Живые мертвые

Пролог

Многие из ушедших достойны жизни и многие из живых – смерти. Дж. Р. Р. Толкин

26 августа 200хх года

Слышали ли вы когда-нибудь о холодном взрыве? Конечно, нет. Мы тоже. Говоря словами Джорджа, взрыв – это выброс огромного количества энергии, который по определению не может быть холодным. Однако кого волнует пресловутая физика, когда речь идет о Проблеме?

Ну, или, скажем, не столько самой Проблеме, сколько отдельных ее частях. Таких, впрочем, основательных, что их вполне тоже можно называть проблемами с большой буквы. Потому что они тянут за собой вагон и десять тележек трудностей. При том, что занимают не больше места, чем крупная стеклянная банка. Занимали.

Позже мы выяснили, что получили разные степени обморожения рук и лица. На миг небольшая точка на карте Англии и крошечная – мира стала средоточием всего холода на земле. Если над этой частью света курсировал спутник, снимающий показания планеты, температуры там, ветров и все такое, то передаваемые им данные поставили бы в тупик метеорологов. Может, стали бы поводом для спекуляций. Вспышка леденящего, нестерпимо яркого света озарила душную летнюю ночь над кладбищем в Кенте. Мы ослепли и оглохли. Нас словно окунули в Северный Ледовитый океан. Мороз охватил нас с ног до головы, неосязаемым потоком лился в рот, уши и глаза, полз за шиворот и в голенища ботинок, сводил пальцы, спирал дыхание. У меня больно защемило в груди – я никогда не жаловалась на проблемы с сердцем, но оно, похоже, едва выдержало такой перепад температуры. Не то что волоски на руках, все волосы на голове встали дыбом. Мне казалось, я тону в ужасном холоде. Я не могла вдохнуть и билась на земле, словно выброшенная на берег рыба, беспорядочно молотя по покрывшейся коркой льда земле руками и ногами. Я почти потеряла сознание, когда спазм прекратился и я глотнула обжигающе холодного воздуха. Ощущение было такое, словно в горло вонзились десятки острых ледышек.

Спустя неопределенное время я отдышалась, ко мне более-менее вернулось зрение и я даже приподнялась на локте, чтобы осмотреться. Видела я, прямо скажем, как под водой. Все расплывалось в нечеткие пятна. Теперь еще и снова стало темно. Одной неполной луны было недостаточно. Я то и дело моргала и терла веки. Сначала мне пришлось подышать на пальцы, что серебрились от инея. Холод постепенно уходил. Когда мне удалось сесть, я обнаружила, что в таком положении дыхание уже почти не обращается в пар.

Подо мной хрустела тающая ледяная корка. Травинки, застывшие, когда их пригнуло к земле ударной волной, в свете луны казались удивительными произведениями резчика. В ушах все еще бухало. Слышала я очень плохо. Зато стали проступать фигуры моих товарищей, которые, как я сама, приходили в себя неподалеку. Грузная, округлая тень с отливающими круглыми окулярами вместо глаз – это Джордж и его очки. Кажется, он снял их и протирает от наледи. Вот Холли хлопочет над Киппсом. Надеюсь, с ним ничего серьезного. Он, тихо постанывая, держится за лицо. Где Локвуд?..

‒ Локвуд, ‒ позвала я. Голос прозвучал карканьем умирающей вороны.

Среди моих товарищей его не было. Господи, где он? У меня снова перехватило дыхание, а внутри стал подниматься ужас холоднее, чем эта клятая вспышка, что раскидала нас во все стороны. В панике я резко вскочила, меня повело в сторону и я упала на четвереньки. Попробовала подняться снова, упала. Стоя на коленях, лихорадочно огляделась.

‒ Локвуд!

Боковым зрением я заметила какое-то движение. Черная, темнее ночи и могильной земли, угловатая тень. Вот ирония, она походила на выжившего в драке с кошкой ворона. Во мраке заплясало белое пятно лица. Я облегченно выдохнула. Конечно, это Локвуд. Не с первой попытки, но он поднялся на ноги. Даже отсюда я вижу возбужденный блеск его глаз. Ладонь на эфесе рапиры, кончик которой остро сверкнул в лунном свете. Волосы всклокочены, на щеке ссадина. Прихрамывая, он подошел сначала к Холли и Киппсу, что были к нему ближе, а потом ко мне и протянул руку, помогая встать.

‒ Киппс ранен, ‒ сообщил он. – Думаю, на сегодня довольно. Поедем в больницу.

Я оглянулась на Холли Манро, что накладывала повязку на рыжеволосую голову нашего консультанта.

‒ Как думаешь, что произошло? – прокашлявшись, спросила я.

Мы посмотрели на белое ледяное пятно неподалеку. Оно походило на гигантскую хризантему. Кристаллические брызги и сполохи покрывали даже старые могильные камни, что оказались в зоне поражения. С ветки старого дуба с той стороны пятна сорвалась сосулька.

‒ Портал лопнул, как воздушный шарик, ‒ сказал Локвуд и, изучив свою перемазанную грязью ладонь, вытер ее о брюки. – Во всяком случае, так это выглядит.

Да, так оно и выглядело. Почему же он схлопнулся, да еще и с таким эффектом, кто ж знает?

‒ Главное, что жертв нет, ‒  добавил Локвуд, вертя головой. – Джордж?

Хорошо, с ребятами все в норме. А теперь: где Череп? Тот, благодаря кому я (да и все остальные, думаю) все еще живы? Где этот самоуверенный призрак, которому я, будь это возможно, с удовольствием пожала бы сейчас руку?

Глазами я поискала осколки призрак-банки. Среди них должна лежать старая, потемневшая от времени черепушка. Ох, ну конечно, их наверняка отбросило взрывной волной. Если нас всех раскидало, то легкие древние кости и подавно. Я принялась озираться, напрягая внутренний слух.

Я не могла услышать его голоса. Ни привычного хихиканья, ни шепота. Вообще-то я ожидала, что он будет громко трещать и бахвалиться, обзывая нас бесполезными идиотами. Однако исчез даже легкий фоновый шум, создаваемый его присутствием. Ночь еще не кончилась, и ничего хорошего такое молчание не сулило. Он оказался ближе всего к эпицентру взрыва, но что ему сделается от другого Источника? Ничего же, правда?