Жизнь прожить, не поле перейти.

Жизнь прожить, не поле перейти.

Василий проснулся ни свет ни заря деревенская привычка, это не в семь часов проснуться , не семичасовой рабочий день, нет, это подъём в четыре тридцать и до тёмной ночи.

А ценился сельскохозяйственный труд всегда дёшево. Василий вышел на крыльцо, сел на порожке, закурил. Мимо пршествовала супруга, Прасковья.

Не спится тоже, на огород пошла картошку полоть, неймётся, сплюнул Василий, там уж ни одного сорняка не осталось, а она всё шастает.

Настроения совсем нет, злость какая то с утра на весь белый свет. Толи раньше было.

Вспомнил как пришёл с войны, молодой, полон сил, ростом правда не вышел, да смотрели девки на рост то? Нет! Женихи то, на войне погибли, а кто остались, те на расхват были.

Как тогда не спился, сам не знает, самогона залейся было.

Обратил он тогда внимание на Прасковью.

Красивая была молодая, высокая, стройная, Василий был ниже её, да только это не остановило их и недели через три сыграли свадьбу. Любила ли его Прасковья? Вряд ли, но гордилась что замуж вышла, через год первенец родился, Иван, а потом ещё троих нарожали, вот тут то и началось.

Мать из неё вышла не то, что бы непутёвая а скорее наоборот бешенная какая то. Была у них наседка, отчего то вспомнилось Василию, такая дурная, никого к цыплятам не подпускала, кидалась даже на хозяйку, каторая кормить пришла, того гляди цыплят потопчет всех, защищала во вред им.

Вот такая же и Прасковья была, защищала, даже если не правы дети её были.

С учителями и то ругалась а Василий ругался с ней, старался сам как то воспитывать ребят, но времени для этого мало было. Вот и выросли," ни богу свечка, ни чёрту кочерга", как говорят в народе.

Иван, простой парень получился, не вредный, доброжелательный, но неравнодушный к спиртному, на работе нигде не задерживался, даже в деревне пьющие не нужны, да ладно если бы пил, да на работу ходил, так нет, если пьёт то ему и работа до фонаря.

Всё просил что бы мотоцикл ему купили, это когда в школе учился, учиться не хотел, а мотоцикл нужен. Купил отец, боже сколько нервов потратил тогда.

Да и потом, нервы... какие тут нервы... они ещё на войне остались, на гусеницах танков... на минном поле...

Да... Иван, трезвый то, ещё ничего, а как выпьет, боже ж ты мой, заведёт мотоцикл, Шарика в коляску посадит и гоняет как сумасшедший по деревне.

Шарик, дворовый пёс, не боялся с ним ездить, а вот сам Василий не сел бы никогда, мотоцикл ревел, совсем не так когда Иван трезвый его заводил, как будто протестовал, а Ивану хоть бы что, и Шарику тоже.

Прослонялся Иван без работы да и решил на север за длинным рублём податься, напоследок пообещав на машине собственной приехать. Уехал и как сквозь землю провалился, ни слуху, ни духу.

Год, два, мать столько слёз пролила, вдруг решила что в живых его нет, поминушки по нём раздавать стала.

Ох и взбесился тогда Василий, готов убить был её, выдумала, по живому человеку. Примерно через полгода от Ивана пришла телеграмма "Мама, пришли сто рублей на дорогу". Обрадовались мать с отцом, жив, жив, а это главное.

Но, в деревне смеху было, сосед Алексей сказал: и- и - и на- наверно денег на бензин не хватило. Алексей, это отдельная тема, бессменный наш фуражир, заика, ездил в плетёнке, запрягал лошадь, чем то напоминал американского президента, у него и прозвище было: Кеннеди.

А ещё был сад у Алексея, в нем росли яблоньки, ранетки, урожай отменный давали, ох и любил Алексей свой сад, охранял, грозился солью выстрелить в мягкое место первому кто посягнёт на его ранетки, ночевал в саду .

Но, на праздник, какой то, перебрал да и уснул, тут и случилось происшествие, кто то залез к нему в сад, и ранетки оборвали, и некоторые ветки сломали, но не все.

Как он утром ругался, проклинал воров на чём свет стоит, правда из- за заикания ничего разобрать невозможно было, только матюки одни, Василий еле сдерживал смех тогда, но не смеялся, ему тоже жалко было, не так ранеток, как ветки поломанные.

Всё же, ранеток много осталось, когда поспели, принёс целое ведро ребятам, сказал: е - ешьте, от зелёных, небось животы болели.

Да, давно уж Алексея нет, царство небесное, и яблоньки засохли без хозяина, и дом перекосился, того и гляди развалится. Всё проходит, и жизнь, и смех, и слёзы...

***

Тогда выслали они деньги Ивану а через некоторое время он приехал, оказывается в больнице лежал, язва желудка, Прасковья заохала, отпаивала его какими то травами, народной медициной лечила, и что бы вы думали, полегчало Ивану, и он опять за своё.

Снова куда то уехал, мотоцикл разбил, сам то хоть ладно живой остался, а коляска в углу двора стоит, проржавела вся, в ней Шарик спал, долго, пока не сдох.

Эх - хо- хо, дети, дети, куда вас дети. Второй сын Толик, этот в маму, высокий, статный, голубоглазый красавец, мать его больше всех любила, вот и вырос эгоист, никто ему не нужен, никаких запретов, ничего, поэтому всю свою жизнь по зонам сидит, драки, кражи, стыдно людям в глаза смотреть.

Дочь Елена, одна изо всех, умница, замуж вышла, двоих детей родила, внуки, ох и любит их Василий, а недавно у него правнук родился Вася, в честь прадеда назвали.

Младший Владимир, он позже родился, его было, тоже, мать баловать начала, что не попросит- на, однажды с работы пришёл, малец хнычет, просит часы- будильник со стола, Прасковья отдать хотела, не позволил, выхватил часы из её рук на место поставил, она замахнулась на него, ударить что ли хотела.

Он взмахнул рукой, да нечаянно локтем ей по носу угодил, вроде и не сильно, но кровь пошла, Прасковья заверещала, а малец от удивления плакать перестал, во все глаза на них смотрел, Василий схватил полотенце, прижал останавливая кровь, а сам ругался... нет, не жалко ему часов было, его вывело из себя то, что и этого балует, нельзя так, ребёнок должен знать слово- нет.

Прасковья разругалась с ним, к матери убежала. Спустя полчаса примерно, обе пришли, тёщу Василий любил, уважал, справедливая была женщина, как у такой, дочь дурная выросла.