Звездная пыль

Звездная пыль

Глава 1

Все-таки хорошо, что в мире есть утро. Такое беззаботное, свежее, умытое утренней росой и еще чуть теплыми солнечными бликами. И лес – густой, терпкий, скрипучий. Утром жизнь начинается как будто сначала, утро дает новый шанс, новый лист, комкая и закидывая тревоги куда-то под старинный бабушкин комод. И можно представить, что не было былых ошибок, что впереди только беззаботная радость. Лес, роса, далекий крик петухов и запах влажной хвои.

Если бы это было так.

Мири болезненно поморщилась, когда событие вчерашнего дня вспыхнуло в голове с оглушающей яркостью. Как же стыдно, как же противно, что она допустила этому случиться! И страшно, что теперь будет, когда болтун Сэм разнесет ее тайну по всей деревне. Зная Сэма, который был горазд комара описывать так, будто это был на самом-то деле голодный медведь-шатун, Мири не сомневалась – к вечеру сегодняшнего дня, самое позднее, ее вызовут на общинный совет. И тогда... тогда ничего хорошего не будет, это наверняка.

Так, вздох-выдох, нужно успокоиться. Вон, уже листья соседних молодых березок заколыхало как на сильном ветру, того и гляди сорвутся. Нужно держать себя в руках, пока чего похуже не случилось.

А ведь был вчера такой чудесный день. Вчера Мири исполнилось 17 весен, и хоть ее жизнь от этого глобально не поменялась, было что-то сакральное в цифре совершеннолетия. Как будто после этого рубежа наступает новая ступень, новый уровень.

Новые возможности, ха! Парням разрешалось с этого возраста пить крепкое пиво, а девушкам – выходить замуж. Хотя, кто женится на Мири, разве только слепой и безрассудный. И, честно говоря, это было очень обидно.

Все случилось немногим больше 17-ти лет назад. Тогда отец, которого звали Анфаби, жил еще возле самого моря в добротном кирпичном доме и ловил рыбу на продажу. Сейчас на месте бывшего побережья уже давно соленая вода, и от домика не видно даже трубы. В тот памятный день было очень пасмурно и море не на шутку разыгралось. Отец сказал, что буря была не обыкновенной, а как во время Открытия Прохода, когда прямо на пике страшного шторма вдруг замирают море и разглаживаются волны. Что было странно, так это то, что Проход открывался раз в 3 года, и срок еще не наступил… Быстро собрав рыболовные сети, тогда еще молодой мужчина хотел поскорее скрыться в доме, потому что Открытие Прохода было делом таинственным и страшным, все люди в деревне суеверно боялись в эти дни даже глядеть на море, не то что быть возле него. Начинался сильный прилив, вода как будто теряла свой обыкновенный цвет и плотность, становилась тяжелее и окрашивалась в сотню разных оттенков всей цветовой палитры. Небо, будучи над кромкой моря совершенно обычным, приобретало все дальше к горизонту оттенок темной стали, который еще больше подчеркивал неестественные цвета воды. А горизонта, как такового не было, потому что в нескольких километрах от берега начинался густой туман. Старики говорили, что за туманом находится Мировой Океан, который соединяет этот мир с бесчисленным множеством других миров. Для Мири и ее отца это имело особое значение. Потому что мать Мири появилась на берегу деревни как раз из Прохода.

В бессознательном состоянии ее мягко прибило к скалистому берегу. Лодка, в которой она находилась была уже наполовину затоплена, и ее неизменно тянуло ко дну. Анфаби, увидев это, не стал медлить, и со свойственной ему расторопностью вытащил незнакомку, а за ней и небольшую лодку на берег. К тому моменту как он донес все еще бессознательную девушку в свой дом, захватив заодно со дна лодки сундучок, вырезанный из очень редкого в тех краях камнедерева, небо снова почернело и начался сильный ливень. Проход закрылся.

Долго выхаживал Анфаби незнакомую девушку. После обморока она не скоро пришла в себя, потому что у нее начался сильный жар. Что только он не делал, как только не лечил, ничего не помогало. И думал мужчина, что все, уже не выжить ей, как внезапно жар спал и незнакомка погрузилась в такой же странный, как и она сама, сон.

Анфаби, когда ее впервые увидел, не поверил своим глазам. Такие люди бывают только в сказках, подумал тогда он. Все из их деревни, да и из других окрестных селений, все – и мужчины и женщины – были крепкими, немного коренастыми, чуть смугловатыми людьми, темноволосыми и кареглазыми. Незнакомка же было тоненькая как тростиночка, маленькая, беленькая, с волосами – то ли абсолютно бесцветными, то ли серебристыми, и с пронзительно синими глазами. Даже в бреду глаза оставались невероятно пронзительными, и этот взгляд потряс Анфаби до глубины души. Тогда он решил, что эта девушка будет его женой, что бы там не случилось.

Девушку звали очень мудрено, как никого в деревне не нарекали – Аниэль. Певучим голосом с неуловимым акцентом она поведала Анфаби, что потерпела кораблекрушение, когда возвращалась домой из долгого увеселительного путешествия. Сказала, что не знает жив ли кто еще из ее спутников. Поведала, как сражаясь за жизнь, она открыла Проход в произвольный мир, и это оказалась деревня, где жил Анфаби. Не иначе как высшие силы послали ей его. И что теперь ей надобно окрепнуть и двинуться дальше в путь, чтобы не стеснять своего спасителя.

Признаться, Анфаби не шибко поверил всему, что рассказала прекрасная незнакомка. Он хоть и был из простого люда, но живо интересовался всем на свете, слушал истории старейшин долгими зимними вечерами и имел обо всем свое незаурядное мнение. Однако мужчина решил, что вытягивать правду неправильно, потому что должна быть причина, почему эту правду ему не открыли. Скажет потом, если захочет. А пока он был готов предоставить кров и еду, ничего не требуя взамен.

Аниэль шла на поправку, каждый день ходила к морю, и печальная возвращалась обратно. Вскоре она была вынуждена сказать, что Проход открыть не получается. Она попросила приютить ее еще на какое-то время, пока не подойдет естественный срок Открытия Прохода.

А потом Анфаби увидел, что его гостья ждала ребенка. Его это сильно смутило, потому что выходило, что у Аниэль был супруг, который ее наверняка ждет где-то там, за Мировым Океаном. И что любовь Анфаби останется без ответа.