101 способ отшить Данию

Собрание было в полном разгаре, не хватало только Дании, но его умышленно не позвали. Со всех сторон лились предложения по решению стоящего вопроса. Громче всех, как всегда, «предлагал» Америка.

       Итак, послушаем его:

       — Я герой, поэтому предлагаю отправить Хенрика на Марс!

       Можно ли считать это способом под номером один, я не знаю, господа, но включим его в наш список.

       От куда-то, из-под стола, до стран доносилось: «Паста~». Можно считать это за второй способ. Почему нет?

       Тот, кто создал мировое собрание, выдвинул идею, которая лично мне понравилась больше:

       — Отдадим его норвежским духам!

       И внезапное:

       — На кол его, хе-хе.

       Что странно, это был не Россия, а Китай. Ваше общение противоестественно, господа.

       — Не на кол, а на кол-кол-кол… — Вот теперь Россия.

       Разве «кол» и «кол-кол-кол» чем-то отличаются. Каламбур…кОломбур. Какой там по счёту? Ах, да, пятый.

       Мне понравилось высказывание Англии:

       — Я натравлю на него фей!

       Тебе нужно меньше пить, дорогой. Может и фей больше не увидишь. Хотя, тогда у тебя не будет друзей.

       — А почему мы должны это делать? Что он нам сделал?

       Эх, Финляндия… Это тебе он ничего не сделал, пока что. У тебя же Швеция есть.

       — Он приставал к Норвегии! И не только! Я герой, поэтому я должен защищать слабых! — Норвегия сильнее тебя, нытик. — Отправим его сразу на солнце! — Что ж, способ под номером семь есть.

       Кто же следующий? Австрия явно хочет что-то сказать, но Венгрия его отговаривает. Ну говори, милый.

       — Я вырожу своё недовольство музыкой!

       Лучше бы ты молчал, милый. Но я возьму твой вариант в наш список. Почему нет? Вряд ли Дания выдержит больше получаса интенсивной терапии его «пугающей» музыки. Ему, на сколько я знаю, нравится рок. Ему бы понравилось в Англии. Боже, Пруссия тянет руку.

       — Сожжём его! Зажарим! И съедим! — Возьму за три варианта.

       — Выпотрошим!

       Что ж, вариант Белоруссии будет двенадцатым.

       — Может, просто поговорим? — Как недобро посмотрел Россия на Латвию. — Или нет…

       Тринадцатым будешь, зайка.

       — Вымочить в кленовом сиропе? Утопить? Отпугнуть медведем?

       Метти, тебя никто, кроме меня, не слышит. Я запишу.

       — Простить?

       Семнадцатая на финиш приходит Украина! Кхе, извините, вырвалось.

       — А потом похоронить! А потом выпить всю кровь!

       Румыния, я готов аплодировать стоя. Шучу. Не готов.

       — Это, типа, тотальная проблема? Пошли его!

       Пофигизм — наше всё. Ещё варианты?

       — Да ну его, к чёрту!

       Двадцать первым, как век, приходит Чехия. Почему это похоже на скачки? Хорошо, продолжаем.

       — Отпугнуть луком?

       Каким? Репчатым или тем, которым стреляют? Я возьму два варианта.

       — Избить сковородой.

       А раньше не могла сказать? Попала бы в топ-20.

       — Закидать помидорами? Пиццей? Макаронами? Едой?

       — Ублюдок, не смей их трогать!

       Я запишу и вариант Испании, и, как оружие, Романо. Итак, двадцать девять? И всё? Я требую продолжения банкета, как говорит Раша.

       — Отравить. — У нас детская программа, ты, сволочь красноглазая!

       Кхе, точнее Гилберт.

       — А, если построить гигантское здание, запустить туда Данию, сказав, что там Норвегия, и взорвать?

       — Легче построить гигантского титана…

       Тридцать два, с вариантами Америки и Японии. Продолжайте, мальчики. А, здесь же и девочки есть.

       — Защищаться рыбой?

       Рыбу жалка, Сейшелы.

       — Премините польское право!

       Тридцать четыре, господа-товарищи.

       — Пусть будет частью меня! — Он скорее повеситься, Россия.

       — ЗарЭжу, если он к тебе приблизиться, братик.

       (Слово братик, у меня, заменяется на слово брелок…)

       — Давайте не разговаривать с ним?

       Литва, если бы это действовало, со мной бы давно никто не общался. Но это не действует, очнись. Чем тебя кормит Польша? Напомни ему, что еда полезна для мозгов.

       — Давайте накормим его ПАСТОЙ. (мне просто захотелось это выделить).

       — Италия, сейчас пойдёшь, по стадиону, круги наматывать!

       Я возьму предложение Германии. Тридцать девять. Я не сбился со счёту? Если что, поправьте меня, дорогие мои.

       — Тыква!

       Я не знаю, кто это выкрикнул, но я так и представил, как Норге (я так называю Норвегию) бежит за Хенриком с, мать вашу, тыквой! Да я чуть со стула не упал! Ладно, сорок, если дойдём до ста, я раскрою. свою личность.

       — Иконой его, иконой!

       Интересно, сколько ещё предложений выдвинет Пруссия?

       — Нет, кружкой, зефиркой, жульеном его, фартуком по морде!

       Представьте, звук при сносе здания… Вот так я сейчас ржу. Я внесу всё вышеперечисленное в список. Сорок пять, господа. Мне вот что интересно, самого Данию не смущает, что он один в Скандинавии?

       — Веслом?

       Тайвань, милая, ты выделилась. Но предложение подходящее.

       — А я здесь зачем? — Москва, у меня тот же вопрос.

       Мне Дания не мешает, так зачем я здесь?

       — Утопить в молоке. — Швейцарский сыр с мясом заказывали?

       Сорок семь.

       — Затанцевать. — Индия, лучше бы ты молчал.

       — О! — Кто-нибудь, заткните Пруссию! — Чайником его, кипятком, ложкой, вибратором (все удивляются, откуда в Германии порно? Людвиг же такой милый и стеснительный «мальчик». Вот он, ответ.), обувью, ЛОПАТОЙ!

       Пятьдесят четыре. Я устал считать этот бред.

       — Давить на голову! — Как побледнел Латвия.

       — А может, обойдёмся без насилия? — Наивная Лихтенштейн. — Угостите его мороженным. — Только, если мороженным пивом.

       — Раздавить китайским внедорожником!

       Я говорил, что наша программа для детей? Это, блять, программа для детей, ублюдошный Корея! Заткни свою варежку, сучка! Кхем, мы отвлеклись.

       — Отправим его к недрам Земли! — Героя тоже надо бы заткнуть.

       — Испепелим!

       Силенд, чему тебя учит Англия? Шестьдесят.

       Доберёмся ли мы до ста? Узнаете ли вы мою личность? Кто научил такому Силенд? Почему я написал ЭТО? Что меня вдохновило? Всё это вы узнаете ниже.

       — А, если утопить его в пиве? — Как Гилберт посмотрел на Германию, я промолчу.

       — Может мандаринами его? — Браво, Турция!

       — Такими темпами, я вареньем начну кидаться. — Очко (ох, этот двойной смысл) России.

       Шестьдесят три.

       Может скормить Кумадзиро? — Я услышал тебя, Меттью.

       — Дать погладить кошек.

       Греция, ты гениален. Выспался?

       — Убить его. — Почему никто, до Ирландии, не догадался до такого простого решения?

       — Чаю? — Случайно брошенную фразу Гонконга в сторону Англии, я тоже запишу.

       Хорошо хоть Великий замолчал.

       — Он боится секса по телефону? — Вспомнишь го…лучик, вот и солнце.

       Знаешь Гилберт, с тобой боится.

      — В Сибирь его. Или в наш сбербанк. — Там страшнее, чем в Сибири. — Или на карьер, работать. — Буду считать, что здесь два предложения, карьер и работать.

       Семьдесят два. А у меня на планшете 1% зарядки…

       — Не хотите пирожков или сала? — Украина, я просто добавлю это в список.

       В следующий раз, выбирай момент.

       — Может обговорим это с Данией?

       — НЕТ!

       Исландия, молчи, просто молчи дальше. Мне нравится, когда ты молчишь.

       — Телефон, козлы, ножницы, резина, пылесос, пылеплюй, носорог.

       Пруссия говорит всё, что видит? Что за носорог? Что за пылеплюй? Такое слово есть вообще? Восемьдесят один. Стоп. КОЗЛЫ? Гил…обидно.

       — Может мы его придушим? — Куба, я сегодня, мысленно, несколько раз это сделал.

       — А, если женить его? На Венгрии, например. Или на России. Или на Норвегии. — А ты в курсе, Испания, что это равносильно его смерти?

       Восемьдесят пять. Я уже не хочу представляться. Я больше есть хочу.

       — Пусть Франция его изнасилует. Или розой трахнет. — Здесь дети…я уверен в этом…

       — Отвезём его в Антарктиду. Будет жить с пингвинами. — Ты сам как пингвин, Уэльс.

       — Может, отдадим его на опыты? — Жестоко.

       Как тебе не стыдно, Силенд… Неужели, это действительно Англия виноват? Девяносто. (Я посчитал пингвинов.)

       — Может, завернём его в кукурузную лепёшку и продадим. — Неожиданно, Бразилия, неожиданно.

       — Закапаем ему в нос «Тизин»! — Россия, что закапаем?

       Девяносто три. (Продадим посчитал отдельно.)

       — Может, мы его просто съедим? — Что на этот раз ты курил, Голландия?

       — Мы съедим его морально. — Умное предложение, Шотландия.

       Девяносто пять. Кто организовал собрание на первом этаже? Я слышу за окном шорохи. Если это Дания, то нам пиздец, господа. Мне нужно меньше общаться с Россией. Его выражения постоянно прилипают ко мне.

       — Может, он сыграет со мной в хоккей? Или в футбол? — Метти, тебя никто не слышит.

       Но я запишу. Сегодня это «честь» принадлежит мне. Девяносто семь.

       — Я могу прокатить его на российском автобусе, или маршрутке. — Очень жестоко с твоей стороны, КИТАЙ.

       Девяносто девять.

       — Запретить пить? — Ты долго думал, Египет, но попал в яблочко.

       Сто. Что ж, я готов высказать свои идеи.

       Вот он, сто первый способ отшить Данию:

       — А зачем его отшивать? Я не против его похождений!

       — ФРАНЦИЯ!

       Да, я Франция, Франциск Бонфуа. Честно, я сегодня не в настроении пускать свои предложения. А, если учесть, что сюда идёт Дан, то получается, что я в плюсе. На всё воля божья.
И вот распахивается дверь. На пороге «спокойный» Хенрик. Я упущу историю о том, как он бегал за Норвегией по всей Земле. Я упущу, как за Данией бегали Исландия и Швеция, в надежде остановить расправу. Но я непременно сообщу, как вечером мы с ним засели в баре и выпивали до утра. Я пил вино, а он пиво. А потом он рассказал мне маленький секрет про их с Норге отношения. А они не дружеские, они любовные.

       Я говорил, что здесь дети? Забудьте, они уже не дети.