Жаркий вечер у моря

Жаркий вечер у моря

Припарковались на краю прибрежного плато. Отсюда рукой подать до плавно нисходящей к морю аллеи. Выбравшись из машины, Фомин и Даша остановились на краю обрыва, он безотчетно обнял ее за талию.

День угасал, но дневная июльская жара не отступала и даже близость моря пока не несла желанную прохладу. Зато какая открылась панорама! Справа, на карнавально -нарядном небе, невероятная пунцово-изумрудная чересполосица заката исподволь вытеснялась глубокой ночной синью. А слева – за рассыпанным под ногами прибрежным скоплением летних ночных клубов, дискотек и кафе, за пестрой сумятицей цветных прожекторов и зазывных неоновых вывесок, за всем этим выпендрёжем колоннад, террас, шатров и бассейнов – мерно дышала графитовая ткань моря с идеально ровной линией отреза, прочерченной по горизонту синим мелком.

– Вот это картина! Если бы я был художником… – выдохнул Игорь. – Ах, если бы ты, – не дала ему закончить Даша. – Пейзаж улетный. Только ты же знаешь, у меня сейчас период натюрморта, Но я очень рада – ты стал не только смотреть, но и видеть. – Училка попалась неплохая, – произнес он и поцеловал её за ушком с жемчужной сережкой. Вермеер был ее любимым художником. – Я тебе дам, неплохая! – в притворном возмущении Даша развернулась к нему пленительным декольте и воззрилась в его лицо распахнутыми глазами. Они жадно смотрелись друг в друга, пока Фома не различил глубоко внутри нежную мелодию. Он зарылся лицом в русые волосы, вдохнул ставший родным соблазнительный запах и произнес чуть слышно: – Я теперь дорогу эту как на крыльях пролетаю, потому что ждешь меня ты, потому что я влюблен.

Минута истаяла. Они вернулись к прежней повестке вечера и направились к аллее.

Тут и подтвердилось, что отзыв художницы о его крепнущей зоркости вполне справедлив. Краем глаза Фомин ненароком зацепил вишневую Хонду с хорошо знакомыми номерами. Машина пуста, но ближний свет включен. “Как-то неаккуратно. Ну да, некоторые дамы за рулем не заморачиваются подобными пустяками. Ладно, не язви, бывает. Значит, Миранда тоже будет на вечеринке. И что? Не тормошить? Или предупредить? Сказать, нельзя промолчать. Или сказать нельзя, промолчать, – Фомин вздохнул про себя. – Где запятую будем ставить?” Вот зачем всплывает прошлое, когда тебе это совсем не нужно.

Даша с Игорем спустились на побережье. С разных сторон неслась разностильная музыка, в каждом клубном заведении своя. Только их звали другие ритмы, им предстояло прожить несколько часов в особом мире. Они шли на сальса вечеринку. Тот, кто однажды поймал колдовской ритм танца кубинских улиц, пропал навсегда.

Ошвартованный у берега парусник носил испанское имя “Эстреллита”. Кораблем он, конечно, не был, но убранство стильного клуба включало и парусиновое полотно над головой, и корабельную доску под ногами, и белоснежный изыск лееров и такелажа, и внятный плеск волн под высоким бортом. А насквозь продуваемая морским бризом танцпалуба – лучшее место для кубинских ритмов в жаркую июльскую ночь. Фомин знал это с прошлогодней сальса пати под парусами..

Всё так, если бы ближе к полуночи тогда не полетели искры.

Разгоряченные недавней многолюдной, на полтора десятка пар, руэдой – когда после каждой фигуры идёт смена партнерши – группа дам и кавалеров принялась с жаром обсуждать, кто из побывавших в городе звездных кубинских сальсеро круче. В финале диспута кандидатов на лидерство осталось двое. – Серхио без устали вел уроки с утра до вечера, а потом еще допоздна на пати пристраивал бакуны одна за одной, – безапеляционно заявила Каролина. Чем вызвала пылкое возмущение Миранды: – Зато Майкел Фонтс мог держаться с партнершами сдержанно-благородно: пиджак, белые манжеты, просто икона стиля. И вдруг сбрасывал этот хлам и взрывался, точно вулкан, переполненный горячей лавой. Майкел – брутальнее.

Сидевший рядом Фомин вдруг отчетливо вспомнил, как она тогда на несколько часов внезапно пропала с радаров, в висках застучала кровь. – Сама проверяла? – спросил он вкрадчиво. – Или по слухам? И тут же получил от Миранды размашистый шлепок по губам трескучим бамбуковым веером: – С тобой я больше не танцую!

Вспыхнувшее пламя бросилась тушить Каролина: – Да что вы, в самом деле! Успокоились оба! Продолжение дискуссии доносилось до Фомы словно через вату. – Как же это здорово, что такие крутые кубинские парни зажигали в нашем городе! – Да и какая разница, кто круче! Сама занесенная к нам попутным ветром сальса кубана – счастливая находка! Кубинский подарок бледнолицым братьям. – И сестрам! Даже не подарок. Просто клад! – Удивительный клад. Какой-то безразмерный. Его на всех, кто осилит бэйсик (базовый шаг), хватит.

Жгучая брюнетка Миранда порхала на танцполе, словно экзотическая бабочка. Она преподавала испвнский язык, и студенты знали ее как Марину Анатольевну, а в сальса-тусовке она звалась Мирандой. Она успела попрактиковаться в языке и кубинских танцах и в Мадриде, и даже в Гаване, а на всех здешних фестивалях с участием кубинских танцоров работала переводчицей.

Спустя неделю их совместные танцы резко оборвались.

Вот и паруса “Эстреллиты”. Даша с Игорем замкнули друг другу на запястьях входные оранжевые ленточки и ступили на палубу. С народом на танцполе и вокруг было пока не густо, колдующий за диджейским пультом импозантный Буффон включал для затравки давно знакомые треки.

Они заняли столик у борта и с ритуальными приветствиями, объятиями и поцелуями обошли ближний круг друзей-знакомых: – Ола, корасон!

Фомин вспомнил о зажженных фарах и взглянул по сторонам. Небрежный водитель в обтягивающем лимонно-желтом платье беспечно кокетничал с общим любимцем Максом, победителем недавнего танцевального конкурса в столице. Устная речь чемпиона не была его коньком, зато язык тела развивался столь успешно, что его уже вовсю приглашали на мастер-классы в другие города.

Фомин с удовлетворением почувствовал, что ему всё это совершенно фиолетово, а хранить молчание будет недостойно. Он подошел и пожал руку Максу. Извинившись за вторжение в беседу, нейтральным тоном сообщил о замеченном косяке в эксплуатации автомобиля Хонда. Миранда и бровью не повела, но и Фомин не нервничал – что с того, он сделал, что мог.