Знойная безмятежность

Знойная безмятежность

Иллюзионное марево опустилось на душный город. Он, утопленный полуденным солнцем, звенел тишиной. Даже насекомые и птицы затаились где-то в тени деревьев и не издавали ни звука. Остановилась жизнь; тяжёлый, как вязкий кисель, воздух сдавил лёгкие и не позволял вздохнуть полной грудью. Редкие прохожие, волей судьбы вытащенные из спасительных помещений с кондиционерами, проклинали лето, город и солнце. 

На одной непримечательной остановке, которая ничем не отличается от других своих сестёр, сидел подросток в контрастной футболке в бело-красную полоску. Он лениво наблюдал за движением автомобилей и не обращал внимание на маршрутный транспорт, периодически подходящий к остановке. Ничего его не трогало. Ни жара, ни палящее солнце. Он равнодушно ловил беспричинно осуждающие взгляды старушек и завистливые взгляды остальных людей, тяжело переносящих жару.

Время еле тянулось. Солнце медленно перекатывалось по небосклону. Подросток всё также неподвижно сидел. Пока на него не упала тень, тогда он поднял взгляд. Перед ним стоял долговязый парень с выбеленными всклоченными волосами и пирсингом-кольцом на губе. Его мутные серые глаза, в которых затаилось начало безумия, смотрели сквозь подростка. Под глазами залегли синие тени. Обветренные губы. Обтягивающие чёрные джинсы и такая же чёрная, безразмерная мантия. Охотник. Нервно перебирая пальцами, он постоянно одёргивал край своей чёрной одежды болезненно-белыми тонкими руками, исчирканными сетью белых шрамов и новыми, ещё не зажившими ранами. 

Подросток спокойно поднялся. И нервный парень озарился сумасшедшей улыбкой. Между ними повисло напряжение. И реальность поплыла, искажаясь и расширяясь. И вместо душного города, они оказались в пустынном пространстве, бесконечный простор которого уходил в никуда. Тут не было начала и конца, безликая серая пустыня, без солнца и теней. Было не темно и не светло. Всё было серо и на уровне «никак». 

Белёсый парень зарычал, стирая человеческую оболочку, искажая, ломая тело с отвратительным хрустом. И вот вместо него стоит полузверь с нескладной долговязой фигурой. Лицо вытянулось, превращаясь в лисий оскал, с тёмными пигментными пятнами на коже. Заострённые уши с тёмными кисточками и ряд мелких заострённых зубов, которые лис тут же обнажил. Нервно дернув длинным белым хвостом, парень безумно улыбнулся: 

— Сними эту отвратительную маску.

Подросток тяжело вздохнул. Его тело окутало марево. И вместо него уже стоит человекоподобный ящер. С твёрдой матово-серой кожей, с глазами без белков, со светло-розовой радужкой, с тёмной полоской-зрачком. Из одежды на нём была только шёлковая ткань, которая была надета на манер римской тоги. Ящер неловко переступил, ему было непривычно находиться в этом виде. 

Лис, коротко тявкнув, достал два кинжала и бросился на ящера. Ящер неуклюже увернулся, но его по плечу задело лезвие клинка, и тёмно-синяя кровь потекла по руке, пачкая край белоснежной тоги.

Лис развернулся, облизнувшись длинным языком, снова рванул на ящера. Но в этот раз его кинжалы не попробовали крови. Легко для своего неповоротного тела ящер ушёл вбок. 
Лис затанцевал, хаотично перескакивая с места на место и нанося колюще-режущие удары, но ящер неуклонно уворачивался от каждого выпада. 

Лис фыркнул и покрепче ухватил рукоятки оружия, его глаза сверкнули, и молнии с шипением обхватили лезвия, удлиняя их и усиливая мощь. Он снова бросился и столбы молнии с жужжанием последовали за ним.

Ящер подпрыгнул, материализовал перепончатые крылья и взлетел над лисом. Лис не растерялся, его тело полностью обхватили молнии, и он оторвавшись от поверхности, рванул за ящером. Бой продолжился в воздухе. Лис неутомимо наступал, чередуя удары кинжалов и молний. Но противник уходил от каждого выпада, не позволяя задеть себя. 

Лис не выдержал, и молнии облепили его тело, сверкая, переливаясь и неутомимо треща шумным гулом. Ящер зажмурился из-за этой световой безумной игры, и Лис налетел, снося его на землю и вбивая в серый песок.

Лис перехватил кинжал и воткнул его в грудь ящеру, но с звонким треском лезвие разлетелось. Ящер отбросил лиса. Меняя манеру боя, начал наступать, его руки обхватили светящиеся серебристые жгуты, которые, жившие своей жизнью и извиваясь, потянулись в сторону противника. Взмах когтистой лапы, и жгуты рванули в сторону Лиса. 

Лис рванул в сторону, но жгуты последовали за ним, обвив его плотными кольцами, не обращая внимания на искрящиеся молнии. Лис стал задыхаться, нервно ходил из стороны в сторону. 

Ящер медленно подошёл и, наклонив голову вбок, замер. Потом он обхватил горло белого лиса и посмотрел в глаза. В глазах было только чёрное безумие и жажда силы. 

Ящер вздохнул, и, наклонившись к самым губам Лиса, втянул в себя жизнь. Лис в страхе забился, чувствуя, как из него вытягивают его силу вместе с жизнью. Он понял, что нарвался на противника не по зубам. Нарвался на Безмолвного. На того, кто живёт вне времени и вне жизни. Бессмысленно храня в себе силу, не расточая её и не желая больше. Бессмертные наблюдатели, для которых жизнь — пустой звук. Для которых года и столетия проходят, как один миг. Те, кому всё равно на разрушение миров и пространств. 

Лис попытался вскрикнуть, но силы его окончательно покинули. Последний глоток ящера, и противник в его руках рассыпался в прах

Мгновение. Подросток открывает глаза, поднимается со скамейки и выходит из-под навеса остановки в душный город. Наступив на прах, который взвился белым дымом, он двинулся вдоль проезжей части. 

Где-то вдалеке раздался раскат грома, и на землю неожиданно обрушился поток воды, и недавно чистое небо заволокло тёмно-серыми тучами.