, — Мы ж его сами довели...  

— И что? Этому нет оправдания, — возразил Гладиатор, но тут же махнул рукой: — А-а, делайте, что хотите...  

Флудману, который на протяжении всего инцидента отсиживался в палатке, стало мучительно стыдно. Он вылез и неуверенной походкой направился к Салтыкову.  

— Андрюха… Я знаю, это я во всём виноват… Я больше так не буду...  

Флудман униженно засматривал Салтыкову в глаза, и на какой-то момент тому стало противно. Салтыков холодно смерил его своим стальным взглядом.  

— Послушай, Флуд, — сказал он, затаптывая ногой окурок, — Я тебя когда-нибудь о чём-нибудь просил?  

— Н-нет...  

— Нет, да?  

Флудмана аж в жар кинуло. Больше всего на свете он хотел бы сейчас куда-нибудь испариться.  

— Так вот: чтобы это было в первый и в последний раз. Понял?  

— Конечно-конечно...  

Утром Олива проснулась — в палатке лежали только она и Хром Вайт. Хром спал без задних ног, а Олива выползла наружу и обнаружила пацанов около кострища.  

— Пора собираться, — сказал Гладиатор, — Где Хром Вайт?  

— Он спит в палатке, — отвечала Олива.  

— Хром!  

— Хрооом!!!  

— Спит как сурок, — констатировал Гладиатор, — Придётся его вытряхивать из палатки.  

Вместе с Флудманом и Салтыковым он подошёл к палатке. Минута — и парни уже свернули её, отчаянно вытряхивая из брезентового мешка Хром Вайта.  

— Ну что вы делаете?! — взвизгнула Олива, — Он же спит!  

Не обращая на неё внимания, Салтыков и Гладиатор продолжали трясти уже свёрнутую палатку. Флудман стоял рядом и молча наблюдал, и когда из палатки вывалился Хром Вайт, так же стоял как столб.  

— Хром, а Хром! Давай двести рублей за шашлык! — как ни в чём не бывало сказал Салтыков, когда палатка уже была убрана, а Хром Вайт, сонно хлопая глазами, стоял перед остальными.  

Хром молча протянул Салтыкову деньги, и Салтыков так же молча спрятал их в карман. Потом подошёл к Оливе и хозяйским жестом обнял её за талию.  

Оливе стало противно; она сбросила с себя руку Салтыкова и побежала к воде. Он ринулся за ней.  

— Что, что такое? Оля, что?  

— Ничего. Оставь меня.  

А со стороны Медозера на них уже надвигалась грозовая туча...