Дикарка для ректора

Глава 1

Ранним утром, когда мир ещё спал, только я одна, осторожно оглядываясь, прислушивалась к каждому звуку, медленно выползла из-под ветхого одеяла. Тяжёлый храп отца продолжал раздаваться, и это было хорошо, ведь если он проснётся, занятия магией придётся отложить до завтра. Осторожно перешагнув спящих сестричек на полу, я выбралась из душной полутёмной хижины на свежий воздух.

О, как я благодарна всем находящимся на небесах, что на этот раз у меня получилось!

Магия — дар, что не каждому достаётся, особенно беднякам и рабам. Но мне была уготована удача, и в свои неполные восемнадцать лет я обнаружила дар предвидения. Могу ли я применить его, кроме как в качестве гадалки? Но опасаюсь, что проворные южанки на рынке затопчут меня.

Достаточно страха. Пора действовать, пока отец не проснулся.

Наклонившись, я вгляделась в серое предутреннее небо, где розовая полоса медленно нарастала. На что мне загадать? Закрыв глаза, я прислушалась к каждому звуку: дуновение ветра, шорохи… Всё это делало меня ближе к истине.

Остановившись в нескольких шагах от хижины, я вгляделась в серое предрассветное небо, где на горизонте медленно распускалась розовая полоса. Чего бы загадать… какого вопроса задать будущему? Я медленно закрыла глаза, вслушиваясь в каждый звук, связывая себя с окружающим миром крепкими нитями подсознания. Каждое дуновение прохладного осеннего ветра, любой шелест облетевших кустиков, каждый порыв птичьих крыльев – всё это звучало, приближая меня к истине, к самой сути мироздания.

Что произойдёт сегодня? Выздоровеет ли малютка Октавия? Поест ли досыта маленький Фрэнсис? Сумеем ли мы с Кэролайн заработать пару монет? Сердце тревожно забилось от предчувствия, но почему? Неужели я задала вопрос, на который мироздание не может ответить? Во рту пересохло, а перед внутренним взором возникла ужасная картина с черными силуэтами воинственных людей и брызгами алой крови. Я ахнула и резко прервала видение.

- Анна! Где тебя дамоны носят?! – прогремел за спиной грубый голос.

Это был отец. Стало страшно.

- Иду, господин Ноа! – ответила я, как требовалось. И без лишних промедлений вошла в хижину.

Там все уже пробудились. Фрэнсис, стоя на своих ножках, ловко добрался до кувшина с молоком. Ему исполнилось пять, и он больше не ждал, как Октавия, когда появится взрослый, мудрый человек, чтобы накормить его. Вспоминая те ночи, когда я вставала, чтобы утолить голод обоих, помню свои старания успокоить их и предотвратить отцовский гнев, суя в жадно распахнутые ротики бутылочки с молоком.

Сегодня – особенный день, и лишь отец был недоволен, ведь я не накрыла на стол, прежде чем заняться волшебством. Последнюю лепешку мы съели еще вчера.

Я не боялась отца – по характеру пошла в него, могла за себя постоять, но Кэролайн слишком тихая и послушная, чтобы перечить. В юности отец пережил многое: рабство, телесные наказания, даже бегство из-за поджога господского дома. Он чудом избежал казни благодаря заступничеству благородных. Потом он пересек границу и встретил нашу мать, миловидную аранийку, которая недавно умерла, рожая Фрэнсиса. Теперь мне приходилось подчиняться ему ради защиты младшей сестры, потому что сына он не обидит.

Завершив накрытие колченогого стола деревянными тарелками и потрепанными салфетками, я нервно оглянулась на спящих домочадцев.

Застыв рядом со мной, Ноа Силиван хмурил густые брови, мрачно следя за каждым моим движение, неодобрительно качая кудрявой головой. Его каштановая короткая борода с редким налетом седины смешно колыхалась из стороны в сторону, но мне не было до смеха. Я старалась считывать его мысли, но моя хрупкая телепатия не выдержала ярости и гнева, затуманивших его разум.

- Почему на столе до сих пор нет пищи? – грозно спросил отец.

Вздохнув, я с печальным видом развела руками.

- Мы съели всё вчера.

- И ты за ночь не могла ничего заработать?!

Он наступал на меня с самым угрюмым видом, в то время как я крепко ухватилась за край стола, отказываясь проявить слабость, не позволяя ему поверить, что он сильнее меня. Я помнила, как вместе с сестрами нас выставляли за дверь, в ответ на что он закатывал матери громкие скандалы, сетуя на отсутствие наследника. Он сломил ее, но меня не сумеет.

- Вы бы и сами могли заработать, господин Ноа, — произнесла я тихо и спокойно.

Отец дернулся, взглянув на меня с досадой.

- Дура! Ты ведь знаешь, дважды в неделю я не могу появиться в городе, не то что воровать! — проскрежетал он, пытаясь схватить меня за подбородок.

Увернувшись, я щелкнула зубами, но это не остановило отца от того, чтобы толкнуть меня к нашему убогому очагу. Падая на землю, я невольно задела колыбель Фрэнсиса; он жалобно закряхтел, но слезы не выступили у него на глазах – от голода у младенца не было сил. Если так пойдет и дальше, боюсь, до следующей недели братец не доживет. Меня временами начинало мутить от голода, и живот сводило, а Кэри не жаловалась.

- Готовь похлебку! У нас остались черные бобы!

- Нет у нас черных бобов, старый осел! — закричала я, вскочив и одернув лохмотья. — Вы едите и пьете в три горла, а мы, ваши дети, живем впроголодь!

Наши крики разбудили Октавию; она скуксилась и заплакала. Ноа мрачно покосился на нее, затем сверкнул глазами в мою сторону.

- Если нет еды, то идите работать! — закричал он.

К моему удивлению, Кэролайн не вскочила немедленно, а оттолкнула его, не открывая глаз. Потом, как дикая кошка, вскочила на ноги и подбежала ко мне. Мы выдержали суровый взгляд отца, но, к счастью, он не пил крепкое пиво так часто, чтобы совершенно потерять рассудок.

Я оттеснила сестру к двери, пряча ее за собой. На всякий случай. Мы обе выскочили из хижины, и, кажется, он швырнул что-то глиняное нам вслед.

- Пошли обе вон! — его грубый голос догнал нас. — Две здоровые дармоедки! Без денег и еды домой не возвращайтесь!!!

В какой-то мере он был прав: мне исполнилось восемнадцать, а Кэри только что отметила свой семнадцатый день рождения. Многие бедняки вступают в брак в этом возрасте, но на нас никто не обращает внимания. Вероятно, все эти простонародные парни и отпрыски купцов боятся, что нас упрекнут в косвенной принадлежности к рабам в самый неподходящий момент, ведь нашего отца так и не признали свободным человеком. Нам уже сейчас следует задумываться о пропитании и заработке. Фрэнсис и Октавия подрастут, а нужда останется.