Злобный зверь Неписун

Злобный зверь Неписун

Обычный день. Обычная кухня. Обычная девушка стоит и моет посуду, напевая под нос какую-то песенку. Смысла включать радио все равно нет — шум воды не даст расслышать, потому проще домыть и пойти заниматься другими делами. Но вот необычное творилось на чистом и, казалось бы, пустом кухонном столе.

— Как она меня задолбала! - на чистую поверхность приземлился ворон и принял облик небольшого человечка.

— Вау! – только и смогла выдать Временная муза, что устроилась на том же столе, организовав себе маленький розовый пуфик, — Ты так можешь? А почему не делаешь?

Временная муза буквально пожирала глазами мужчину. А что: черноволосый, брови вразлет, скуластое лицо с правильными чертами и пропорциями, да и тело вроде ниче так. А эти черные одежды — не мужчина, а мечта скульптора и автора любовных романов. Хотя, Временная понимала, что такого персонажа можно и в исторический роман сунуть, и на другую планету. Такой типаж только в танк не пойдет – не влезет, да и не так надо подобную внешность использовать. И почему Муз все это время прикидывался либо вороном, либо чем-то эфимерным, она не понимала.

— Зачем? – рявкнул Муз на Временную, после продолжил мерить стол ногами, — Я тут идеи должен подкидывать, на творчество вдохновлять, моя внешность никак в этом не помогает.

— Зато я знаю, что ты точно Муз, - утвердительно кивнула Временная, - А почему?

— Да потому что с этой дурой обычные Музы не выживают, - Муз кивнул в сторону девушки, что домывала последнюю чашку, - Я сам не знаю, как держусь. Мог бы — придушил, гадину.

— Ну что ты так переживаешь? — временная подлетела к мужчине и положила ладошки ему на плечи, но Муз дернулся, — Ну перенервничала она, наверное, а может влюбилась.

— Влюбилась? В кого? У нее муж и дети! — рявкнул Муз, — В кого ей тут приспичило влюблятся?

— Ну может в мужа, заново, - Временная мило улыбнулась, поправив розовый локон, — Они же люди.

— Не перенервничала, а в конец оборзела, — Муз злым взглядом проводил свою подопечную, что ушла в комнату заниматься другими делами, — Знаешь, чем она занимается сейчас? Хочешь книжку свою продавать!

— И? – не поняла Временная, — Что в этом плохого?

— Да ты представляешь, сколько сил она на это угрохает сейчас?

— Ну, девочка захотела признания. Ну или купить что-то себе хочет, а средств не хватает. На булочку с повидлом или тортик с кремом, — попыталась оправдать автора Временная, — Ну не конец света же!

— Художник должен быть голодным, —вспомнилось Музу.

— Она не художник, — поспорила Временная.

— Она Творец! Те же картинки, только буквами ваяет! Вот и пусть творит! Произведения, а не дурь свою! Это сколько сил и времени угрохается на книжку, чтобы ее за деньги продавать! И не факт, что хоть копейку получит! А я ее знаю, она будет до последнего ее вычищать! У меня же заказы стоят!

Муз вцепился самому себе в волосы и завыл. Он даже чуть не рухнул на лакированную столешницу, но Временная вовремя подсуетилась и создала под ним такой же розовый пуфик, какой был у нее.

— Да ладно тебе, успокойся, все хорошо, — Временная снова положила ладошку на плечо Муза, и даже смогла его погладить, так как мужчина не стал сопротивляться, — Ну выпустит книжку и продолжит писать.

— А если нет? — Муз поднял глаза на розовое недоразумение, что все так же числилось за его подопечной, — Ты слышала про такое заболевание как «неписун»?

— А разве это не сказки? — удивилась Временная.

— Увы, - мужчина тяжело вздохнул, — Когда между писателем и его музой возникает преграда — это первый симптом. Есть те, кто слышит нас, но не хочет писать — это лень или неуверенность. Есть те, кто просто устал, или у него много дел — такое тоже бывает, хотя я называю это плохим планированием своего времени. А есть стена, просто стена. Тогда к нашим подопечным практически не пробиться, а если еще и с той стороны нет желания разрушить стену… Так и теряются авторы. А нам ее нельзя терять, ее помощи люди ждут. Да и ей самой будет плохо.

— Ей вроде сейчас хорошо, — Временная прислушалась к песне, что раздавалась из комнаты, девушка явно не дружила со слухом, но голос был веселый.

— Это ей пока хорошо, — хмыкнул мужчина, но потом его голос грустнел с каждым сказанным словом, — Поверь, я видел авторов, кто прекращал писать. Не тех, кто накропал два рассказа, а тех, кто мог бы писать тома, но остановился. Чтобы написать романы великие, надо много невеликих, еще больше средних и кучу мелких освоить. Сомневаюсь, что Пушкин думал «Вот, будут меня через сотни лет в школах проходить», а его проходят. А таких, как эта – пруд пруди. Им задел дали, так разрабатывать его надо, разрабатывать и писать. А не планы по завоеванию магазинов строить. Если ты талант — тебя буду помнить в веках. А если ширпотреб твой потолок — бумага твоей писанины не стоит. Но им же славу и почет сейчас подавай, продавасты мелочные, а как что не пойдет или проблемки нарисовались — ступор. И чем дольше такой человек стоит, тем сильнее его затягивает болото «неписун». Вот в такие моменты для нас, Муз, и наступает самый сложный период. И должен тебя предупредить — после расставания со своим автором, не все музы могут найти нового. А некоторые вообще просто растворяются в небытие, не справившись с потерей.