Жила была дева-воительница

Жила была дева-воительница

Жила была. Да-да именно жила и была, ибо она не существовала и не выживала, она жила и была.

Дева Марфа из рода воительниц. Ее сестры живут по всему миру и жили во все времена. Их знают как амазонок, северных валькирий, женщин-гладиаторов, вакханок и поляниц.

Единственное, что отличает сестер Марфы, так это то, как их знавали, а кто-то знает и сейчас. В остальном их судьба похожа. Задача воительниц — сражаться и побеждать, искать воинов и вступать с ними в поединки.

И никак иначе. Ибо судьба.

Дева Марфа встает ни свет ни заря, надевает наряд девы-воительницы и когда на каблуках, а когда в удобных кроссовках скачет на четырехколесном коне в новый бой.

Ей встречаются разные воины — светлые и темные, богатыри и герои, разбойники и чудовища. Кого-то из них дева-воительница побеждает одним ударом, с кем-то даже не вступает в бой из-за жалости. С другими сражения затягиваются надолго — дни, недели, месяца и года.

Так и живут Марфа и ее сестры во всем мире и во все времена. И не сказать, что плохо живут или им не нравится сражаться и побеждать, нравится и еще как.

***

Приключилась как-то с Марфой история нестандартная для дев-воительниц. Которая вывела ее, так сказать, с привычной колеи судьбы.

После затяжного боя с богатырем великорусским, длящимся не один год, измоталась Марфа, все силы свои немереные там оставила, но победила, воина одолела.

И вроде радоваться надо, еще один соперник повержен, но так измотал богатырь поляницу, все соки выпил, что сил радоваться нет.

Но. Марфа из рода воительниц, поэтому быстро пришла в себя, облачилась в традиционный наряд и отправилась на поиски нового соперника для поединка.

Видит дева кощея, может это и не кощей, может даже и не бессмертный, но худой, высокий, лицо бледное, губы яркие. Один в один кощей.

— Ты кто, — спрашивает у него Марфа. — Злодей или добрый молодец?

— А тебе то, что? — в ответ ей говорит бледно-бледнолицый.

Так с девой-воительницей разговаривать нельзя, Марфа достала своей меч и как врежет им по воину. Тот увернулся. Поляница свою попытку повторила, результат тот же. Так и продолжала дева мечом махать, а соперник легко уворачиваться. Был бы перед Марфой богатырь, она бы точно попала. А здесь непонятно кто, ни герой, и ни чудовище.

— Ты биться будешь? — не выдержала дева.

— А зачем мне с тобой на мечах сражаться?

— Как зачем? Чтоб жениться на мне! — кричит кощею или не кощею Марфа.

— На кой ты мне сдалась-то?

Такой наглости дева-воительница не ожидала, от удивления даже не нашлась, что ответить. Фыркнула громко, развернулась, погладила нежно своего четырехколесного коня и ускакала.

***

Неделю в себя не могла прийти Марфа от наглости кощея или не кощея. Никто и никогда деве-воительнице в сражении не отказывал. Бывало и в очередь выстраивались, а кто и за повторным ударом дубинкой захаживал. Но «нет» не говорил никто. Марфа проигрывать не умела, а как справляться с отказами совсем не знала.

Собралась дева с силами и решила еще раз удачу испытать, отправилась на встречу с бледнолицым кощеем. Но в этот раз решила сначала познакомиться, уж очень ей было интересно узнать, как воина звать-величать.

— Привет, добрый молодец, — кощей или не кощей был на том же месте.

— И тебе добра, дева-воительница.

— Я Марфа, поляница великорусская, — богатырша протянула руку для знакомства.

Кощей или не кощей улыбнулся яркими губами на бледном лице, руку девы поцеловал и галантно поклонился:

— Приятного дня тебе, богатырша Марфа.

Резко развернулся, так что полы длинного плаща зашелестели, и пошел в обратном от девы направлении.

Марфа по привычке, выработанной годами судьбинушкой, схватила меч и как со всей богатырской силушкой ударит по воину. Но у того, видимо, глаза на затылке имелись, молодец легко увернулся, так что меч Марфы в землю-матушку по самую рукоять зашел. А кощей как шел вперед, так и шел не оборачиваясь, только мелодию популярную в народе начал насвистывать.

Марфа все пытается меч из земли вытащить, пока незнакомец далеко не ушел, а матушка не отдает, крепко держит. Плюнула дева и без меча за воином побежала.

— Эй, добрый молодец, погоди!

Бледно-бледнолицый остановился. Ждет деву, песню насвистывает, улыбается.

— Ты не представился, — Марфа догнала незнакомца и за спиной его остановилась.

— Василий я, сын Васильевич.

Обошла дева молодца и встала перед ним:

— Василий Васильевич, почему не сражаешься со мной в честном бою?

— Силы берегу, воительница Марфа. Бой мне предстоит важный, невесту выручать надо из лап Горыныча.

— Долго ли тебе еще силушку копить? Давай я тебе помогу, вместе мы змея быстро одолеем.

— Поможешь? — на бледном лице Василия улыбка расплылась до самых ушей. — А что потребуешь за помощь?

— Сочтемся, Василий сын Васильевич. Может полцарства захочу, а может новый меч.

— Договорились, Марфа. Поможешь мне одолеть Змея Горыныча, проси что захочешь.

— На том и договоримся.

Пожали новые союзники руки, обоюдными силами вызволили меч Марфы у земли-матушки, и отправились на Кудыкину гору, где Горыныч невесту Василия спрятал.

***

Три дня шла пара и три ночи, без отдыха и сна. На четвертый день Василий сын Васильевич решил, что перед схваткой со змеем трехглавым надо путникам отдохнуть, сил набраться. Костер развели, сели рядышком, и молодец песню затянул грустную-грустную о любви, невозможной и неразделенной. Да такую душевную, что у Марфы слезы полились от сердечной раны Василия. Молодец обнял плачущую деву-воительницу, к сердцу ее голову прижал и запел новую песню, грустнее прежней. Только в этот раз не о любви, а об одиночестве и постоянных сражениях.

Так и уснула со слезами на глазах Марфа на груди у молодца, под звуки его убаюкивающего голоса.