Измена. Ты меня (не) забудешь

Пролог

События, герои, названия того или иного учреждения, заведения и прочее — выдуманы. Любое сходство с реально существующими людьми или местами — чистая случайность.

В истории будут герои из книг «Два босса для матери-одиночки» и «Всё равно будешь нашей».

История самостоятельная.

В тексте присутствуют: нецензурная лексика, откровенные сцены, от ненависти до любви.

— Он у меня такой красавчик... Ой, девочки... — восторженно щебечет молоденькая блондинка в коротком розовом платье, прижимая руки к груди.

— Покажи-покажи... — нетерпеливо тянутся к ее телефону подруги.

Я кручу бокал за тонкую изящную подножку и задумчиво рассматриваю переливающееся в хрустальных гранях тёмно-красное вино. Теплый ветерок доносит аромат цветущих петуний из подвесных кашпо. Пить совершенно не хочется. Хочется скорее уехать домой. Няня уже должна привезти нашего сына, а ночью, наконец-то, прилетит мой любимый. И надо было ему задержаться в своей Праге по работе... А я так скучаю по его объятиям и нежному голосу...

И где же носит моих подруг?

Я осматриваю просторную террасу моего ресторана, украшенную пышной зеленью и мерцающими гирляндами, создающими уютную атмосферу осеннего вечера. Со вздохом ставлю на белоснежные мраморные перила бокал, наблюдая, как по его стенкам медленно стекают рубиновые капли.

Тем временем компания молодых девушек в ярких летних нарядах, стоящих недалеко от меня, продолжают весело щебетать, то и дело заливаясь звонким смехом. До меня доносятся обрывки их разговора — они с восторгом обсуждают какого-то невероятно красивого и заряженного нового парня одной из них. Но я не особо обращаю на них внимание, погруженная в свои мысли. Достаю из маленькой замшевой сумочки телефон, проверяю сообщения от няни — всё в порядке, сынишка уже дома. Быстро отправляю мужу смайлик с поцелуйчиком, и снова прячу телефон в сумочку.

И надо же было Таньке пролить на Катьку вино! Красное пятно расползлось по белоснежному платью подруги со скоростью света.

— А какой в постели? Говорят, что такие шикарные мужики ни о чём, когда дело доходит до секса, — дует губы одна из девушек. Я закуриваю, пряча ухмылку за стиком. Господи, сколько им? Лет по двадцать? Двадцать три? А разговорчики на уровне прожённых опытных женщин.

Даже я не знаю, какие шикарные мужчины в постели. Забыла. Мне хватает столько лет думать только об одном…

— В постели атас! — восхищается тем временем звезда этого вечера. — Я просто в шоке, откуда у него столько сил! Всё для меня! А какие он подарки дарит, девочки-и! И почему он женат?

— Жена не стена, — хохотнула другая девушка. Мда. Что по морали? — Ой, Светк, ты такая счастливая! Мне бы такого самца закадрить! У него брата нет?

— Кажется, нет… Только сестра, — теряется на миг девчонка. — Но…

Неожиданно из её дрожащих от волнения рук выскальзывает дорогой смартфон, и с глухим стуком падает прямо мне под ноги на серую плитку террасы. Я присела на автомате, быстро подняла гладкий телефон в розовом защитном чехле и случайно глянула на яркий экран, где был открыт профиль этого загадочного альфа-самца. Мне чуточку и самой стало любопытно — какой он, этот мужчина, сумевший вскружить голову этих девочек.

Но экран показывает знакомое до боли лицо... Моего собственного мужа. На фотографии он улыбается той самой особенной улыбкой, которую, как я думала, приберегал только для меня.

Я моргаю, не веря своим в момент слезящимся глазам, и машинально протягиваю девушке телефон трясущейся рукой, чувствуя, как внутри все холодеет от нарастающего шока, словно кто-то вылил за шиворот ведро ледяной воды. Поднимаю взгляд на неё, всматриваюсь в её точеные черты и сглатываю внезапно пересохшим горлом. Надо же! Так это же Света — его секретарша, о которой он с такой теплотой отзывался в последнее время! Молодая, стройная, с длинными шелковистыми волосами цвета карамели и сияющими голубыми глазами... А теперь, судя по всему, еще и любовница моего благоверного.

Она меня тоже узнаёт — я вижу, как расширяются от ужаса её зрачки, а нежный румянец на щеках сменяется мертвенной бледностью.

— Вероника Викторовна... — глаза расширяются от удивления. Наигранно, правда. Так фальшиво, что мне становится ещё хуже, чем было. Её губы растягиваются в приторно-сладкой улыбке. Тем не менее, я делаю вдох и киваю.

— Света.

— А мы у вас день рождения отмечали, — щебечет девушка, окинув оценивающим взглядом крыльцо моего ресторана. Её тонкие пальцы теребят ремешок сумочки. — У вас так вкусно, Вероника Викторовна!

Она говорит, а у меня перед глазами фантазия рисует, как мой любимый целует эти накрашенные розовой помадой губы, стягивает это тонкое шёлковое платье, как... как...

Желудок сжимается от тошноты. Я механически киваю, стараясь сохранить невозмутимое выражение лица.

Из ресторана, звеня колокольчиком над дверью, выходят мои подруги. Смеются, пока я умираю в агонии. Прямо сейчас горю, чувствуя на себе внимательный, изучающий взгляд Светы.

Цепляюсь за руку Кати, как за спасательный круг, и иду вместе с ними к припаркованной у обочины машине. Не понимаю ничего. Не чувствуя земли под ногами. В висках стучит, к горлу подкатывает ком. Мне очень плохо.

Неужели, столько попыток быть со мной, столько лет брака и нашего сына он смог променять на… на… На это?