Жара в Архангельске

Глава 33

Когда форумчане всей толпой ввалились в квартиру на девятом этаже, Яна, еле заметно кивнув головой Мими, взяла Оливу за локоть:  

— Оль, пойдём, скажу тебе кое-что...  

Они отошли к окну.  

— Ну, чего? — спросила подругу Олива, — Как впечатления?  

— Скажем так, неоднозначные, — ответила Яна, — Кстати, что это у тебя с рукой?  

— А, ерунда… — Олива беспечно кинула взгляд на свою перебинтованную кисть, — Обожглась, короче. Фигня...  

— Я смотрю, ты тут неплохо освоилась.  

— Не говори… Блин, до сих пор не верится. Это просто сон какой-то! — Олива подошла к окну и блаженно потянулась, — Как в сказке. Мечтала-мечтала — и вот...  

— Да уж, — хмыкнула Яна.  

— Вот он, мой изумрудный город! В Москве я кем была? Чмом-Филипком, а здесь я — царица! Вот они, все у меня в руках. И король ихний у меня вот где, — Олива подняла ногу и постучала пальцем по каблуку туфли, — Видала, как я его?  

— Ну-ну. Царица, — Яна презрительно усмехнулась, — Не боишься, что корона слетит?  

— Ты знаешь, если честно, то боюсь, — опустив глаза, призналась Олива, — Я вот иногда думаю, что я всего этого не заслужила, что я не по праву занимаю это своё место… И постоянно жду какого-то подвоха, кажется, что что-то будет, и будет плохо. Я Салтыкову не верю, и злюсь на него из-за этого. Вот вроде бы вижу, что он искренен в своих чувствах ко мне — а не верю. Всё слишком хорошо, чтобы быть правдой.  

Разговор подруг на самом интересном месте прервал подошёдший к ним Салтыков.  

— Мелкий, пошли, покурим на балкон, — тихо сказал он на ухо Оливе.  

Они вышли на балкон, и, едва прикрыв стеклянную дверь, Салтыков кинулся жадно целовать Оливу.  

— Я хочу тебя… Я хочу тебя прямо здесь!  

— Ты с ума сошёл?! — ахнула Олива.  

Но Салтыков уже и впрямь ничего не соображал. Одной рукой прижимая к себе Оливу, он прямо там расстегнул ширинку и через минуту с наслаждением кончил на пол.  

— Ненормальный! — прошипела Олива, нервно оправляя на себе платье, — Мы же здесь не одни! Там полна комната народу, а ты вон чего вытворяешь! Что, до ночи потерпеть не мог? Теперь весь Архангельск будет перемывать нам кости...  

— Да с чего, мелкий, — оправдывался Салтыков, — Ничего им оттуда не видно.  

— Так уж и не видно! Это нам их отсюда не видно, а им из комнаты всё прекрасно видно. Физику в школе надо было лучше учить, балда!  

В правоте Оливы сомневаться не приходилось: ребятам из комнаты действительно было отлично видно всё, что делалось на балконе.  

— Смотрите-ка, Салту приспичило, — съязвил Павля, чуть ли не приплюснув нос к оконному стеклу.  

— Эге, да тут бесплатное порево, — заржал Флудман.  

— Да они, никак, стоя трахаются! Вот умора!  

— Все Ктулху делают это стоя, — с умным видом изрёк Гладиатор.  

— Хром, ну-ка пошёл вон отсюда! Ишь, залип, извращенец мелкий! Тебе ещё рано такие вещи смотреть — детям до восемнадцати не положено...  

Яна и Мими сидели рядом на диване, но даже им было видно, что делали на балконе Салтыков с Оливой. Когда Олива вместе с ним вышла, наконец, с балкона и подсела к девушкам, Мими едва сдержала себя, чтобы не отскочить от неё, как от прокажённой.  

Улучив подходящий момент, Мими подошла к Салтыкову.  

— Да, Андрей… Я от тебя такого не ожидала.  

Салтыков виновато заулыбался.  

— Я сам от себя не ожидал...  

— И ты что, действительно намерен на ней... жениться?  

Он отвёл глаза и что-то нечленораздельно пробормотал себе под нос.  

— Мне, конечно, до этого дела нет никакого, — поспешила заверить Мими как можно более беспристрастным тоном, — Просто все шокированы этим твоим, хм... странным выбором. Ты же её совсем не знаешь...  

Салтыков насторожился.  

— А что я должен знать о ней такого? Мы современные люди...  

— А я вовсе и не о том, что ты подумал. Просто ужасно неприятно смотреть на весь этот цирк. Вы же используете друг друга. Ты её, а она тебя.  

— Ей-то какая во мне корысть? — хмыкнул Салтыков.  

— А ты не понимаешь? У Оли в Москве большие проблемы с общением.  

Салтыков неприятно поморщился.  

— Не надо, МИми...  

— Андрей, я желаю тебе только счастья. Извини меня, конечно, но ты слеп.  

Кто-то предложил идти гулять на набережную. Все с видимым облегчением стали вставать и просачиваться в коридор.  

— I'll be back! — сказал Гладиатор, покидая комнату вслед за всеми.  

На улице все почувствовали себя свободнее и, словно устав от пытки молчанием, все враз загалдели, перебивая друг друга:  

— Да ну, ничего особенного в этой Оливе нет!  

— Маленькая какая-то, плюгавенькая…  

— Да наши архангельские девчонки в тыщу раз красивее!  

— Она просто никакая! Что он в ней нашёл?  

— Да Салтыков просто слепой!  

— Я же говорю — тут один расчёт, ему не она нужна, а доступ в Москву!  

— А вторая-то, слышьте? Подруга-то её… Яна, что ли…  

— Хе-хе, да он на неё и перескочит, как пить дать!  

— Ага, они же там все в одной комнате спят — вот он и будет её трахать прямо на глазах у Оливы!  

— Доо, Салтыков это может…  

И только Мими шла рядом с Райдером и молчала. Что ж, она своё дело сделала — сказала Салтыкову то, что думает. Только вот легче ей от этого почему-то не стало ничуть.  

Ночью Мими, уткнувшись лицом в своего белого медведя, плакала навзрыд. Не слышали этих слёз ни Олива, ни Салтыков.