Жмот. Уровень: ведьмак

Слышишь, бьется раскатами гром

      В последнее время стало модно возвращаться к истокам: разноцветная пластмасса и наводнившая рынки синтетика потеряли былую новизну, мода на суши потихоньку ушла, а ежедневное потребление никотина не вызывает былого ажиотажа.
      Религия расправила помятые крылья, чиновники и олигархи вздохнули свободнее, жулики и тунеядцы облегченно усмехнулись - СССР развалился. У людей появился выбор - в какую ложь верить. Будь то всесильный мужик на небе, зеленая бумажка или раскрашенная аки клоун мошенница, обещающая счастье, любовь и брак.

      Бум по темечку, бах по губам, щелк перед носом, и будет вам нирвана, жених и розовые пони! А теперь, будьте добры, расплатитесь! Счет уже перед вами.


      Что-то гулко грохнулось на пол, послышалась приглушенная ругань и шелест. Вздрогнув, шестилетний Вик нехотя оторвался от планшета, выглянул из-за косяка, недоуменно приподнял светлые брови:
      — Ты куда, Жень?
      — Пойду поз-с-сдароваюсь, — от чего-то злая Евгения (хлеб, что ли, опять подорожал?) быстро обмотала шею шарфом, — горячо поблагодарю, — накинула сверху пуховик, — так горячо, — резко вжикнула собачкой молнии, — что на всю жизнь з-с-спомнит!
      И ухватив сумку и перчатки, вылетела в подъезд, напоследок громко хлопнув дверью. Кого поблагодарит? Зачем на всю жизнь? А нормально объяснить?! Мальчишка озадаченно потер затылок, провел кончиком языка по верхней губе и, раздраженно фыркнув, вернулся к планшету. В конце концов, старшая сестренка у него всегда была с некоторой… придурью.
      Главное, чтобы не убила никого. Она-то может.

      Лифт, почтенный пенсионер, уже привычно не работал, поэтому с седьмого этажа кипящей от злости девушке спускаться пришлось по старинке, по ступенькам. Оно и лучше - разогретое внеплановой зарядкой тело крепкий мороз встретило почти приветливо. Женя поморщилась, перевела дыхание, поправила шарф, натянув его едва ли не по брови и сунув руки в карманы, быстрым шагом почесала по посыпанным песком дорожкам, порой поскальзываясь на льду и ругая ЖЭК, доверчивую маменьку и человечество в целом.

      «В современном мире есть место чуду. И хотя научно-технический прогресс постепенно атрофировал экстрасенсорные способности у большинства людей, остались и те, кто сохранил их, развил и использует во благо человечества» — именно так считала единственная родительница Евгении, окулист в третьем поколении, многодетная мать.
      «Мошенники, паразитирующие на доверчивости, суеверии и глупости народа» — а вот так думала уже сама Женя, юрист, позор семьи и просто неуживчивая бяка.

      «Чем я, кстати, думала, когда шла учиться на юриста? — девушка, проваливаясь по колено в снег, наполовину срезала путь к остановке. — Явно не головой, уже январь, а работы как нет, так и не предвидится, а тут еще этот ш-шарлатан, пускающий мохнатую лапу в итак бедный семейный бюджет. Нет, я, конечно, — Женя, последним рывком выпрыгнув из сугроба, заправила выбившуюся из-под шапки прядь обратно, опираясь о столбик и не обращая внимания на косые взгляды, сняла и вытряхнула из валенка снег, раздраженно морщась, сунула тонкую ступню обратно, — снова устроюсь куда-нибудь на подработку, благо, таланты мои безграничны, но денег все равно впритык, среднему - опять лекарства, младшему - пуховик, старый уже на простыню похож. А маменька, твою ж дивизию!...»

      События последних двух недель как по заказу пронеслись перед глазами тихо постукивающей зубами снаружи и кипящей праведным гневом изнутри Евгении.

      Родительскую зарплату ждали с нетерпением. И, о чудо!.. дождались, спокойно прожили неделю и тут Жене позвонил Колька, в очередной раз загремевший с воспалением легких: дорогая маменька привела к нему целителя! Целителя, ёпта! Тот напоил брата какой-то гадостью, по головке погладил и был таков. С двумя тыщами рублей! Чем сразу, заочно сыскал лютую ненависть экономной, иногда даже чересчур Евгении.
      Маменька не сдала шарлатана и под психологическими пытками, так что пришлось девушке встать с утречка (это-то типичной сове!), и пока она изволила умываться, без особых зазрений совести вытащить из сумки записную книжку. С горем пополам (и матом, конечно) адрес был найден.

      Даромир Миронович (здесь Женя тихо похихикала). Первомайская тридцать шесть (здесь поныла, ибо далеко), подъезд первый, квартира тридцать два.


      Евгения заправила под шапку вновь выбившуюся прядь, перевела дыхание, вновь привыкая к защипавшему щеки морозу (после автобусной-то духоты) и быстро проскользнула в подъезд, прямо под рукой отворившего железную дверь пенсионера. Не слушая возмущенного бурчания, бодро поскакала вверх по лестнице, немного разминая затекшие за время езды ноги.
      Почти сходу нашла нужную дверь, вновь перевела дыхание, и смело, единым порывом ткнула в потертую кнопку звонка. 

      Ткнула, и не отпустила, с садистическим наслаждением прислушиваясь к голосившей на всю квартиру противной, монотонной мелодии. Щелкнул замок, Женя опустила руку и отпрыгнула назад, предусмотрительно спасая свой лоб от поцелуя с холодной, железной поверхностью.

      Дверь открыл… мужчина. Высокий, как уныло констатировал нос тут же скисшей девушки, что бесславно ткнулся в обтянутую черным свитером грудь. Женя отступила еще на шаг, задрала голову. Первым делом в глаза бросились темно-рыжие, длинные (сантиметров десять-двенадцать), густые пряди волос, что чуть вились, обрамляя широкое, скуластое лицо. 
      Шарлатан вопросительно выгнул выразительную, с резким изломом бровь, смерил гостью недовольным взглядом малахитовых глаз. 
      — Ведьмак, бля… — ошарашено пробормотала та и, тряхнув головой, гневно пождала губы. — Деньги верни, аферист!
      — А… — было растерянно потянул мужчина, но сразу же захлопнул рот, ехидно улыбнулся, — ах да, двадцатидвухлетняя девственница.
      — А вот это не твое дело! —Евгения злобно прищурилась, агрессивно шагнула вперед. — Верни деньги тебе сказано, экстраСЕНс доморощенный!!!
      — И с какой это стати?.. — раздраженно закатив глаза, пробормотал «ведьмак» и быстро отступив, попытался захлопнуть дверь.
      Не думая, девушка рванула вперед, подставляя ногу в щель, рукой оттолкнула дверь, проскальзывая в квартиру. Ишь чего! Удрать задумал!!!
      — Охуел?! — порывисто толкнула мужчину в грудь, заставив обескуражено отступить. — Верни деньги, мошенник! Ты хоть и обдурил мою доверчивую мать, но со мной такое не продет!!! А то в изоляторе пропишу!
      — Я их заработал, дура мелкая! — рявкнул ведьмак, перехватывая руки Жени, сильно сжал ладони, до синяков. Оттолкнул к двери: — Убирайся отсюда, давай, пока по башке не получила!
      — Верни…!
      — Пошла отсюда!!! — не дослушав, зашипел хозяин жилплощади. 
      — Верни деньги и уберусь! — злобно гавкнула девушка в ответ, оглянулась, и со злорадной усмешкой смахнула рукой какую-то нелепую статуэтку с комода. — Колдуниш-ш-шка…
      «Колдунишка» вздрогнул от звона разбившегося стекла, печально посмотрел на крупные осколки, и поднял взбешенный взгляд на ухмыляющуюся Евгению. Одним слитным, быстрым движением метнулся к ней, и грубо, за плечи, рывком развернув, пихнул в сторону двери. Девушка едва успела подставить ладони, чтобы не расквасить себе нос. Щелкнула повернутая мужской рукой ручка, а грубый толчок в спину придал ускорения. 
      Женя кое-как извернулась, упираясь локтем в распахивающуюся дверь, пнула тяжелым ботинком ведьмака, и в следующую секунду больно шлепнулась задом на бетонный пол подъезда. Пока Женя приходила в себя, шарлатан успел что-то злобно прошипеть (кажется, что-то там про «проклинаю»), пинком отпихнуть её ноги и громко захлопнуть дверь.

      Тихо шипя, Евгения встала, потерла саднящий зад сквозь пуховик, нехотя наклонилась, подняла сумку и потащилась вниз, искренне надеясь, что разбитая статуэтка была дорогой. Хотя бы как память.


      Две недели спустя.

      Жене было плохо. Очень. Уже в течение двух недель девушка едва вставала с кровати, каждое утро просыпаясь от нестерпимой боли в сердце. Садилась, стиснув зубы и крепко прижав ладони к груди. Впрочем, минут через десять приступ проходил, а потом вновь и вновь повторялся - первую неделю каждые три часа, ко второй время сократилось до двух, и вот уже в пятницу Евгения имела это сомнительное удовольствие каждый час.

      Безусловно, проблемы со здоровьем девушку волновали. Да неслабо так волновали, но пульс был в норме (да здравствует интернет), а между приступами сердце не болело и функционировало как обычно, так что поход к врачу Женя отложила. Ей позарез нужно было отработать испытательный срок так нежданно-негаданно свалившейся работы без косяков, и рисковать пусть маленькой, но зарплатой девушке жутко не хотелось.
      Поэтому приходилось терпеть, а порой и улыбаться мерзкому, толстому, низкому и лысенькому начальнику во время очередного «инфаркта». От постоянных «скачек» жутко трещала голова и повышалось давление, так что у Жени не хватало сил даже поужинать с семьей. Чаще всего Евгения, как была, в джинсах и блузке, заваливалась на застеленную пледом постель и моментально отрубалась на час другой, благо, во сне было не так больно.

      Пятница не задалась с самого утра. Невесть почему вскочившая на час раньше мать застала девушку за очередным «инфарктом», и хотя Женя отбрехалась, было ощущение, что родительница ей не поверила. Начальник, Пё-е-етр Иванович, особенно лютовал, срываясь на подчиненных за каждый чих и в итоге даже заставив Евгению переписывать все двести пятьдесят форм на выдачу товара, тем самым задержав её на лишние два часа.
      Так что возвращалась Женя домой по темну и пешком, ибо нужная маршрутка ходила только до восьми. Приступ, даже не смотря на расчеты и будильник на телефоне, стал неожиданностью. Слишком стремительной неожиданностью.

      Задыхаясь от острой боли, девушка осела на снег, по холодным щекам потекли едва ли не обжигающие на крепком морозе горячие слезы. Сколько длился ЭТОТ «инфаркт» Женя не знала, но как показалось ей самой - вечность. В какой-то момент боль стала особенно невыносимой и девушка плавно соскользнула в темноту, уже на периферии сознания чувствуя удар спиной о землю. Последней стала меркантильная мыслишка о расценках в похоронном бюро и неуютном, но бесплатном местечке где-нибудь в ближайшей посадке.


      ***

      Очнулась Женя спустя полчаса, как любезно подсказали незнакомые часы на незнакомой стене, обклеенной незнакомыми обоями, в незнакомой квартире. Морщась от ноющей боли в груди, девушка села, тревожно оглянулась.
      Гостиная, небольшая и уютно погруженная в полумрак. Телевизор, тонкий и большой, диван (на котором она и сидела), пара кресел и низкий столик между ними… с лампой (девушка мимолетно позавидовала - ей такую еще с детства хочется, но… ставить то некуда, да и не так она уж ей и нужна, а ведь это почти полторы тыщи). Все теплых, коричневых оттенков. На притон, вроде, не похоже. Но убраться отсюда поскорее ей все же хотелось, причем как можно скорее.

      — Очнулась, — равнодушно констатировал смутно знакомый голос. 
      Женя резко обернулась, перед глазами на секунду потемнело.
      — Ты!.. — возмущенно ахнула, только зрение прояснилось, подобралась, мрачно поджала губы, настороженно глядя на приближающегося мужчину.
      — Ну я, — ведьмак, ухмыльнувшись и обойдя диван с боку, уселся рядом, — как ты себя чувствуешь?
      — Как я здесь оказалась? — проигнорировав вопрос поинтересовалась девушка, поджимая под себя ноги и незаметно ежась под пристальным взглядом малахитовых глаз.
      — На машине приехала, — фырк, неясная усмешка. — Так как себя чувствуешь?
      — Какая тебе разница? — Женя напряженно выпрямилась, прижимаясь спиной к спинке. Вновь, с нажимом повторила: — Как я здесь оказалась?
      — Я привез, — нехотя сдался Даромир, скрещивая руки на груди, — в какую версию, ты, маленькая истеричка, поверишь больше? Что я почувствовал твою боль или прогуливаясь, случайно наткнулся на твою замерзающую, бездыханную тушку?
      — Не тебе, мошенник, судить о моем психическом равновесии, и да… вторая кажется мне более правдоподобной. Ну…я домой, — и девушка живо соскочила с дивана и быстро направилась к двери. 

      Ну как направилась, рванула - честно сказать, ибо ситуация её пугала. И неплохо так пугала, до трясущихся коленок и подскочившего пульса. Возникло острое дежавю и Жене стало как-то не до гордости. Ну его, подальше.

      — Куда?! — послышался ей возмущенный окрик уже у самого проема.
       Евгению весьма неласково перехватили за талию.
      — Пусти, — задушенно пискнула та, дергаясь. 

      Согнув ногу в колене, пнула. Укусила за руку, и ловко вывернулась из нежеланных объятий, больше похожих на капкан. Коленки затряслись уже всерьез, накатила паника. Дыхание у неё окончательно сбилось.

      — Ис-с-стеричка чертова, — ведьмак перехватил вновь рванувшую от него девушку за запястье, — стой! Деньги верну…
      — А? — Евгения даже замерла, ошарашенная, прищурившись, обернулась, настороженно блестя серыми глазами. — Пусти… - дернула рукой, глубоко вздохнула, — и что ты там вернуть мне собираешься?
      — Деньги, воробушек, деньги, — Даромир нехотя разжал пальцы, пристально следя за её реакцией, — ты очень разозлила меня в прошлый раз, а я тебя импульсивно проклял…

      На этом месте девушка громко фыркнула, презрительно скривила губы, насмешливо приподняла тонкие бровки. Даже страх немного отступил под натиском скептицизма.
      — … его надо снять, — проигнорировав гостью, спокойно продолжил ведьмак. — Три раза, включая этот вечер ты придешь ко мне, и на последний получишь свои деньги.
      — Нет, — поколебавшись с пару секунд, все же решительно отказалась Евгения. Жадность хоть и вопила благим матом, да осторожность победила. — Хотя бы потому, что я тебе не верю. Все! Прощай, — и бодро развернувшись, шагнула вперед.
      — Да постой ты, — мужчина, резко подавшись вперед, захлопнул дверь прямо перед носом Жени, развернул несопротивляющуюся, но очень напряженную девушке лицом к себе, наклонился, проникновенно заглянул в мрачные глазищи, — учитывая скорость развития проклятия - навсегда. Считай это моей блажью или воплями проснувшейся совести. Я накину сверху еще тысячу.
      — Две, — чисто машинально буркнула Евгения, судорожно просчитывая свои действия. 

      Вопли жадности начинали заглушать здравый смысл. Паника окончательно отступила, Даромир, по крайней мере на данный момент, ничего плохого с ней явно делать не собирался (иначе бы не уговаривал). А попререкаться с ним было даже приятно.
      — Полторы, — ведьмак фыркнул, недовольно наморщил тонкий, прямой нос.
      Смерил её хмурым, недружелюбным взглядом, всей своей позой давая понять, что больше торговаться не будет. Девушка склонила голову к плечу, испытующе прищурила глаза, прямо глядя ему в лицо. Так прошло около минуты, в полнейшей тишине и почти звенящем в воздухе напряжении.
      — Ладно, — в конце концов вздохнув, повержено согласилась Евгения, и, грубо отпихнув в компенсацию ущемленной гордости Даромира со своего пути, прошла вглубь комнаты, к дивану. — Чё делать надо?
      — Для начала поешь - ты слишком тощая и слабая, — мужчина смерил гостью оценивающим взглядом, легкомысленно засунул большие пальцы в задние карманы джинс, качнулся с носков на пятку.
      — Во-первых - не твое дело, я не обязана услаждать взор всяких членоносцев. Во-вторых - не буду я у тебя ничего есть. Давай быстрее снимай и я пойду домой, меня уже как час ждут, — Женя заправила за ухо упавшую на лоб пушистую шоколадную прядь, одарила собеседника неприязненным взглядом. Закинула ногу на ногу, всем своим видом демонстрируя, что никуда не пойдет. Вызывающе ухмыльнулась.
      — Меня не привлекают Лолитки, воробушек, — широкая, явно издевательская усмешка скривила полные губы ведьмака, — даже нарасти ты немного мясца на выпирающих косточках. Не имею, знаешь ли, охоты тринадцатилетних девочек трахать. Меня заботит лишь твое здоровье и тратить силы еще и на это я не собираюсь.

      При слове "трахать", Евгению, честно сказать, передернуло. И это, кажется, заметили. Заметили, но промолчали, за что она где-то в глубине души (очень в глубине) даже была благодарна. А вот сравнение с ребенком здорово покоробило.

      — Я могу уйти, — Женя оскорбленно фыркнула, гордо вздернула подбородок.
      — Это вряд ли… я пробую, ты ешь, — мужчина устало вздохнул, взлохматил волосы, — ок?
      — Не хочу, — уже больше из принципа уперлась девушка.
      — На халяву. И младшим можешь что-нибудь взять, — и видя то же сомнение на её лице, поспешно добавил, — я ж все равно не отстану.
      Евгения прямо заглянула ему в глаза и поняла, что да, не отстанет. Насильно запихнет. И она в который раз за этот вечер сдалась. Дурацкая, дурацкая пятница.
      — Ну ла-адно, — Женя нарочно тяжело вздохнула, причем с таким видом, будто делает собеседнику великое одолжение, — уговорил.


      ***

      Евгения, скрестив ноги, с удобством уместилась на мягком, темно-зеленом кухонном диванчике. Девушка с энтузиазмом стучала ложкой, порой косясь на задумчиво и без всякого стеснения разглядывающего её ведьмака… впрочем, человеку, ужинающему под «Ходячих мертвецов» взглядом аппетит не испортить. Особенно, если ест он на халяву.

      Мошенник готовить умел. Очень даже умел, да так, что Женя впервые пожалела, что не бездонная. К концу трапезы Евгения едва дышала, объевшись до тошноты.
      — Обжорство - грех, — меланхолично заметил Даромир, убирая посуду.
      — Ничего, я атеист, — доверительно заверила его девушка, лениво приоткрыв левый глаз и любовно поглаживая набитое под завязку пузо.
      — Посиди пока спокойно, — мужчина быстро сполоснул тарелки, поставил на сушку и на ходу вытирая руки, обошел стол, — я сейчас буду.
      Женя проводила ведьмака деланно равнодушным взглядом и только он скрылся в коридоре, потянулась к заинтересовавшему её еще полчаса назад маленькому мешочку. Располагался он в центре стола, рядом с тонкой вазой, полной засушенных, пышных чайных роз. Мешочек оказался легким, внутри что-то глухо постукивая, переталкивалось.

      Девушка еще раз взвесила его в ладони и потянула за тонкие тесёмки, развязывая бантик. С интересом заглянула внутрь, удивленно изогнула брови. Но потом, снисходительно фыркнув, двумя пальцами вынула первую попавшуюся дощечку. Задумчиво покрутила: легкая, теплая. Посередине кривая «п», с обратной стороны, Женя повернула кисть, ничего, только мелкий (скорее всего авторский) символ снизу. Руны что ли?

      — Я ведь просил, — с упреком потянул голос сзади.
      Девушка испуганно вздрогнула, едва не выронив руну, резко обернулась. Невинно улыбнулась, и вернула мешочек на стол, скромненько бросив «п» обратно. Ведьмак насмешливо фыркнул, и обогнув стол, приземлился рядом с девушкой. Евгения недовольно поджала губы. Даромир едва слышно хмыкнул и с тихим стуком высыпал руны на стол, сходу отыскав «п» и пальцем отодвинув её в сторону.
      — Это Уруз, — перевел взгляд на гостью. — Руна перемен, символизирует завершение старой жизни и начало новой, ту бишь «конец всегда есть начало нового». Советует не сопротивляться (или даже помочь) переменам.
      — Вау, — без особого восторга отозвалась девушка, сходу догадавшись, куда он клонит, — какое совпадение, да еще так выгодное тебе, с тем же успехом я могла вынуть и другую. Так что ерунда это, а ты шарлатан.
      — Какая ж ты вредная, а? — ведьмак закатил глаза, раздраженно заправил волосы за ухо. — Не вынула же, а их, заметь, двадцать четыре.
      — Пф, одна двадцать четвёртая, не так уж и мала вероятность-то. В любом случае, я в это не верю.
      — Я уже понял. Ну ладненько, — внезапно легкомысленно муркнул Даромир, потягиваясь, Евгения смерила его подозрительным взглядом, — раз уж тебя так потянуло к рунам, значит, это неспроста. Как насчет погадать? А впрочем, — ведьмак, как-то непонятно ухмыльнувшись, начал сноровисто переворачивать дощечки чистой стороной вверх , — кто тебя спрашивает?
      — Твое «неспроста» - всего лишь мое любопытство. Я не хочу терять время на всякую ерунду! — и Женя спустила ноги на пол, всем своим видом демонстрируя готовность встать.
      И сразу же машинально шарахнулась назад, отклоняясь от молниеносно нависшего над нею ведьмака. Прищуренные малахитовые глаза как-то нехорошо заблестели, пальцы за её спиной сильно сжались на обивке дивана, до треска находящегося под ней каркаса. Девушка украдкой сглотнула, покосившись назад, но тут же прищурилась в ответ, вызывающе вздернула подбородок, упрямо скрещивая руки на груди. Не на ту напал, Евгения пугливой фиалкой никогда не была и становиться не собиралась. Тем более, с подачи всяких мошенников. В напряженном переглядывании прошло еще с полминуты. 

      А потом ведьмак усмехнулся, жутко и жестоко. 

      Женя едва подавила желание вжаться в спинку дивана, напряглась, готовая в любой момент сорваться с места. Безусловно, он был сильнее, но на её стороне была внезапность и полгода курсов крав-мага (однако сердечко все равно малодушно сбилось с ритма). Даромир хмыкнул, скользнул пальцами вдоль её ключиц. Женя испуганно вздрогнула и хлестким ударом ладони сбила их, едва подавив нервную дрожь, сжала трясущиеся руки в кулаки. Ситуация начинала её всерьез напрягать, возникла даже мыслишка просто сбежать, наплевав на деньги. Ведьмак, кажется, почувствовав это, фыркнул, затушил злые огоньки в глазах и медленно выпрямился и глядя на неё сверху вниз, криво улыбнулся:
      — Всего пара минут, — однако в голосе все же проскользнула тень просьбы.
      Девушка дернула плечом, недовольно ухмыльнулась, украдкой выдохнула. Как-то незаметно прокравшийся в душу страх немного отступил, стоило только терпко-сладко-горькому запаху немного ослабнуть. Странно, кстати, мошенник пах, специально что ли брызгается? Этот вопрос и полминуты раздумий над ответом немного отвлекли и успокоили Женю. Она вновь подняла на него глаза, и... кивнула, воспользовавшись нехотя предоставленным компромиссом. Что-то слишком вымотала её эта небольшая, в сущности, стычка. Стареет что ли?
      Ведьмак коротко, явно неискренне улыбнулся и развернулся к столу. Женя украдкой отползала подальше и уже оттуда, немного набравшись уверенности, вякнула:
      — И как к тебе добровольно ходят?
      — Сама виновата, нечего по чужим вещам лазить, — Даромир насмешливо скосил зеленые глаза, парой коротких движений придал рассыпанным рунами форму почти идеального круга. — Сейчас будет расклад на прошлое. Выбери наугад три руны.

      Девушка сцепила зубы, прикрыла глаза, унимая раздражение, и резко распахнув веки, потянулась, размашисто швырнула первые попавшиеся дощечки ведьмаку. Тот поймал их уже у самого края столешницы, насмешливо фыркнул. Перевернул, мигом теряя всю расслабленность, как-то подобравшись и будто отрешившись от окружающего мира.

      — Вуньо, — выдвинул вперед длинным пальцем первую, похожую на «Р» руну. — Перевернутая, означает кризис, мелкие заботы, утягивающие в болото.
      — Наутиз, — скользнула туда же вторая выбранная Женей руна, крестик. — Перевернутая. Причина трудностей внутри спрашиваемого. Скованность, пессимизм.
      — Иса, — третьей же стала просто вертикальная палочка, — застой, время бездействия, необходимости отказа от активных действий - ничего хорошего все равно не получится, — поднял какие-то пустые, поблескивающие зеленью глаза на гостью, равнодушно проинформировал, — сейчас будет расклад на недавнее-прошлое-настоящее.
      И вновь уткнулся взглядом в стол, неторопливо вернул руны обратно, перемешал.
      — Давай еще три.
      Девушка про себя передернула плечами, чувствуя неприятный холодок вдоль позвоночника, немного заинтригованно выгнула бровь и коротким щелчком отправила ведьмаку руны.
      — Хорошая девочка, — еще немного отрешенно, но довольно ехидно улыбнулся Даромир, переворачивая дощечки и поспешно, не дожидаясь, когда возмущённо ахнувшая Женя соберется с мыслями, монотонно начал. — Райдо, — с тихим шорохом была выдвинута первая руна, похожая на «R», — опять перевернутая. Неожиданное, непредвидимое событие, большая вероятность конфликтов и ссор.
      — Кано, — вторая руна, галочка боком, — перевернутая. Собственно, сама ссора.
      — Хагалаз, — третья руна, кривая «Н», — крушение планов, бесконтрольные событие, слом привычного порядка жизни. Советует особо не напрягаться, отложить контроль на потом.
      Евгения пренебрежительно фыркнула. Ведьмак, коротко на неё покосившись, вновь перемешал руны.
      — Сейчас будет расклад на настоящее-недалекое будущее. Выбирай.
      Девушка, желая побыстрее окончить этот спектакль, и выбрала. Быстро, не думая, наугад.
      — Соулу, — руна, похожая на молнию скользнула вперед, — выздоровление, исцеление.
      — Перт, — перевернулась вторая дощечка, перевернутый кораблик, — символ непознанного, поиска смысла жизни, когда прошлого УЖЕ нет, а будущего ЕЩЕ нет.
      — Альгиз, — птичья лапка остановилась рядом с товарками, — поворот. Шанс изменить жизнь, возможность принять правильное решение. После этой руны бесполезно гадать на будущее, его еще нет, контрольное решение тобой еще не принято.

      Даромир еще пару секунд задумчиво подвигал последнюю руну и будто очнувшись, передернул плечами, вскинул глаза на Евгению. Та же снисходительно прищурилась и скучающе подперла голову рукой.

      — Какое решение?
      — Не знаю, — ведьмак с некоторым раздражением пожал плечами, ладонью сгреб руны в одну кучку, — в свое время узнаешь.
      — Ну да, — с намеком хмыкнула девушка, меланхолично вперив взгляд в потолок, демонстративно не обратив внимание на зло поджатые губы.
      Но потом вздрогнув, поспешно вынула телефон, проверяя время. 

      23:14

      Женя нахмурилась, раздраженно покосилась на ведьмака. Тот перехватил взгляд, хмыкнул, откидывая уже собранные в мешочек руны на место, к вазе. Присел рядом с гостьей, приглашающе протянул руку.
      — Чего тебе? — подозрительно спросила девушка, отклоняясь назад.
      — Иди сюда, — насмешливо улыбнувшись, поманил её Даромир, шлепнув по колену второй ладонью.
      — Зачем? — не поддалась на провокацию она, продолжая с тревогой всматриваться в малахитовые глаза.
      — Мне так удобнее будет.
      — Может мне еще и раздеться? — язвительно поинтересовалась Женя, отодвигаясь.
      — Да я сам задеру, — очаровательно ухмыльнулся ведьмак, и резко подавшись вперед, перетащил запищавшую, задергавшуюся девушку себе на колени. — Да успокойся ты…!
      — Пусти… гад! — извернувшись, Евгения ткнула колдунишку в бок локтем, зашипев, попробовала соскочить.
      Прикусила губу, унимая испуганную дрожь, пробившую тело до самых пяток. Еще раз дернулась, заехав агрессору ногой куда-то в колено. Вцепилась ногтями в руку вокруг своей талии.
      — Успокойся, мелочь злобная! Уф, — Даромир, кое-как перехватив оба запястья девушки, сдул упавшую на лоб прядь. — Так надо, всего полчаса. А после я тебе даже такси оплачу!
      Женя даже замерла, услышав волшебное слово "оплачу", машинально облизнулась, слизывая кровь с как-то незаметно прокушенной губы. Гадость, конечно, но... жадность предсказуемо победила:
      — Полчаса, шарлатан, полчаса, — мрачно потянула и тут же быстро добавила, — а потом получишь по яйцам.
      — Фи, как грубо, — Даромир запустил руки под свитер Евгении, — стоп! Не дергайся, сердце ведь болит, так ведь?
      Девушка скрипнула зубами, напомнила себе, чего она здесь ради, мрачно выдохнула:
      — А по яйцам я тебе все равно дам. Нельзя сквозь что ли?
      — Неа, — сразу же последовал расслабленный ответ и прохладная ладонь легла под грудь Жени, заставив её вздрогнуть и поежиться.

      Девушка поморщилась, нехотя, подчиняюсь давлению мужских рук, откинулась спиною на грудь ведьмака. Вздохнув, вперила взгляд в потолок, стараясь не обращать внимание на неприятно холодное, непривычно-интимное прикосновение. В голову лезли нехорошие мысли, подогретые давним воспоминанием, от призрака которого, как Женя думала, уже избавилась. Как оказалось - не совсем.

      А спустя пару минут уже дико заскучала. Душераздирающе вздохнула, потянулась к оброненному на диван телефону. Хоть чем-то занять руки занять. Уныло побродив по контактам, включила бессмертную змейку. Черт с ним, с мошенником этим, в трусы не лезет и ладно. Можно и перетерпеть, не сахарная.

      Сперва, первые минут пять еще было никак, а потом начало ощутимо покалывать. Женя, конечно, начала морщится, ерзать, но колдунишку все же не одернула, пытаясь убедить себя, что это психосоматика и самовнушение. Ну, или преддверие очередного приступа, странное такое, нетипичное, раздражающе-равномерное.
      Боль прошла внезапно, вместе с выскользнувшими из-под свитера ладонями. Девушка облегчено вздохнула и пообещала себе подумать об этом попозже. Было хотела соскочить с колен мошенника, но была вновь нагло, властно перехвачена. Злобно фыркнула, и по инерции плюхнулась обратно, кажется, поставив синяк на пятой точке о твёрдые коленки ведьмака.
      — Оборзел?! — звонко вскрикнула, упираясь ладонями в тут же сдавшие талию руки, дернулась, пнула.
      — Это еще не все, — крайне недовольно буркнул мужчина, встряхнув её, — угомонись и повернись ко мне лицом. А то пару сотен за непослушание сниму.
      Женя замерла, убийственно оглянулась через плечо, ловя серьезный взгляд малахитовых глаз. Нехорошо прищурилась.
      — Мы об это не договаривались.
      — Ты мне мешаешь, — Даромир, прохладно глядя, пожал плечами, — в который раз повторяю - я не замышляю ничего плохого, напротив, хочу исправить собственную ошибку. Хотя, — показательно задумался, крепче сжимая напрягшуюся девушку, — у меня в шкафу, на верхней полке еще со времен лихой юности лежит плеть, обычная такая девятихвостка. Знаешь, как хочется тебя нагнуть, стянуть…
      — Стоп! — рявкнула Евгения, едва заметно краснея, и очень даже заметно нервничая. — Оставь свои влажные фантазии при себе!
      — Ок, — колдунишка нагло усмехнулся, — повернись ко мне лицом. Еще пятнадцать минут и можешь убираться.
      Женя мрачно поджала губы, расцепила ладони на талии, демонстративно неторопливо поднялась, и оперевшись правым коленом о сиденье, присела обратно, лицом к лицу.
      — Н-ну? — выгнула тонкую бровку, одарив мошенника презрительным взглядом.
      Тот только фыркнул, не поддавшись на провокацию, вновь полез руками под свитер. И девушка даже сделала вид, что не заметила, как мягко скользнули по её пояснице его ладони, а затем и выше, кончиками пальцев вдоль позвонков, только опустила голову, пряча румянец за упавшими на лицо прядями, зябко поежилась. И крупно вздрогнула, когда щелкнула, расстегиваясь, застежка лифчика. Возмущенно ахнула, вскидывая руки вверх, придерживая тут же сползшие на ребра чашечки. Резко запрокинув голову, крайне зло посмотрела в довольные малахиты глаз напротив.
      — Зачем ты его вообще носишь со своей нулевкой? — философски-недоуменно потянул Даромир, плотно прижимая ладони к лопатками девушки, умиротворенно опустил веки.
      — Ты точно труп, — сквозь зубы выдохнула Женя, мысленно сосчитав до десяти.

      Ибо так бы она его вообще на месте убила. Ведьмак только тихо фыркнул, едва заметно улыбнулся, не открывая глаз. 

      Девушка мрачно поджала губы, стараясь не ежится так уж заметно, поерзала, устраиваясь поудобнее. Смысла дергаться уже не было, осталось, как она искренне надеялась, действительно недолго.
      И вскоре вновь стало скучно. Из новой позы дотянутся до вновь оброненного телефона оказалось непросто, невозможно, если точнее. А из развлечений Жене остались лишь мерно кипящая внутри злость, порой продирающий вдоль позвоночника застарелый страх и безмятежная физиономия ведьмака в тридцати сантиметрах. Выбор был очевиден.
      Девушка задумчиво склонила голову к плечу - действительно ведьмак, может, даже в чем-то красивый. Ладно, точно красивый - повержено вздохнула она про себя. Еще и в веснушках весь, особенно концентрирующихся на носу и переносице. Кожа бледная, рыжеватые пятна сильно заметны. "От таких и лазером не избавишься," - уже откровенно позлорадствовала она и вслух хмыкнув, ехидненько пропела:
      — Рыжий, рыжий, конопатый,
       убил дедушку лопатой.

      Уголок полных губ напротив раздраженно дернулся. Ухмылка Евгении стала шире.

      — И кричат девчонки и ребята:
       «Рыжий, рыжий, конопатый,
       Убил дедушку лопатой!»
       А он дедушку не бил,
       А он дедушку любил!

      И мерзопакостно захихикала на последнем слове. Даромир только бесконечно терпеливо вздохнул - тем бы дитя не тешилось, лишь от боли не скулило. Женя обиженно надула губы, прищурилась и резко дернула его за волосы. Ибо нефиг её игнорировать.
      Ведьмак раздраженно фыркнул, дернул головой, вырывая прядь из загребущих ручонок. Девушка тоже фыркнула, вздохнула, и приготовилась скучать. Однако скучать долго не пришлось, история повторилась - едва заметное покалывание вновь начало перерастать в боль, на этот раз на достигнутом не остановившись, тугими спиралями крутя внутренности в области груди.
      Так что болезненно жмурясь, и комкая в тонких пальцах собственный свитер, Женя вот уже с минуту быстро, поверхностно дышала, давя позорное желание дернутся, сбрасывая со спины горячие ладони.

      — Ты же знаешь еще стихи, да? — внезапно хрипло заговорил ведьмак, когда девушка начала едва слышно поскуливать, мелко дрожа. Надавил, принуждая уткнуться лицом в свое плечо. — Расскажи мне. О рыжих.

      Морщась, Женя сглотнула, облизнула пересохшие губы. Невесело хмыкнула и немного дрожащим, нетвердым голосом начала:

      — Как говорит о том преданье,
      Чей след теряется во мгле,
      Рыжеволосые созданья -
      Подарок солнца на земле.

      Не удержавшись, злобно фыркнула, и буркнув "да уж", таки продолжила:

      — Средневековые ведуньи
      Скитались в сумрачных лесах.
      И были ведьмы и колдуньи.

      А вот на этом месте девушка уже откровенно скривилась. Жаль, но иных стихов на подходящую тему она не знала.

      — С оттенком меди в волосах.
      Они хранят седые тайны
      И в современных городах -
      Мерцают искры не случайно
      В их изумительных... 

      Женя, тихо охнув, сбилась, переживая особенно острый укол в области сердца. Стиснула зубы, пальцами цепляясь за рубашку ведьмака, с усилием выдохнула:

      —.... глазах.
      Их взгляды пристальны и сладки,
      И томный голос, как во сне.
      Они немножечко ирландки,
      Хотя живут в любой стране.
      И если вдруг такую встретишь -
      Удачу рыжую лови! 

      Евгения замолкла, нахмурившись, буркнула "ага, аж трижды", и облизнувшись, уже бодрее закончила:

      — Она подарит страсти трепет
      И колдовство земной лю-юбви.

      Последнее слово девушка на редкость мерзко протянула, вложив в тон все свое отношение к самой любви, ведьмаку и ситуации в частности. Тот дернул вяло плечом, и Евгения только сейчас заметила, что боль пропала, оставшись лишь призраком ноющей тяжести в груди.
      Морщась, девушка уперлась ладонями в плечи Даромира, приподнялась, изучающе вглядываясь в немного осунувшееся лицо напротив. Прохладные ладони, напоследок огладив её вдоль боков, выскользнули из-под свитера. Женя передернула плечами, и молча соскользнула с чужих колен на диван. Сил ругаться не было, да и желания, честно сказать, тоже.

      Ведьмак как-то вяло хмыкнул, тяжело опираясь ладонью о стол, встал. Зашуршал чем-то по полкам. Девушка, наклонившись вперед и заведя руки за спину, кое-как застегнула лифчик. Откинулась обратно на спинку, подперла голову рукой, с легким, утомленным любопытством следя глазами за копошениями шарлатана.
      А уже через пару минут перед Женей, брякнув фарфором о столешницу, очутилась кружка, полная ароматной, подозрительно отдающей всяко-разно травами жидкостью. Девушка нахмурилась и даже не сдвинулась с места - еще чего, всякую гадость подозрительную глотать.
      — Пей, Лолитка тощая, — снисходительно ухмыльнулся ведьмак, плюхаясь напротив.
      — И что ты туда намешал? — хмуро спросила Женя, кончиком указательного пальца отпихивая от себя кружку.
      Уж больно пахло вкусно.
      — Ничего криминального, — с явным раздражением отозвался Даромир.
      — Угу, — недоверчиво фыркнула она и проницательно заметила, — а судя по взгляду - там мышьяк.
      — Цианид, — мрачно буркнули ей в ответ, — пей, если хочешь завтра с кровати подняться.

      Девушка поджала губы, нерешительно взяла кружку в руки. Поболтала, принюхалась. Пахло медом и чем-то пряным. Приятно и сладко. Женя коротко покосилась на мошенника и поднесла кружку к губам, с опаской отпила. Вкусно, на секунду зажмурилась, облизнулась, а открыв глаза, натолкнулась на насмешливый взгляд малахитовых глаз. Впрочем, Даромир сразу же опустил веки, не желая провоцировать новый скандал. Девушка вновь поджала губы, но смолчала, ругаться что-то не хотелось, хотелось домой и спать.

      "Чай" допивали в тишине, немного неловкой, но вполне спокойной и уютной. Затем ведьмак так же молча сполоснул оба стакана, взял с холодильника телефон (обычный такой кирпич, примитивный, как жестяная банка), по памяти набрал номер, в два слова заказал такси, указав оба адреса, свой и конечный, на что девушка конечно нахмурилась и вопросительно приподняла брови. 
      Даромир криво ухмыльнулся:
      — Я твой паспорт щелкнул, — с легкой ехидцей проинформировал, — на всякий случай.
      Женя зло прищурилась, напрягшись, деланно насмешливо пропела:
      — На свой кирпич?
      — На фотик, — в тон муркнул ей ведьмак, нагло усмехаясь.
      — Ты всегда по сумкам гостей лазишь? — резко отбросив всякое веселье, мрачно поинтересовалась девушка.
      — Только если они приходят ко мне ругаться, — так же серьезно признался Даромир, — всякое бывало, подстраховка лишней не бывает.
      — Меня боишься? — девушка даже фыркнула от абсурдности предположения.
      — Тебя? — издевательски пропел в ответ мошенник. — Вечную девчонку, вредную и порченную?! Чем, кстати, не Лолитка?

      И Евгения не выдержала, резко подскочив, пнула ведьмака в колено, но почти сразу же оказалась поймана… но не обездвижена. Так что уже спустя мгновение Даромир болезненно охнул, машинально прижимая ладонь к боку, куда с ускорением угодил острый локоток девушки. Впрочем, к чести его, очухался ведьмак быстро, Женя даже шага ступить в сторону не успела, а уже оказалась резко развернута и жестоко зафиксирована спиной к груди мошенника. Она судорожно выдохнула, дернулась, с силой ударила пяткой по ступне Даромира, вцепилась ногтями в удерживающую её руку. Он раздраженно зашипел, поморщился, и легко оттолкнув её ладонь, прижал руку к ключицам девушки.

      В глазах Жени тут же потемнело, тело, не реагируя на приказы хозяйки, начало медленно оседать. Сознание будто завязло в густом, черном сиропе. И кажется, девушка таки отключилась.

      А ведьмак устало вздохнул, легко подхватил задиру на руки. Отнес на диван и отменил заказ.


      ***

      — Ну что ж ты такая колючая? — вопрос, что в первую очередь услышала наконец вынырнувшая из темноты девушка. — И драчливая. Ты всегда такая? Даже понимая, что преимущество не на твоей стороне?
      Тело Евгению все еще не слушалось, так что ответить она ему не могла, а если бы и могла, то исключительно матом. Это оказалось очень страшно - оказаться запертой в собственном теле, не в силах пошевелиться, не в силах что-то сказать, возразить, сделать. 
      Абсолютно беззащитная, открытая, и откровенно сказать, на грани паники. Как назло в голове всплыли отнюдь не обнадеживающие воспоминания, у Жени перехватило дыхание, в груди болезненно закололо. И, кажется, это сразу заметили.
      — Ну что ты, — мягко, укоризненно потянул ведьмак, придвинувшись ближе и положив горячую ладонь на лоб девушки, — не паникуй, это пройдет через полчаса. Ничего я тебе не сделаю и… прошу прощения. Я слишком вспыльчив, признаю.
      Евгения мысленно его послала - далеко-далеко, голышом и с огурцом в заднице. Нужны ей его извинения, тем более - грош им цена без доверия, но "полчаса" немного успокоили. 
      — У тебя испорченная фантазия, Лолитка, — Даромир фыркнул, отнял ладонь и локтем уперся в спинку дивана, нависнув над ней, плотно прижавшись боком к её бедру. Легко, едва ли не любовно скользнул пальцами по её лбу, переносице, спинке носа и подбородку. — Знаешь, ощущение будто сто лет с тобой знаком. Забавно, не находишь?
      Женя, внутренне кипя от ярости, опять его про себя послала, матюгнулась, когда не получилось отодвинуться. Сверху бесконечно терпеливо вздохнули:
      — Это бесполезно: устанешь, голова болеть будет. Лучше просто полежи, а я расскажу, как твоя мать вышла на меня, о чем попросила, что я сказал и сделал. На понимание не надеюсь, но все же.
      Девушка мысленно скептически фыркнула, и… послушно расслабилась, навострив уши. Н-ну?
      — Рассказала ей обо мне, как я понял, коллега по работе. Номер дала она же. Людмила позвонила мне вечером, уже ближе к ночи. Голос у неё был немного недоверчивым, но взволнованным, она явно пряталась и старалась говорить потише. На заднем фоне ты шипела на Виктора, что-то там про математику и куртку, — судя по голосу, Даромир усмехнулся. — О встрече договорились на следующий же день, в семь вечера. С собой я попросил взять фотографию вашей семьи и личную вещь того, о ком она хочет поговорить. Людмила, умная женщина, и взяла. Твою резинку, кстати! — резко оборвал себя ведьмак. — У тебя, что, пять рублей на приличную не нашлось? Этой, — потянул за тонкую косичку, вынимая её из-под шеи девушки, — явно не первый год пошел.
      Если бы Женя сейчас могла, она бы его сейчас пнула. Прям от души.
      — Так вот. Твоя резинка для волос, брелок Николая и флешка Виктора (ох уж эти современные детки). Как не странно, при болезни-то среднего, в первую очередь Людмилу интересовала именно твоя судьба, мне, сына, увы, с наскока она доверить не смогла. Итак-с, — внезапно иным тоном, заинтересованным и ехидным, произнес Даромир, — ты что-то утаила от матери в районе твоих пятнадцати-шестнадцати лет, и именно это что-то кардинально перекроило твою судьбу. Если бы не это обстоятельство, ты бы уже была замужем и имела ребенка.
      "Блять! Какое счастье-то упустила!" — съязвила про себя внимательно прислушивающаяся к его словам Женя, искренне порадовавшись, что это не так.
      — Но ты закрылась, и от противоположного пола - в первую очередь. Я толком так ничего и не увидел, ты вообще у меня очень туго пошла (гордись, прежде такого не было) и стала причиной трехдневной мигрени. Единственное - это было связано с алкоголем, и мужчиной, которому ты доверяла и с которым пошла сама. Но, судя по тому, что ты еще девственница, все разрешилось более-менее миром. Были небольшие травмы, но не более.

      Женя мысленно поморщилась, гоня неприятное воспоминание: парень действительно был, и действительно они встречались, целых пять месяцев, кстати. А еще была небольшая вечеринка, алкоголь и попытка изнасилования от него. Были и их общие друзья за стеной, которые при её криках только прибавили громкости. Евгения тогда отбилась, но доверие к людям навсегда потеряла. Матери говорить не стала - она тогда Вика вынашивала, зачем волновать попусту? 
      Да и вообще, Женя предпочла бы, чтобы её глупость осталась втайне, ведь сбежала-то она тогда тайком, наперекор родителям. А если мама сейчас знает…? Нет, она бы не умолчала, вызвала на разговор. Не рассказал?
      — Да, не рассказал, — словно по волшебству (или скорее курсу психологии) подтвердил её догадки Даромир, — а зачем? Но единственное, что я четко увидел - ты скоро должна была встретить своего мужчину. Полагаю, вы уже знакомы.
      "Ню-ню"— зло умилилась девушка, припомнив, что новых знакомств за последние две недели не заводила. Фыркнула, вспомнив и участившие попытки её накрасить и приодеть.
      — Не истекай злорадством, — довольно резко оборвал её ведьмак, — значит, просто не обратила внимание. У Виктора все будет хорошо, его линия жизни только вырисовывается, и ничего плохого там еще нет. А вот у Николая все посложнее. Порча от близкого родственника, сильно подкосившая ему иммунитет, о чем я твоей уже менее скептически настроенной матери и сообщил. На следующий день, уже в обеденный перерыв, я снял порчу и напоил твоего брата обычным укрепляющим составом. И не злись, Лолитка, — немного повысил голос, — я не взял и четверти того, что беру обычно. И брата твоего не травил! Он пошел на поправку, не так ли?
      Женя действительно вновь кипела злостью. Очень, прямо как в первый день после столь "радостного" известия. И еще больше вдохновилась-таки вернуть деньги. И отомстить. А выздоровление брата и поило шарлатана - совпадение и ничего больше. В этом у нее сомнений не было (да, абсолютно точно не было!).
      Сверху мученически вздохнули, и тихо буркнув: "Безнадежна", встали и ушли. Остатки получаса Евгения провела в тишине и скуке.
      А вернув контроль над телом, тут же потребовала обещанное такси. Спорить Даромир не стал, вызвал повторно и пошел одеваться, ибо просто дать деньги и отпустить на все четыре стороны он её не решился, справедливо опасаясь, что жадина решит сэкономить и пойдет караулить маршрутки. И на прощание, крепко перехватив за запястье, проникновенно заглянул в глаза, и холодно улыбаясь, ласково пообещал:
      — Ровно неделя, Лолитка, не явишься - притащу сам.

      Девушка только фыркнула, от души пнула его в коленку и мигом нырнула в теплый салон такси, предусмотрительно заблокировав за собою дверь, благо, конструкция машины это позволяла. На душе от мелкой пакости немного полегчало. Таксист только иронично глянул на неё в зеркало, покосился на отошедшего назад ведьмака и резко стартанул с места. 
      Евгения поморщилась, одарила новоявленного Шумахера неприязненным взглядом и устало откинула голову на подлокотник, скомкав в ладони выданную пятисотку.