Зов сердца

Глава 1

Я помню, как в тот день возвращался домой после купания в море, поднимаясь к нашему дому по петляющей тропинке вдоль деревьев и кустарников, и чувствовал себя счастливым и спокойным. Была ранняя весна, когда кажется, что сейчас не середина марта, а май в самом разгаре, и лишь прозрачная прохлада с моря напоминает о том, что зима только что закончилась. Дожди и ветер резко прекратились, как будто их и не было никогда. Это ассоциации с российской погодой дают такие странные впечатления, когда весна на Кипре воспринимается как лето в России.

Но даже для Кипра этот год был аномально тёплым в плане погоды. Весенняя жара пришла удивительно рано – оливки начали цвести раньше времени и жасмин распространял сладковатый аромат. Птицы уже вовсю образовали пары и свили гнёзда, а в небе перелётные стаи возвращались в родные края после зимовки. В этих краях было много птиц, и я даже успел полюбить их общество. Я радовался, наблюдая, как они обосновывались рядом с нашим домой. Мне было особенно приятно следить, как природа оживает в этом месте, зная, что это моя земля, которая принадлежит мне и моей семье, а все эти птицы, облюбовавшие эту местность, мои домочадцы.

Сейчас я понимаю, что тогда я был абсолютно счастлив, потому что у меня было всё, о чём я только мог мечтать. Сразу после окончания всех дел в России, я купил виллу «Синее море» и подарил её на свадьбу Ольге. Раньше она получала доход от аренды этого места, но теперь дом и земля, на котором он стоит, принадлежат ей. И здесь мы живём уже пять лет.

Нашему сыну – Марку только исполнилось полтора года. Он растёт активным, умным мальчиком, здоровым, как бычок, и забавным, как щенок. Даже такая беспокойная мамочка как Ольга, которая к тому же ещё и врач, не находит у него патологий развития.

Мне нравилось делать что-то своими руками. Когда можно было пригласить мастера, я старался сначала сделать работу сам. Я научился прорежать деревья и кустарники, чтобы тропа к морю не зарастала, чинить кованную ограду и замки в воротах, восстанавливать насос для фонтана во дворе перед домом. Раньше всё у меня было временным – бизнес, дом, люди. И я без сожаления всё это оставил. Но здесь я наконец-то понял, что бросил якорь в тихой гавани и рядом со мной только те, с кем я проведу жизнь. И я не хочу оставлять это место. Не хочу терять ничего из того, что есть у меня сейчас.

На моём столе лежала корреспонденция, но я не хотел в этот момент просматривать счета и читать письма. Мне казалось это странным, но здесь любили рассылать бумажные письма, запакованные в конверты с марками, потому что здесь есть государственная поддержка почты Кипра. Работает ещё хуже почты России, но здесь это никого не беспокоит.

Я принимал душ, пока Ольга раскладывала вещи в шкаф после стирки и фоном рассказывала о последних событиях. Вообще-то она неразговорчивая, но иногда, как сегодня, вдруг говорила о разном. У Марка прорезался зубик, и поэтому он капризничает и отказывается спать, но она достала новую мазь с анестетиком, которую, кстати, можно использовать для амбулаторных операций, и она отлично должна помочь малышу. А потом она неожиданно рассказывала о соседях, к которым на каникулы приехал внук. Он заходил поздороваться, пока я был на море. Они тоже русские. А ещё калитка опять скрипит, и она конечно высокого мнения о моих талантах в области мелкого ремонта, но было бы не лишним пригласить специально обученного человека.

Этот мягкий спокойный голос и совершенно обычный разговор был мне гораздо приятнее, чем важные обсуждения насущных вопросов на сходках. Последние годы я так глубоко погрузился в обыденную спокойную семейную жизнь и тихий вялотекущий бизнес, что совсем перестал думать о событиях, которые остро стояли раньше и требовали немедленного решения. Теперь я думал о том, что нужно подстричь ещё пару кустарников, пока они окончательно не заросли этой ранней весной, но они могут подождать до следующей недели. Мог ли я раньше отложить дела на неделю? Я фыркнул про себя, потому что в моей прошлой жизни промедление в один час могло стоить кому-нибудь жизни.

Но я не могу сказать, что потерял хватку. Я по-прежнему тренируюсь 5 дней в неделю, хожу в тир и тихо отмываю чужие незаконно заработанные деньги. Но тут целая страна этим занимается. Масштаб моих тёмных дел теперь уже не такой как раньше, но я всё ещё поддерживаю себя в форме.

Я вышел из ванной, обматывая себя полотенцем ниже пояса. Ольга теперь рассказывала про птиц, которые вьют гнёзда раньше времени, не заботясь о том, что неожиданно может похолодать, но здесь ведь всё равно не бывает минусовой температуры, так что не замёрзнут. Я иногда поражаюсь, насколько одинаково мы с ней думаем.

Она складывала стопкой чистое бельё, сама одетая в футболку, которая доходила ей до середины попы и очаровательно задиралась, когда она наклонялась, открывая круглые полушария. Я часто смотрел на неё и не чувствовал, тех лет, что мы с ней были в разлуке. Я как будто ещё вчера раскладывал её на кровати в спальне в отцовской квартире, сажал её на тумбочку в коридоре, потому что мы уже не в состоянии были никуда идти, или брал её у себя в клубе на кожаном диване. И только сегодня утром мы занимались любовью на веранде с видом на море, когда Оля наконец согласилась принять меня. А ведь с тех пор прошло от 16ти до 5ти лет.

Мы всегда запоминаем события, которые были на пике, которые вызывали страх, боль, отчаяние. У нас всё это было, именно поэтому я сейчас такой счастливый. Ольга для меня совсем не изменилась.

Я подошёл к ней и обнял со спины, прижимая тёплое любимое тело. Она дёрнулась и весело засмеялась, потому что капли прохладной воды после душа капнули ей на плечи.