Журналистка

Часть 2

Вечер окрашивал небо в пурпурный оттенок, гоняя небольшую кучку туч, словно карусель в центральном парке. Я сидела в полумраке у кровати матери, и тихонько читала детективную историю Дарьи Донцовой, которую она так сильно любила. Кто знает, может мама меня слышит? Врачи говорили, что - да. Но верила ли я сама в это?
Текст все сильнее начинал сливаться с мраком комнаты. Закрыв книгу, я отложила ее на тумбочку, около букета белоснежных роз. Ей их подарил лечащий врач. Наверняка ему нравилась мама, так как он был очень снисходителен к ней. Мне казалось даже слишком.

- Ты знаешь, мне нужно уехать не на долго. - Проговорила я, беря слабую руку матери в свою. - Возможно я смогу заработать хороших денег, и отвезти тебя за границу. Врачи делают все возможное, чтобы ты вернулась...

Слезы невольно скатились по щекам, я их  вытерла рукавом кардигана, и шмыгнула носом. Плакала теперь я часто, и рада была, что мама этого не видела... Мои слезы всегда были для нее равноправно боли. Но все же, лучше бы она была в сознании... тогда бы и слез не было. Верно?
Кровоизлияние головного мозга, заставило, ещё молодую женщину, оказаться во всепоглощающей тьме, отрезанной от реального мира, и от своей единственной дочери... Сложно с этим мириться, но я была уверена, что мама сможет найти в себе силы вернуться. Ведь я ее так жду!

- Все будет хорошо, мамочка. - Прошептала я в сумрак, и поцеловала маму в теплую щеку.

Около девяти часов вечера меня попросили покинуть палату, и отправиться домой чтобы отдохнуть. Я нашла в себе силы поговорить с доктором, и объяснить, что мне придется на некоторое время уехать из города, чтобы заработать для мамы денег. Мужчина с пониманием похлопал меня по плечу, и пообещал, что сделает все возможное, чтобы вернуть женщину в сознание. В чём я нисколько не сомневалась.
Доктор Николай Антонович был старым другом нашей семьи, что было весьма кстати в сложившейся ситуации. Я могла доверить ему здоровье моей мамы, и заняться своими делами. Хоть и с большим грузом на сердце. Возможно у доктора были не только дружеские чувства к моей маме, и я ещё больше была уверена, что мама в надёжных руках.

Домой я вернулась опять по темноте. Руська дико мяукал, и просил есть, следуя за мной по пятам. Я налила коту молока, и насыпала сухого корма. Придеться его кому-то отдать на время. Даже это вызывало большую грусть. Этот кот был нашим талисманом. Мы нашли его котёнком, когда мне было лет десять. Он мок под дождем и жалобно мяукал. Мама без раздумий позволила его забрать, и после того у нас всегда все шло как нельзя удачно. А сейчас словно магия закончилась. Всему есть предел, даже удаче.
Я погладила кота, и пообещала ему, что отдам в самые надёжные руки, и не на долго. Собственно пришлось отдать соседке тете Зине. Она всегда была добра к нам с мамой, и лучшей кандидатуры мне не найти, тем более в такой поздний час.
Тетя Зина с радостью приняла Руську, и пообещала сильно его не баловать.

Мне нужно было уехать всего лишь на месяц, а сердце тревожно билось, словно я покидаю дом на более долгий срок. Но назад пути не было. Я не была тем человеком, который отступал или боялся проблем. Всегда рвалась на пролом, и добивалась своего, а сейчас предательски засосало под ложечкой.
Я поежилась:

- Возьми себя в руки, Кристина Давыдова! - Буркнула я, глядя на свое отражение в ванной.

С зеркала на меня смотрела девочка. Да, именно девочка. Уставшая и изнеможенная. Некогда веселая, душа компании... А что сейчас? Сейчас все пошло к черту:  друзья, веселья, гулянки. Они всегда были неотъемлемой частью моей жизни, но сейчас ушли на самый задний план. Не хотелось никому жаловаться на жизнь, и плакаться в жилетку. Поэтому ни кто из моих друзей не понимал, что со мной не так. Одна лишь Алинка разузнала, что моя мама больна, и связалась  со мной со словами поддержки. Как бы мне не было тяжело, но просить у кого-то помощи я была не намерена. Это моя жизнь, моя мать, и мои проблемы. Только мои. Ведь не зря говорят, что судьба преподносит лишь такие испытания, которые ты можешь одолеть. Это стало моим девизом.

Поезд отправлялся в 5:30. Я сжимала в руках билет стоя на платформе. Внутри все сжималось от неизвестности. Ещё вечером мне позвонил Михаил Сергеевич, и сообщил, что нашел подходящую квартиру в районе коттеджа Романова. Однокомнатную квартиру, со всеми удобствами на Рублёвке. Кто бы сомневался. Вряд-ли бизнесмен его категории поселился бы в Бирюлево или в том же Южном Бутово.

Проводница угрюмо на меня посмотрела и потребовала билет, сообщив, что пора занимать свои места. Я легко ей улыбнулась, и пройдя ее досмотр оказалась в душном плацкарте. Вагон уже был забит под отвал. Я нашла свое двадцать четвертое место, и жутко обрадовалась нижней полке.

Ехать было не долго, около часа, поэтому я постаралась не  сильно обращать внимания на моих соседей по полкам. Напротив меня была женщина средних лет, тучного телосложения, только оказавшись на своем месте, она принялась выкладывать из огромных сумок еду: колбасу, огурцы, помидоры, салаты, яйца... запах разнёсся по всему вагону. На верхних полках были мужчины, они дремали, и от них явно разило алкоголем. Я молилась лишь бы они проспали ещё злополучный час моего пути. Запах алкоголя смешался с запахом еды, разными видами парфюмов, и меня начало мало по-малу мутить. Чтобы меньше наблюдать за окружающими, я вооружилась книгой, и к счастью час пролетел для меня не заметно.

Курский вокзал встретил меня шумихой, и кучей народа. Каждый спешил кто куда, совершенно не обращая внимания на окружающих. Казалось каждый жил в своем маленьком мирке, стараясь никого туда не впускать, словно посторонние могли нарушить какую-то душевную идиллию. Москва всегда отличалась своей причудливостью от других городов. Наверное поэтому я ее не особо любила.
Моим конечным пунктом назначения был район Одинцова. Поймав такси, и назвав нужный адрес я отправилась в путь.