Крепостная князя Ларина. История попаданки

ПРОЛОГ.

— Боишься меня? — спросил он, словно проникая в самую душу своими синими глазами.

— Н-нет… — ответила я, заикаясь.

— Вижу, что боишься, — не поверил мне Ларин. — Не бойся. Я девиц не обижаю.

Я выдохнула.

Всё же не ошиблась я в нём. Хоть он и…колдун, выходит, или как это называется, но — благородный, и женщину обижать не в его манере, пусть я и всего-то крепостная и не дороже ему, чем это кресло для посетителей его кабинета, на котором я сейчас сидела.

— Я не… Не боюсь, — ответила я смелее, выдержав его прямой взгляд и не опустив глаза. — Вы же дали мне слово. Барин.

— Можно сказать и так, — усмехнулся он одними губами. — Дал слово. Ты не должна нас бояться, Ольга. Ты просто должна принять, что мы не совсем обычные люди, и выполнять то, ради чего ты находишься в этом доме — ухаживать за Соней и не акцентировать внимание на том, что она не вполне обычная девочка.

— Да, я постараюсь, Михаил Алексеевич, — закивала я. — Я всё поняла.

— Вот и молодец.

Мы на время замолчали. Кажется, мы всё уже обсудили, и мне пора уходить.

Сейчас он меня попросит оставить его одного или уйти к Соне.

А мне отчего-то было это жаль.

Жаль с ним расставаться.

И я его в само деле перестала вдруг бояться.

Я относилась к нему по-прежнему осторожно, но… Страх — животный, такой, что потели ладони — пропал.

Он дал слово, что не тронет женщину, и я ему поверила.

Просто так, взяла и поверила.

И теперь мне не хотелось уходить…

Но повода оставаться не было.

Михаил же не сводил с меня задумчивого взгляда, но хранил молчание.

Секунды шли, но я не решалась прервать это его молчание.
Мне даже стало неловко.

О чём можно так долго думать и…смотреть слишком продолжительное время на простую крепостную? Я вовсе не достойна подобной чести.

И…засмущалась.

Никогда прежде мужчина не сидел со мной вот так наедине и не смотрел на меня таким проницательным, прямым взглядом, смысл которого я сейчас понять не смогла бы…

— Впрочем, ты ведь тоже не совсем обычная, не правда ли? — сказал наконец он.

— Ч-что? — тихо ахнула я.
Он что — догадался?

Но как?

Когда?

Господи, я едва не упала в обморок прямо на палас в его кабинете!

Руки задрожали.

И что же он обо мне узнал?

Нельзя себя так легко выдавать.

Может, это вовсе не то, о чём я подумала.

Я прикрыла на миг глаза, сделала глубокий вдох, чтобы заставить себя успокоиться.

Затем снова посмотрела на Михаила.

— Что вы имеете в виду, барин? Я вас… Не вполне понимаю.

— Ты, Ольга, тоже не обычный человек, — ответил Ларин.

Сердце пропустило удар, а затем помчалось вскачь словно сумасшедшее, грозя разломать мою грудную клетку и умчаться вперёд.
Он всё же догадался. Или узнал!

Он знает, что со мной что-то не так.

Но как он понял?

Да уж, водить за нос образованного князя оказалось вовсе не так просто, как других крепостных или слуг барина. Великий князь меня раскусил в два счёта, похоже…

И что теперь со мной будет?

Но я снова глубоко вздохнула и взглянула ему в лицо.

— С чего вы сделали такие выводы? — спросила я, будто бы не понимая, о чём он говорил.

— Ты и сама знаешь, насколько ты необычна для крепостной, — отозвался Ларин и наклонил голову набок, разглядывая меня так, словно я какой-то очень интересный ему экспонат в музее…

— Я всё же не понимаю, о чём вы речь ведёте, барин.

Я смотрела на него так невинно, насколько могла.

Как ещё спасти себя от беды я просто не знала.
Поэтому решила не признаваться до победного.

— Ты говоришь и мыслишь не так, как все остальные, — пояснил Михаил. — Ты образованнее даже некоторых дворян. Твой духовный мир слишком…наполнен и сложен для женщины и уж тем более крепостной.

Всё так. Даже жарко стало.

Я не смогла скрыть того, что я совсем из другого теста, чем местные люди.

И, кажется, рассекретила себя.

Ой мама… Беда будет, беда.

Ощущение опасности выбросило в мою кровь столько адреналина, что я едва сдерживала дрожь.

— И что, по-вашему, это означает, барин? — уточнила я.

Надо же понимать его намерения теперь.

Он меня…убьёт? Или оставит для опытов?

— Что ты, Ольга — не крепостная, — ответил он уверенно, словно думал об этом не один день и пришёл к определённым, между прочим, логичным выводам.

Господи, и что же мне делать-то теперь?

Страх затапливал мою душу словно судно, которое потерпело кораблекрушение, наткнувшись на рифы…

На глаза невольно наворачивались слёзы, которые я пыталась смахнуть незаметно, чтобы князь не видел, что я плачу. Плачу от страха за свою жизнь.

— А кто же я? — задала я новый вопрос.

Мы говорили с Лариным, забыв обо всех титулах и условностях так, словно были равными. Словно время остановилось для нас обоих даже без участия здесь сил князя.

Между нами снова повисло молчание, нарушаемое лишь тихим тиканьем больших напольных часов…

Сейчас я услышу свой приговор…