Амнезия

Тётю Розу я знаю давно. Моя покойная мама 30 лет дружила с ней, когда все мы жили в Одессе. Давида Моисеевича я тоже знаю давно. Ведь он – муж тёти Розы. И им понадобился адвокат. А я и есть адвокат. Тетя Роза позвонила из Саратова в мою московскую квартиру.

- Я извиняюсь, вы случайно не сын Якова Бельского Семен ?

- Таки да, - отвечаю я, - но почему случайно, тётя Роза?

- Ой, я вас умоляю, Сёма, иногда случайность бывает удачнее не случайности!

- Как там Давид Моисеевич? – спрашиваю я

- Он на даче…

- Вы что, таки купили дачу?

- Нет, он на даче показаний в полиции…

- А что случилось, тётя Роза? – с тревогой спрашиваю я

- Ой, сколько раз ему говорила: «Доня, если тебя знают только с хорошей стороны, так сиди и не вертитесь, как шило в заднице», - и, понизив голос до шепота, сказала:

-Ён сказал, что власть – гамно…

- Так и что?

- Ён это написал гвоздем на капоте авто местного депутата.

- Ерунда. Нужно только возместить ущерб.

- Так он, идиёт, написал это, после того, как его сжег.

- Да, тётя Роза, тут могут возникнуть проблемы, дело хреново…

- Сема, ты приукрашиваешь…

- Да-а…Полная жопа. Надо действовать, - энергично говорю я

- По закону или по совести? – спрашивает тётя Роза

- По ситуации. Я немедленно вылетаю в Саратов.

Новый аэродром в Саратове назвали Га-га-рин, в честь человека, разбившегося на самолете в марте 1968 года. Поэтому я сразу оценил высочайшую степень чувства юмора саратовцев.

Сажусь в такси. Таксист предлагает ириску.
- Нет, спасибо!
- И правильно, что отказываетесь, был тут случай, таксист угощал всех карамельками с клофелином, грабил, а потом выбрасывал пассажиров в лесу.

Юмористы, эти саратовцы!

Квартира тёти Розы на Алтынной улице была в старой панельной пятиэтажке.

На двери подъезда я прочитал свежее наклеенное объявление:

Утерянную дамскую сумочку с документами прошу вернуть за приличное или неприличное вознаграждение тел.9139004050

Тут я еще больше проникся уважением к остроумию жителей этого города. Дверь открыл Давид Моисеевич. Сначала он пристально вгляделся в мое лицо, потом посмотрел на букет роз в руке и крикнул, куда-то за спину:

- Роза! Это наш адвокат. И, слава Богу, он выглядит умным человеком!

- Здравствуйте, Давид Моисеевич! Здравствуйте Роза Марковна! - я быстро вручил букет хозяйке, а хозяин громовым голосом продолжал:

- Как вы, Сёма, смотрите на то, шобы выпить?

- Досконально…

Мы прошли на кухню, где носились очень аппетитные запахи и уселись за стол.

- Роза, налей гостю выпить с дороги…

Тётя Роза поставила на стол две хрустальные рюмки, достала из холодильника пузатый графинчик с водкой.

- Обождите, я вам борща наложу…

- С борщом можно б и не спешить, Роза. Таки думай за завтрашний день.

- Доня, а почему я должна думать за завтрашний день плохо?

Мы выпили водки и закусили горячим ароматным борщом, вкуснейшим сладковатым цимесом и фаршированной щукой.

- Ну, шо вы скажете за борщ? – говорила тётя Роза, - вы знаете, чтобы борщ получился, ему нужно полностью отдаться!

Давид Моисеевич захохотал.

- Ага… чем дольше секс, тем гуще борщ…
- Доня, шо ты понимаешь в борще?

Тут рассмеялся я. Сконфуженный хозяин налил еще по одной…

Когда лицу моему стало жарко, а нос Давида Моисеевича стал напоминать колером цвет переспелого томата, я осторожно спросил:

- Шо вам сказали в полиции?

Неожиданно Давид Моисеевич растерянно уставился в окно. Потом достал портсигар из кармана брюк, открыл его и нервно закурил сигарету.

На кухню зашла тётя Роза, демонстративно ее затушила под краном кухонной раковины и села напротив меня на стул:

- Старая толстуха баба Сара, царствие небесное, говорила: «Чтобы вас не разнесло, не ешьте после шести и не курите возле бензоколонки».

- Так шо вам сказали за порчу автомобиля, Давид Моисеевич?

В комнате повисла напряженная тишина.

Тётя Роза с излишним усердием полировала полотенцем край стола. Давид Моисеевич не ритмично стучал по нему подушечками пальцев .

Наконец, он глубоко вздохнул и сказал:

- Сёма, я имею кое-что вам сказать…

Внезапно тётя Роза , склонив голову на грудь, заплакала.

- За шо вы плачете, Роза Марковна?

- Сёма, я имею вам сказать, что мы это все придумали…

Ты был нам, как родной…Помнишь, как тётя Роза водила тебя в зверинец на «Привозе»? А когда ты стал пионэром, то вступил в юннаты этого зоопарка? А помнишь бегемота по имени Султан? Ты еще вырезал перочинным ножичком на его коже нехорошее слово?

Ничего этого я не помнил. Помнил я двухэтажный бревенчатый дом на Пантелеймоновской и скрипучую деревянную лестницу, пахнущую скипидаром, комнату с гробиком на табуретах и стулья вряд, на которых сидели мы, Мишкины дворовые друзья , пришедшие проститься с сыном Розы Марковны и Давида Моисеевича…