Зимняя Ласточка

Глава Первая: Письмо

Лето началось рано. От безумной жары, все окна в доме были открыты на распашку. Девятый  этаж жилого здания, в котором жил Андрей имел прекрасный вид. Вид на парк  Далины Роз, вид на стадион Зимбру, да и на всю Ботанику Веке в целом.  Ему нравилось сидеть на балконе и заниматься своими будничными делами под легкий гул Кишинёва и шелест листвы. Ему вообще нравилось получать удовольствие от всего, что он делает, от каждого мгновения своей жизни. По его мнению, это было одним из его лучших качеств.

В свои 30 лет он вел вполне успешный бизнес, имел успех у женщин благодаря своему блистательному обаянию и жил с мамой. Для него это никогда не было постыдным, а окружение давно привыкло к этому факту. Андрей жил по принципу, "если я вам не нравлюсь, то нам не попути!" Со стороны он всегда выглядел, как странный везунчик, который с легкостью добивается всего желаемого и долго не заморачиваеться над чем-то, если ему это не удаёться. Но внутри, как у всех нас, все на много сложнее и запутаннее. Как прекрасно, что люди не ограничены тем, что видят в них другие.

В этом новом дне, дне в начале лета, было что-то особенное. И это было вовсе не предвкушение скорого отпуска и поездки с друзьями на курорт, и даже не предвкушение свидания с новой, очень красивой девушкой. Сердце странно билось. Андрею странным образом было не по себе и  внутри все переполнялось щемящим  волнением. В последний раз, что то подобное он чувствовал наверно несколько лет назад. Достаточно давно, что бы помнить на самом деле. Но Андрей не любил зацикливаться на своих эмоциях, которым причиной могло быть все, начиная от чрезмерного количества кофеина в крови, вплодь до нового запаха духов мамы, к которым он только только привыкал. Эмоции, это то, что нас отвлекает от жизни, и здесь не имеются в виду такие эмоции как радость или грусть, скорее эмоции, которые становятся причинами самокапания. Подумав об этом, Андрей улыбнулся гордясь своему самоконтролю  и окунулся в череду ожидающих по работе дел.

Сквозняк внезапно открыл закрытую дверь его комнаты и послышался голос мамы:

- Андрюша, почту принесли. Иди разбирай. Тут столько всего, мне не разобраться.

Со вздохом переложив компьютер с колен на столик, Андрей медленно, слегка пошаркивая и потягиваясь по дороге пошел к входной двери. На тумбочке у выхода стояла целая горка разных конвертов.

Это было привычным делом. Он работал на дому, поэтому то и вся корреспонденция связанная с работой тоже приходила на дом. Взяв в охапку всю кучу журналов и конвертов он перенес их той же пошаркивающей походкой в свой кабинет, а именно на балкон.

Бормоча про себя "Важно!" и " Не важно..." он раскидал всё что пришло. И только один толстый конверт никуда не определялся. Марки и штампы заграничные. Конверт не стандартный, красного цвета.

Хмыкнув и приподняв в удивлении брови он начал отрывать край конверта особо не церемонясь. Содержимое конверта было исписано от руки. Это ещё больше его удивило. Давненько Андрей не получал старомодных писем от руки по почте, да ещё и с заграницы.

Почерк показался знакомым и Андрей нетерпеливо стал вчитываться в косые строчки наскоро написанного письма.

Здравствуй моё Чудо!

Так долго ждала этого дня.  Дня, когда я буду самой счастливой женщиной на всей планете...  Но самое главное - дня, когда ты перед всеми нашими родными  даш слово, что поведешь меня к нашей новой, светлой, счастливой и беззаботной жизни. Однако, некоторые мечты должны оставаться мечтами. В этом их предназначение.

Я просто смерилась с тем, что ты останешься для меня несбывшейся мечтой. Смирилась, что мы не будем вместе и я соединю свою жизнь с совершенно чужим моему сердцу человеком. 

Я приняла решение оставить тебя позади, в прошлом. Я дала себе слово, что не поменяю более своего решения. Держать слово в моем характере, да ты и сам это знаешь. И это мой последний вечер, пока я все ещё могу и имею право думать о тебе с сердцем полным нежности. Мне так много хотелось тебе сказать, рассказать, показать, отдать всю себя и даже больше...

Я всегда надеялась и верила. Верила, что все не напрасно, что ты послан мне судьбой. Иначе как можно объяснить то, что всегда происходит со мной в тот момент когда я слышу твой голос.

 С первого мгновения нашего знакомства на той старой лестнице, не было никого, к кому бы мне так хотелось приблизится, хотелось коснутся... Ты всем своим естеством засел в моем сердце так глубоко, что ничто не может этого вытеснить. Для жизни мне хватало твоих глаз, для счастья твоих нечаянных звонков и разговоров. Мне больше ничего не было нужно. Только ты и твоя нежность.

Вспомни, как-то мы сидели за чашкой кофе в аэропорту, ты провожал меня. Такой вежливый жест... 

Мы говорили о пустяках, совсем не о том, о чем хотели говорить на самом деле, а я тихо дрожала. Тогда ты спросил, холодно ли мне. Но ты совсем не знал, что эта дрожь преследует меня уже годами. Ей причиной твое присутствие.

То, что ты сидишь так близко от меня, не позволяло мне контролировать те действия, которые не контролируются силой воли. Я могла контролировать свои слова, улыбку, взгляд и движения. Но есть что-то выше рассудка. Моя любовь к тебе живет в каждой моей клеточке, и каждой клеточке хотелось быть с тобой…  Я дрожала.

Ты не знал, ты не понял. Ты тогда прижал меня к груди, всего на пару мгновенной, но я отошла с испугом, так как не могла себе позволить этой роскоши, роскоши поддаться обману. Всего пару лишних мгновений и я отказалась бы улетать, всего пару мгновений в твоих объятьях и я была бы готова всё положить к твоим ногам, всего один поцелуй и я стала бы твоей рабой. По приезду домой меня бросало в дрожь ещё пару месяцев. Именно так ты всегда действовал на меня. Ты мой крептонит. Человек,  возле которого уверенная и успешная женщина в мгновение ока становится слабой и уязвимой.

Кто-то может сказать, зачем терпеть, зачем молчать. Но как-же мне быть по другому, если моя честность однажды уже привела к потере тебя на 5 лет. И то что мы сейчас можем общаться для меня победа. Я должно быть, была бы прекрасной актрисой, если удалось научится вести себя с тобой как с простым знакомым, но для меня это слишком тяжело.