Золотые огоньки

Золотые огоньки

1. Болото

Болото это было совсем нестрашное. В самой серёдке оно напоминало блюдце, до краёв наполненное водой. На пригорках вокруг буйно росли осока и мелкий кустарник, поспевала морошка – будто кто-то специально брызнул оранжевой краской в густую, непроницаемую зелень. А дальше, за луговиной, начинался лес.

Вода, покрытая ряской, тоже была зелёной. В ней копошились водомерки и прочая мелюзга. Но заправляли всем, конечно же, лягушки. В этом болоте жило целое семейство шумных, болтливых квакуш, и все они друг другу кем-нибудь да приходились: двоюродным дедушкой, троюродной тётушкой, а уж братьев и сестёр и вовсе было не счесть. С утра до вечера над болотом стояли шум и гам. Это квакуши переговаривались: «квак!» да «квак!» А как только наступала ночь, закатывали настоящие концерты. Рассядутся по пригоркам – и заводят песни, баллады, ква-ква-кватины, да так, что воздух дрожит.

В одну из таких ночей и появился Нок.

2. Как появился Нок

Нок долго блуждал по лесу, пока окончательно не сбился с пути. В спину ему влажно, с таинственными шорохами дышала темнота, а среди спутанных ветвей то и дело чудился кто-то зловещий и жуткий. Было страшно, совсем озябли лапки, а лесной чаще всё конца и краю не было. Когда показался пригорок, за которым начиналось болото, Нок уже давно выбился из сил. Только хотел остановиться и дух перевести, как вдруг:

- Ка-аррр! - сказала тень прямо над головой. – Ка-арр!

Тень отделилась от разлапистой ели и пронеслась низко, хлопая крыльями. Нок в ужасе побежал, не разбирая дороги.

- Хлюп-клюп, клюп-хлюп! - заговорила прохладная вода.

- Чавк! Чавк! - подхватила топкая, поросшая осокой земля.

Нок перепрыгнул через одну кочку, через другую, да и свалился прямиком в большущую лужу, подняв тучу брызг. Квакуши, что сидели вокруг, на пригорках, бросились врассыпную: кто в камыши залез, кто на дно нырнул. Когда Нок выбрался на большой кувшинковый лист, вокруг уже не было ни души. Тут силы его окончательно покинули, и он горько расплакался: от страха и усталости.

Папаша Тугобрюх, самый уважаемый лягуш в округе, сразу понял, что Нок не опасен: хоть он и выглядел крупнее лягушки, а всё же был совсем малышом. Поэтому папаша Тугобрюх первым выбрался из своего укрытия и даже забрался на кочку повыше – чтобы лучше рассмотреть незваного гостя. За ним подтянулись и другие, потому что хоть квакуши и пугливые, а всё же очень любопытные. Да и было на что поглазеть!

- Смотрите, ква-кая бледная у него шкурка, почти белая! А лапки-то! Длинные за-ква-рючки! И совсем нет перепонок! - зашушукались квакуши.

Нок и вправду выглядел чудно и необычно. Он не был похож ни на лягушку, ни на другого обитателя здешних мест – старую тётку Выпь. Квакуши рты поразевали от удивления. И только папаша Тугобрюх не растерялся, ведь он заботился обо всём многочисленном лягушачьем семействе, а значит, был мудрым и умел сохранять спокойствие в любых обстоятельствах. Он заговорил с Ноком степенно и в то же время ласково:

- Квак же тебя зовут, малыш?

- …Нок! - то ли сказал, то ли чихнул Нок.

- Квак же ты попал сюда? И где твой дом?

Нок не помнил ничего из того, что было с ним до того, как он оказался вдруг посреди непроходимого тёмного леса. Квакуши зашептались, зашумели. Теперь они сидели не только на пригорках, но и на кувшинковых листьях, а некоторые даже подплыли поближе – всем хотелось узнать, что же будет дальше.

- Вот ведь квак получается, - задумчиво сказал папаша Тугобрюх и почесал лапкой огромное брюхо. – Плохо дело.

Больше он не издал ни звука, только надулся, как большой зелёный пузырь – крепко задумался. Да только думал-думал, а так и не смог решить, чем же помочь Ноку. Наконец, он сказал:

- Опасно такому малышу разгуливать по лесам в одиночку, мало ли какая беда может приключиться. Леса эти тёмные, опасные, не то, что наше  болото. Оставайся-ка ты с нами, переночуешь, а там видно будет. Мы народ гостеприимный, примем тебя с радостью.

Только сказал, как квакуши снова загалдели, да так громко! А громче всех та, у которой вся спина была в коричневых пятнышках, – тётушка Рогоза.

- Не бывать этому! - Она забралась повыше, чтобы все её видели и слышали, и гневно расквакалась: – Вы только посмотрите, ква-кой он большой и неповоротливый. Что ему стоит раздавить наших головастиков, наших маленьких хорошеньких деток! Гнать его отсюда!

Многие квакуши заняли её сторону, и понеслось:

- Чужак-квак!

- Ква-кой некрасивый!

- Прочь! Прочь!

А тётушка Рогоза ещё сильнее подначивала:

- Он наверняка прожорлив, квак водяной уж! Он слопает наших малышей!

 Нок снова захлюпал носом.

- Да он же ещё совсем маленький, - выступила вперёд другая квакуша. Её звали тётушка Брусничка. – Хоть и великоват ростом, а не старше моих головастиков. Мы, квакуши, всегда были добры к другим. Неужели откажем уставшему и замёрзшему малышу в приюте?