Жена Бэтмена

Жена Бэтмена

Лето нынче выдалось жарким. Солнце палило без передышки, как будто природа компенсировала жителям мегаполиса затянувшуюся промозглую зиму и не менее противную весну, которая и на весну-то была похожа лишь последние пару недель, когда холода, наконец, окончательно отступили, а деревья зазеленели молодой листвой, наскоро пробившейся из почек. Весна, которую по ощущениям впору было переименовать в осень, сменилась летом, стоило лишь оторвать последний майский листок с настенного календаря.

  - Ад, это явно московский филиал ада, - протянула Лариса, с тоской глядя в окно на залитую солнцем улочку. - На часах еще восьми утра нет, а на улице уже пекло, почти двадцать пять. И что будет днем? А ничего хорошего не будет. У тебя так вообще больше ничего хорошего не будет, как минимум, до осени... Впрочем, и на осень не стоит надеяться...

  Девушка задернула тяжелую штору и с тоской поглядела на шкаф. Из-за приоткрытой дверцы кокетливо выглядывал подол цветастого сарафана, напоминая, сколько комплиментов она получала в нем раньше, еще в той, другой жизни.

  - Ничего, это просто еще один день. И его переживем, как и предыдущие четыреста... - Вздохнула она и сердито взглянула на яркую ткань. - И чего я его никак не выкину, как будто еще надену хоть раз...

  Лариса шагнула к шкафу, чтобы закрыть дверь и спасти его содержимое от несносного усатого хулигана Мурзика, но неловко зацепилась крылом за стул. Стул с грохотом свалился на пол, рассыпав по ковру горсть фломастеров, которые девушка все забывала убрать в ящик письменного стола. Притаившийся в засаде рыжий кот тут же ринулся на охоту, загоняя добычу под диван и не обращая никакого внимания на поникшую хозяйку, пытавшуюся отцепить запутавшееся в спинке стула крыло и матерящую на чем свет стоит стул, шкаф, свою неуклюжесть, путавшегося под ногами кота и все так же торчащий из шкафа сарафан, снова напомнивший ей о событиях прошлой весны. Хотя разве такое забудешь.

  На стене немыми свидетелями ее трагедии висели прошлогодний календарь с процарапанной до дырки датой - второе мая две тысячи пятнадцатого года - и вырезки из газет:

  "Неудачный эксперимент в подпольной лаборатории", "Взрыв неясного происхождения в самом центре столицы", "Эволюция или мутация?","Кто ответит за покалеченные судьбы?". А правда, кто ответит? От той подпольной лаборатории, расположившейся рядом с зоопарком, осталось одно пепелище и кучка обугленных останков. Что они там разрабатывали, можно только догадываться. Но итогом стал взрыв в их подвале и выброс какого-то вещества, зеленым облаком накрывший половину зоопарка и разделивший пришедших туда на отдых людей на родившихся в рубашке и "иных", как их теперь политкорректно называли в средствах массовой информации. Ларисе не посчастливилось оказаться в "зеленой зоне", как ее метко окрестили журналисты, намекая сразу и на цвет, и на последствия. Нет, ей безусловно повезло куда больше тех, кто погиб на месте, или кто мутировал так, что и жить в итоге остался в зоопарке. Но и нормальным человеком она не осталась.

  Зеленое облако оказало странное воздействие на всех живых существ, которые в него угодили. Люди скрестились с теми представителями фауны, рядом с которыми оказались в момент выброса газа. В тот день в мире появилась пара тысяч мутантов. Пара десятков правда не прожили и нескольких дней, как выяснилось, не все комбинации сумасшедшего генного конструктора оказались жизнеспособными. Зато выжившие на своей шкуре испытали, что такое быть другим - не похожим на всех остальных, уродом, лишь отдаленно напоминающим человека. Простите, снова не политкорректно - "иным". Просто иным.

  К всеобщему облегчению, облако не затронуло детей, которых было особенно много в те дни: еще бы, сразу столько событий - майские праздники, да еще и праздник по случаю появления в парке новых обитателей. Зоопарк полгода сражался за получение опеки над группой диких животных, найденных в каком-то бродячем цирке. Были подписаны куча петиций, объявлен массовый сбор средств, а потом всех вовлеченных в эту акцию спасения позвали на торжественные празднования в честь успеха этого мероприятия. Поэтому народа в тот день была тьма-тьмущая, да и Лариса, до этого посетившая зоопарк раза два в общей сложности, пришла туда, только чтобы посмотреть, как выглядят те самые камышовые коты, на содержание которых она в свое время перевела пару тысяч рублей.

  Девушка, наконец, отцепила крыло от несчастного предмета мебели, в который раз поражаясь тактильным ощущениям от мягкой ворсистой кожи, которая как парусина была натянута на тонкие гибкие кости. Человек - летучая мышь, вот теперь она кто. Человек крылатый, а никакой не человек разумный.

  - Мда, наверху очень своеобразное чувство юмора, - пробормотала она, аккуратно складывая за спиной серые кожистые крылья; пока постоянно приходилось помогать руками, мозг никак не мог увязать новые части тела с нужными рецепторами, и крылья не слушались хозяйку - не раскрывались за спиной серым щитом, повинуясь мысленному приказу, а главное, не складывались в маленький горбатый плащик, что сильно напрягало девушку, - все эти копошения с неожиданно раскрывшимся крылом привлекали слишком много внимания. А внимание - это последнее, что ей было нужно.

  Нет, формально все было чинно и спокойно. Первый месяц после инцидента всех пострадавших продержали в строгом карантине. Люди, а точнее то, в кого они превратились, сидели в прозрачных боксах, рассортированные по формальным признакам: Ларису поселили в одно отделение с такими же крылатыми существами. Первые несколько дней они изумленно разглядывали себя и окружающих, кого тут только не было: несколько девушек с белоснежными лебедиными крыльями, которым только нимб на голову, и можно легко засылать наверх, сходство с ангелами потрясающее. По крайней мере, именно так их все и представляли. Вроде бы теперь все эти белокрылые активно снимаются в Голливуде, недавно на афишах мелькали знакомые "пернатые" лица, если можно так выразиться...