Жара в Архангельске

Глава 39

Ровно в 12:30 Олива явилась в назначенное место в кафе. После солнечной улицы в маленьком кафе было темно и прохладно. Народу там не почти не было. Не было там и Салтыкова…  

Олива постояла там одну минуту и вышла в холл. «Значит, не придёт», — подумала она и решила уходить. Но в 12:31 на её телефон пришла смска: «Время пошло».  

Олива вошла в кафе и увидела там его.  

— Ну, здравствуй, Олива, — сказал ей Салтыков.  

Она промолчала. Салтыков сидел за столиком с каменным выражением лица и неподвижным, мертвенно-стеклянным взглядом вперился ей в лицо. Только по тому, как дёргался мускул на его щеке, было видно, что внутри он кипит.  

— Что ж, присаживайся. Чай, кофе?  

Олива отвела взор.  

— Я не чаи сюда пришла распивать...  

— Тоже верно, — хмыкнул Салтыков, — Ну, что скажешь?  

— Ничего не скажу.  

— Так и будем молчать?  

— А чё говорить? — Олива вскинула на него глаза, — Ты же всё равно мои объяснения слушать не будешь.  

— Нет уж, скажи, сделай милость. Почему ты так поступила со мной?  

— Как?  

— Предала меня.  

— Я тебя не предавала.  

— А как, по-твоему, это называется? Не предательство? Выгнала меня на улицу как собаку. А сама там с Гладиатором...  

— Да не было у меня ничего с Гладиатором! — вскипела Олива.  

— Ага, не было. Так я тебе и поверил.  

— Ну, если ты мне не веришь, зачем тогда позвал? — Олива встала со стула, — Я тоже не собираюсь перед тобой каждый раз оправдываться. Тем более, за то, что я не совершала.  

Она повернулась, чтобы уходить, но Салтыков неожиданно поймал её за руку.  

— Сядь.  

Олива нехотя села обратно.  

— Ну, что ещё?  

— Вот знал я, что ты сучка, но не знал, что такая, — сквозь зубы прошипел Салтыков, — Самоутвердиться за мой счёт захотелось, да?  

— Ты о чём?  

— О чём… — усмехнулся он, — О том, что ты меня просто использовала, чтобы в Арх переехать. Думаешь, я не знаю, что в Москве, кроме Янки и Волковой, с тобой никто не общается? Ты же там никому нахуй не нужна! Что, скажешь, не так?  

Олива резко покраснела как от апоплексического удара. На мгновение ей показалось, что у неё сейчас будет инсульт. Однако, справилась с собой.  

— Кто тебе это сказал? — выдавила из себя она.  

— Какая разница?  

— Нет, ну кто? — допытывалась Олива.  

— Кто бы ни сказал, а шила в мешке не утаишь, — грязно ухмыльнулся Салтыков, — Я-то думаю: чего она так из Москвы рвётся уехать? А тут вот оно что, оказывается!  

У Оливы на глазах вскипели слёзы.  

— Ну, спасибо тебе огромное, — еле удерживая рыдания, проговорила она, — Счастливо оставаться!  

Она вскочила и, неловко опрокинув стул, вывалилась из кафе как ошпаренная. Щёки её горели, слёзы застилали глаза. Сдуру она сунулась не туда и не сразу даже нашла выход из высотки на улицу. Больше всего на свете ей хотелось бы ущипнуть себя и проснуться от этого кошмара. Но не было смысла щипать себя — пробуждения не будет.  

«Кто? Кто? — молотком стучало в её голове, — Даниил? Неужели он?.. Нет, он не мог, они же не общаются… Хотя кто их там знает...»  

— Мелкий! — крикнули сзади, — Мелкий, подожди!!!  

Олива припустилась бежать, не разбирая дороги.  

«Яна? Но когда она успела — я же не оставляла их наедине… Неужели вчера, на лестнице?..»  

Салтыков, задыхаясь, догнал её на тротуаре.  

— Мелкий, ну подожди!.. Ну, прости меня, пожалуйста!  

У Оливы из глаз непроизвольно хлынули слёзы.  

— Отстань от меня!!!  

— Мелкий, ну честное слово, ну откуда же я знал… Ну прости меня, мелкий!  

— Если я такое чмо, чего ты за мной прёшься? — прорыдала Олива, — Я же лохушка? Ну и всё тогда, отваливай!  

— Да нет же, мелкий! Я люблю только тебя!  

Салтыков обнял рыдающую Оливу и начал гладить её по волосам.  

— Мелкий, мне плевать, что о тебе говорят. Для меня ты всё равно самая красивая и самая лучшая!  

— Сделал больно, теперь утешаешь, да? — всхлипнула Олива.  

— Ну прости дурака. Мне тоже было больно.  

Олива подняла голову и пристально посмотрела Салтыкову в глаза.  

— Скажи только — кто тебе это наговорил? Кто? Я должна знать!  

— Мелкий, ну зачем это тебе? Давай забудем...  

— Нет, — Олива высвободилась из его объятий, — Послушай, если ты мне не скажешь, между нами всё кончено!  

Салтыков промолчал, будто что-то обдумывая.  

— Говори! — потребовала Олива, — Не скажешь? Тогда я уйду, и больше никогда...  

— Это сказала Мими, — еле слышно пробормотал Салтыков.  

Олива оторопело уставилась на него.  

— Мими?!