Жизнь зомби

Дрожь, что сковывает мои ноги, постепенно расползается по всему телу. А в это время волк злобно скалит своей пастью, прямо мне в лицо. Нет, он был метрах в пяти от меня, но я чётко видел его перед глазами. Как капли слюни выделяются, предвкушая новую добычу. После того как дрожь распространилась по всему телу ей на смену пришло отчаяние и страх. Губы нервно пытались закричать, но мышцы были неподвластны моему разуму. Я понимал, только бежать. Бежать, далеко не оборачиваясь. Но реальность оказалась не такой. Я не смог и слова сказать, как острые, словно бритва зубы вонзились в мою шею. Руки сами начали бить и толкать волка, словно кричали, что хотят жить. Но разум уже понял, что ничего не выйдет. Каждый укус, который совершал волк, отзывался резкой болью, после боль сменилась на бесчувственность. Последнее что я видел, было то, как маленькие волчата подбегают к матери, чтобы насытится моей плотью. А дальше темнота. Не та, что ночью перед рассветом. Нет. Темнота, которая ест, съедает тебя заживо и поглощает, словно ты тень. Тень, которой не хватает черноты.

Чернота полностью меня поглотила, и я оказался пуст. Словно случайный путник в пустыне я не знал где я и куда мне вернуться. Дом, что такое дом? Зачем мне домой? Моя гримаса исказилась, словно показывала всю боль и отчаяние. А после пришёл голод, свирепый голод. Я готов разорвать всех, нет! Я хочу разорвать всех. Запах? Чей запах?

Запах меня манил словно сладкое пирожные после долгой разлуки со сладким. Сопротивляться ему было смерти подобно. Единственное что я хотел так это вонзить свои острые зубы в этот так манящий меня кусочек блаженства. Слюни непроизвольно начали бежать изо рта, язык развернулся словно рыба, брошенная на землю. Вот только вместо вкуса так меня манящего пирожного я почувствовал солёный вкус, но он утолял жажду. Я кусал и кусал, словно дикое животное расправляется со своей добычей, боясь, что сейчас нагрянут другие хищники. Но сладости я так и не почувствовал.

Голод покинул меня, словно волна ушла от берега. А на смену ему пришла боль. Желудок разрывало, словно раскалённый металлический прут начал постепенно вырываться наружу. От резкой боли всё мое тело начало неистово выгибаться, как будто неопытный священник проводит надо мною экзорцизм.

Тишина, только медленные и тихие вдохи и выдохи. Ночь начала уходить, а я начал видеть. Видеть то, что казалось, не должно было произойти. Моё тело, нет! Оно не цело, оно порвано на части. Из целой одежды на мне только кепка, которая казалось самая жизнерадостная в этом мире.

Мне нужно встать, встать и вернуться домой. А где мой дом? Неужели это мой дом? Этот свет в окошке. Меня ждет жена и ребёнок. Неужели я вернусь? Я пойду, нет! Я иду домой!

Словно пленник заклеймённый цепями я старался идти. Ноги что казалось, живут своей жизнью шли прямо. Руки подымались и опускались, как будто от этого действа зависит моё передвижение. Голова упала на левое плечо, и неистово дёргалась, при этом издавая хриплые звуки дыхания. Но я иду, я иду домой. Мой дом прямо передо мной. Наконец я вышел на лужайку перед домом. На которой счастливо бегала моя малышка. Мой маленький ребёнок. Я пытаюсь выдавить хоть слово, но оно так и остаётся внутри меня, словно стальной ком преграждает ему путь наружу. Вместо доченька получается только ммммм. Но моя доченька меня увидела, она меня видит. Но почему, почему ты убегаешь? Ты хочешь поиграть в прядки? Но моя малышка начала кричать.

-ААААААААААА ПАПА ПОМОГИИИИИИИИИ!

Почему ты кричишь мой милый одуванчик? Что я сделал не так? Почему из нашего дома выходит незнакомый мужчина?

-Умри адское отродье!

Прозвучал выстрел и. И наконец, я в тишине и мире, спокойствии и грации. Вокруг меня только свет и любовь. Спасибо тебе доченька, спасибо…