Звезда Лейтена

1

Пролог

12 световых лет от Солнечной системы

Система звезды Лейтена

Орбита планеты Лейтена-b

Орбитальная станция “Горизонт”

Павел Тавридис, позывной - Гуцул

{}[1] мая 2346 года

}{[2] по земному времени

Скудного аварийного освещения едва хватало на то, чтобы видеть собственные ноги.

Взрыв, прогремевший несколькими часами ранее в одном из шлюзов, хорошо так тряхнул орбитальную базу, и чем выше группа выживших пробиралась к административным уровням, тем сильнее были разрушения.

На полу лежали керамо-пластиковые урны, их содержимое высыпалось на пол, и то и дело попадалось под ноги, Павел внимательно смотрел себе под ноги, стараясь не издать ни единого шороха.

В воздухе отчетливо пахло гарью и жженым пластиком, сизый дымок фигурными клубами вился где-то на уровне груди крадущегося по коридору мужчины.

Гуцул крепко сжимая обеими руками длинный кусок металлической трубы, остановился, принюхиваясь, будто пытался по одному только запаху понять, в какой стороне находится очаг возгорания. От мысли, что на одном из уровней начнет бушевать пожар, он похолодел. Серьезнее огня могла быть только полная или частичная разгерметизация одного из уровней.

Павел сделал себе зарубку в памяти закрыть гермодвери за своей спиной, чтобы пожар не выжег весь кислород на станции, пока они будут добираться до отсека со спасательными капсулами.

На своем пути он часто останавливался, прислушиваясь к обстановке, одинаково боясь услышать рев пламени и звуки, которые мог бы издавать человек. И каждый раз вздыхал с облегчением - в этот раз повезло.

За зараженными до сих пор не замечалось склонности к брожению по станции без особого стимула. Однако ничто не указывало на то, что где-то поблизости был кто-то живой. Но, это еще ничего не значило.

Карман хлопкового, темно-синего комбинезона приятно оттягивал ствол табельного оружия, отобранного у сотрудника безопасности, но применять его Гуцул был готов только в самом крайнем случае.

Мало того, что огнестрельное оружие могло в неумелых руках сотворить непоправимое на орбитальной базе в открытом космосе. На грохот выстрелов обязательно сбегутся зараженные, и тогда действительно только и останется, что пустить себе пулю в лоб.

Коридор впереди него плавно поворачивал налево, повинуясь изгибам монорельса, утопленного в панелях потолка.

Павел практически прижался к правой стене, пытаясь разглядеть противника, но все равно видел только противоположную стену.

Липкий страх перед неизвестностью не давал сделать ни единого шага вперед, сковывая ноги незримыми цепями. Но и назад ему дороги не было.

За его спиной в надежно запертом кабинете сидели гражданские во главе с Егором - его младшим братом. Если Гуцул не вернется к ним с ключ-картой от верхних уровней, они все обречены.

Он сделал глубокий вдох. Прислушался.

Там за поворотом явно был слышен непонятный треск, монотонно появляющийся и исчезающий вовсе.

Больше Гуцул ничего не мог расслышать, и, набравшись смелости, сделал несколько осторожных шагов вперед, в любой момент готовый отскочить обратно.

Но за поворотом никого не оказалось.

Черный пластиковый козырек, когда-то похожий на стекающую черную каплю, был смят и сломан сошедшим с пути монорельсом.

Задранный вверх зад вагончика соприкасался с контактным путем, отчего в поезде до сих пор сохранялось питание. Из покрытых паутинками трещин окошек лился белый свет, казавшийся ослепительным в полутьме аварийного освещения. На одном из окон алели кровавые разводы. Отчего-то Павлу подумалось, что кто-то знатно приложился головой о стекло, когда поезд сошел с пути.

Возле носа поезда контактный рельс вышел из-за потолочных панелей, и толстый электрический кабель, покачиваясь, искрил каждый раз, когда соприкасался с металлическим боком монорельса, и тут же отскакивал обратно.

Гуцул заставил себя выровнять дыхание. Он только что нашел источник странных звуков и причину, по которой на уровне отсутствовало нормальное освещение. Его задачу это не упрощало, но он все равно почувствовал какое-то иррациональное облегчение.

Он по большой дуге обошел поезд, стараясь не соприкасаться с металлом или раскачивающимся проводом, и двинулся дальше. Сразу за козырьком была утоплена в стене неприметная дверь служебного помещения, а чуть дальше по коридору чернел поворот на палубу.

Паша на мгновение задумался. Индикатор горел зеленым светом, и все его нутро ветерана, учувствовавшего в битвах с мятежниками кричало, что нельзя оставлять за своей спиной открытую дверь. Там могут быть враги.

Или выжившие.

Заблокировав дверь, он может отрезать кому-то единственный путь к спасению.

Гуцул подошёл к двери вплотную, и только тогда увидел, что ручка ее перепачкана кровью. Он сглотнул, и приложил ухо к холодному металлу.

Тихо.

Однако, сквозь треск искр и стук собственного сердца, он услышал чье-то хриплое дыхание.

Или это его собственное?

Павел набрался смелости, очень тихо, почти деликатно постучал по двери одними костяшками пальцев.

За дверью послышалось копошение и чьи-то торопливые шаги.

Паше мигом представилось, как какой-то выживший бедолага, раненный во время взрыва, возможно, тот самый, который оставил своей головой кровавые следы на стекле, так же прижался ухом к двери и слушает, что происходит в коридоре.

— Если ты живой - отзовись. — Тихо проговорил он, надеясь, что человек по ту сторону его слышит. — У нас группа выживших, мы идем на верхние уровни к спасательным звездолетам. Если ты не отзовешься - я забаррикадирую дверь и пойду дальше.

Гуцул не услышал ответа, но он понимал, что человек может быть контужен, и тогда ему потребуется чуть больше времени на то, чтобы усвоить только что полученную информацию. Или, быть может, нарушен речевой центр в мозгу, и человек пока не может ничего ответить.