Жуткие Кадры

Жуткие Кадры

                               Глава 1

Трагичная история Ханлей Линча. Сентябрь, 1994 год.

      В ту роковую холодную ночь, когда инспектор Ханлей Линч и его напарница сержант Донна О’Рэйли поднялись к полуразрушенному храму на Холме Молчания, шёл сильный дождь. За версту ничего не было видно из-за огромных равнодушных капель, обрушивающихся на и без того влажную землю; а на деревню опустились густые сумерки. Инспектор Линч в те давние годы был ещё достаточно небрежен и смел, чтобы проигнорировать плохую погоду и опасливые советы местных жителей. Ему хватало своей отчаянной храбрости и спокойствия О’Рэйли, которую не пугали ни тени в лесу, ни дождь, ни плохая погода. Она всегда считала, что нет никого и ничего страшнее людей, а капризы природы — лишь неприятное стечение обстоятельств, которое при желании можно было преодолеть. 

      Они выехали из Новой деревни, как только закончили допрос миссис МакГрант и двух молодых свидетелей. Местные выглядывали из окон домов, выходили на дорогу, кто-то качал головами, а один из журналистов, решивших сыскать славу на чужом горе, весело бросил им вслед: 

      — На вашем месте я не стал бы этого делать! Дождитесь утра, инспектор! 

      Линч поморщился и сел за руль: как же он ненавидел этих пройдох. Журналисты слетелись к деревне у Холма Молчания, как мухи на мёд, после того, как тут один за другим стали пропадать люди. Поначалу исчезло несколько детей. Эксперты сделали вывод, что это дьявольская болотистая местность делает своё чёрное дело. Болот в округе было много, особенно рядом с холмом, который так и манил местных детей. Они часто играли в полуразрушенном храме на вершине, хотя тот пользовался дурной славой, но эта слава обрела реальные очертания, когда группа строителей начала восстанавливать храм. Сначала пропал бригадир, затем несколько рабочих. А в одну такую же холодную ночь сбежали и остальные. Они бежали через лес, не разбирая дороги, падая и спотыкаясь. Кто-то сгинул в болотах, а те, кто достиг деревни, заикались и со слезами на глазах умоляли увезти их как можно дальше. Никто не говорил, что именно так их напугало. 

      С тех пор стало пропадать больше людей, но инспектора Линча в деревню привели вовсе не эти случаи. Пару дней назад миссис МакГрант потеряла своего шестилетнего сына Шона. Его искали всей деревней, но безрезультатно: полиция прочесала все леса и поля в округе, но не обнаружила никаких следов мальчика. И сегодня в отделе инспектора Линча раздался звонок: Шона видели живым. Парочка, прогуливаясь у болот, увидела мальчика, а тот убежал в сторону холмов. Сначала местные искали сами, потом позвонили в полицию. Добраться до деревни удалось лишь к вечеру, но затягивать с поисками Линч и О’Рэйли не собирались: на кону стояла жизнь ребёнка.

      Они выехали из деревни в дождь под грустно-насмешливый взгляд журналиста Мёрфи. Никто из местных не отправился следом, и каждый житель, казалось, был отравлен суеверным страхом. Они отворачивались, кусали губы, и в их глазах застыла смесь смирения и настоящего отчаяния. Они и рады были бы помочь, но первобытный страх настолько крепко поселился в их сердцах, что никто не решался пересекать границу деревни в сумерки. 

      — Всё от необразованности, — небрежно бросил Линч, уверенно ведя машину по неровной дороге. — Погрязли в суевериях.

      О’Рэйли согласно кивнула. Всю дорогу их машину трясло, Линч тихо ругался, но его слова заглушали раскаты грома. Деревня располагалась на холмистой местности, и порой холмы были такие крутые, что деревья так и норовили обрушиться на единственную оставшуюся дорогу. Из-за сильной неровности казалось, что они склоняются, чтобы поймать заплутавших путников своими уродливыми тощими ветками-руками. Порой среди деревьев, на более пологих холмах, виднелись старые заброшенные дома, проросшие травой и кустарниками. Люди давно перебрались в новые дома, забросив эти и оставив их на милость природы. 

      Донна, вцепившись пальцами в ручку автомобильной дверцы, напряжённо всматриваясь в тяжёлую темноту, неестественную даже для лесной местности. Казалось, что мрак клубился тут, окружая их и заманивая как можно дальше в лес на верную гибель. Свет от фар не помогал, и Линч сбавил скорость, боясь влететь в дерево или угодить в обрыв. По стёклам стучали капли дождя, дворники не спасали. Худшей погоды для поисков трудно было представить, но не зря Линч заработал славу настоящего упрямца. 

      Дорогу становилось видно, только когда местность освещали вспышки молний. Голубой отсвет показывал путь, но порождал ещё более страшные видения, из-за теней, которые отбрасывали кривые старые деревья. Они оживали и приходили в движение, а ветер накренял их, порождая жуткие скрипящие звуки. При очередном таком отсвете Донна внезапно закричала и схватилась рукой за руль, выворачивая его.

      Колесо угодило в топь, когда раздался очередной раскат грома. Линч ругался и бил машину ногой, хотя и без того было ясно: дальше ехать невозможно.

      — Какого чёрта?! — крикнул он, смотря на Донну.

      — Я кого-то видела. — О’Рэйли держала фонарик и направляла его свет в густую темноту. — Кто-то стоял на дороге. 

      — Тебе показалось, — буркнул Линч. — Какой дурак выйдет в такую непогоду? Разве только шутник из деревни, например, тот журналюга. 

      — Он помахал нам.

      Шутники, заключил Линч. О’Рэйли была согласна и радовалась, что в такую непогоду они никого не сбили. Шутки шутками, но последствия таких игр порой были непредсказуемы. Дальше пришлось идти пешком. Дорога шла прямо, заблудиться было сложно, только ноги постоянно попадали в лужи или подворачивались — до того неровной она была. Ветер завывал и терзал холодными порывами скрипучие деревья, которые ближе к холму стали сухими и поломанными. Трава была скользкой от дождя, обувь давно промокла, но никто из путников не проронил и слова на этот счёт. 

      Когда они подошли к лестнице, ведущей на холм, гроза стихла. Линч счёл это небольшой удачей и начал подниматься первым. Густые деревья заполняли крутой подъём, так, что подняться можно было только по лестнице, сделанной несколько лет назад из металлических пластин. Раньше на холм вела тропинка, но люди забросили её, и она моментально заросла, навеки скрывая свои тайны за массивами деревьев. Даже лестницу уже стало обвивать плющом, а местные только рады: они хотели, чтобы все пути наверх сгинули во мраке.

      В свете молний деревья и кустарники производили мрачное гнетущее впечатление. О’Рэйли казалось, что подвижные тени наблюдают за ними, и что среди шороха пожухлой листвы можно разобрать чужой тихий смех. Но это было, конечно же, только её воображением. Лестница была влажной, рука то и дело скользила с перила, особенно когда дождь усиливался и моросил в лицо, заставляя щуриться. Стук о металлические ступени был слишком громким: когда О’Рэйли говорила, Линч её не слышал. Подъём оказался высоким, крутым, но почему-то дышалось тут заметно тяжелее, да и запах был неприятным, могильным. 

      За пределами деревни слышали о местных суевериях, касающихся этого холма. Линч в них никогда не верил, впрочем, как и другие образованные горожане. Только в глубинках жители до сих пор верили в тёмные мистические силы, хотя жили среди лесов и болот, где мог сгинуть даже опытный человек. Порой эти слухи рождались на ровном месте: лет десять назад бесследно исчезла семья фермера Флинна. У полиции не оставалось сомнений: они уехали из старого сгнившего дома, а местные твердили, что их поглотила проклятая местность.

      Во всё это Линч, конечно же, не верил. И всё же, поднявшись на холм, он первым делом изучил возможные пути отступления. К сожалению, тот был один: только по дьявольски крутой лестнице, основание которой уходило во тьму.

      В очередном отсвете молнии, под оглушающий раскат грома, Линч и О’Рэйли увидели мрачно нависающие над ними силуэты полуразрушенных стен храма. В такую непогоду брошенная крепость внушала суеверный ужас даже им. У Линча по спине пробежал холодок. Хотелось поскорее убраться отсюда. 

      Линч мотнул головой и первым прошёл через сквозной проём в одиноко стоящей башне. На полу лежали влажные доски, оставленные строителями, и под ногами они неприятно прогибались. Вверху раздался громкий хлопающий звук, источником которого оказались пара голубей. Линч достал служебный пистолет и прищурился. Благо, дождь стих, гроза замолчала. Теперь с необычным спокойствием их встречала заброшенная местность. Каменные стены давно пошли трещинами и покрылись мхом, часть из них была разрушена и осыпалась на пол, словно когда-то на храм напал грозный великан. Крыша не сохранилась. Вокруг массивных колонн остались брошенные строительные леса, вверху с неприятным звуком на ветру болтался кусок обмоточной ткани. Пахло плесенью и разложением. 

      Линч переступил остаток стены и прошёл внутрь храма, под ногами хрустели камни. Он не был уверен, что найдёт мальчика, но подозревал, что тут обитают бродяги и беглецы из приютов. Такие умели прятаться, и искать их лучше было в непогоду, заглушающую вторжение чужаков. О’Рэйли шла следом, затем свернула и показала рукой, что исследует то, что осталось от зала. Линч кивнул и направился дальше, ступая по мокрой траве. Всё время его сопровождало ритмичное постукивание капель. Линч шёл вперёд, осторожно обходя влажные валуны, и подсвечивал фонариком, но в какой-то момент решил, что они попросту теряют время. 

      Внезапно в свете фонаря он увидел цветные разводы. Подойдя ближе, Линч склонился и увидел растаявшие в лужах куски цветных мелков. А на стене был оставлен рисунок, выполненный детской рукой. Рисунок, сделанный недавно, который не успело смыть дождём. В душе снова расцвела надежда: они вышли на правильный след. 

      Раздался очередной раскат грома, а следом за ним — непонятный скрежет. Линч вскочил на ноги и обернулся, но вокруг снова было тихо. Усилился дождь. Где-то громко лилась вода. 

      Покой нарушил жуткий, пробирающий до костей вопль. Такого крика Линч ни разу не слышал за годы службы, он даже не мог представить, что люди способны так кричать. Раздалось два выстрела, и Линч бросился к повороту, за которым скрылась О’Рэйли. Забежав в зал, он поскользнулся, растягиваясь на остатках плиточного пола. Чёртов дождь! Именно так подумал Линч, но начав подниматься, в свете молнии, увидел, что вода на земле странного тёмного цвета. Она была липкой и густой. Кровь на работе Линч видел часто, но никогда не испытывал при этом такого леденящего душу ужаса. Он был один в окружении молчаливых старых стен, вдали от деревни и любой помощи. Все звуки скрывал дождь, движения прятала темнота, и инспектор ощутил себя жертвой, добровольно ступившей в капкан. Подхватив пистолет, Линч глянул в сторону откатившегося фонаря, но не побежал за ним — впереди послышалось движение.

      — О’Рэйли! — крикнул он и шагнул в темноту. 

      Раздался очередной раскат грома, и отсвет молнии открыл взору Линча то, что он никогда не забудет. Всего лишь секунду он видел это, но ужас так и застыл в его глазах, заставляя волосы на голове встать дыбом. Темнота и свет, яркая вспышка и Линч словно ослеп, на мгновение он потерял связь с реальностью. Огромный искривлённый силуэт, с лицом порождения больного разума безумца, неявственное мерзкое и жуткое, словно вся гниль этого мира смешалась в нём одном. Неестественно длинные руки, пробирающий до костей взгляд, дикое начальное естество, проступившее наружу. Кровь на жуткой твари, кровь на его уродливых конечностях, кровь на стенах, кровь на полу, кровь повсюду. И явный запах мертвечины. После вспышки молнии зал снова укрыла темнота. 

      Линч не помнил, как побежал. Зато помнил, как услышал, что его преследуют. В абсолютной темноте он споткнулся о камни и упал, разбивая колено и ладони, но частое дыхание и тяжёлые шаги преследователя заставили его вскочить и побежать дальше, игнорируя боль. Он выбежал на улицу, пробежал арку в одинокой башне и проломил своим весом доски. Линч каким-то чудом достиг лестницы и начал спускаться так быстро, как только мог. Рука скользнула по влажным перилам, и он снова упал, разбивая лицо в кровь о железные ступени, но не остановился. Он пополз, а затем встал и рванул в чащу. Он бежал, и каждый раз, когда ветки цепляли одежду, ему казалось, что его ловят уродливые длинные руки. Кровь застилала глаза, слишком сильно болел расшибленный рот. Один раз, кажется, он угодил в трясину. Потом было что-то ещё, Линч не помнил. Все его мысли были сосредоточены только на дыхании за спиной и зловонном запахе смерти. 

      А ещё Линч хорошо запомнил громкие вопли местных, когда он выбежал к домам. Перемазанный грязью и кровью, в рваной одежде, с обезумевшим взглядом и рассечённой до щеки вздувшейся губой, он и сам напоминал обезумевшего монстра, порождение извращённых дьявольских сил, и он кричал, кричал, кричал. Протягивал руки к живым, но те с воплями отскакивали, везде мерещилась кровь, и никто не приходил на помощь. Линч запомнил тот ужас, с которым они смотрели на него. Кто-то поднял ружьё, готовясь выстрелить.

      В какой-то момент Линч без сил упал на колени и над ним склонился человек. Он говорил, что вызвал помощь, что всё будет хорошо, надо только подождать. Успокаивающий шёпот Линч слышал по дороге в больницу и ощущал на плече чужую руку. 

      За ту ночь он едва не потерял рассудок. Машину Линча нашли в лесу, где он бросил её с О’Рэйли, но никакого рисунка на стене и никаких следов крови в развалинах храма не обнаружили. Линч до истерики не желал возвращаться и показывать всё на месте; врачи, опасаясь за его психику, поддержали это решение. 

      Донна пропала без вести. Коллеги с опаской косились на Линча, изуродованного длинным шрамом на щеке. Не подозревали ли они, что это он расправился с Донной в ту роковую ночь? Порой он и сам себя подозревал, но потом думал: нет. Он видел то, что видел. Это не он виноват в её исчезновении, а тот, другой. 

      Взяв вынужденную отставку, Линч в итоге сделал то, чего сам от себя не ожидал. Спустя три недели после тех событий он вернулся в деревеньку у Холма Молчания, чтобы найти Донну. Но сначала он намеревался найти того единственного человека, который помог ему в деревне. Журналиста Мёрфи, менявшего дома и гостиницы в округе почти каждую ночь. Казалось, что он от кого-то прячется, а когда Линч нашёл его, Мёрфи спокойно бросил краткое:

      — Я знаю, что ты там видел.